Ну, что я могу поделать, если кругом одни Мурзилки?!
Ну, давай попробуем их как-то по другому назвать?!
- Жучки! Крыски! Козы! Змейки! Хрюшки! Телки! Кобылки! Мартышки! Драконы! Крольчихи! - Все эти зверушки есть на свете среди нас?!
Но глупый вопрос - когда ты ее гладишь, что она тебе говорит?
- Ме-е?.. - Нет! - Ш-ш-ш?.. - Нет! - Гав?.. - Нет!
- Хрю?.. - Нет! - И-го-го?.. - Нет! - Му-у-у?.. - Нет!
- Корчит рожи? Скалит зубы? Перебирает ушами? Пламенем плюется изо рта? - Нет! И еще раз - нет!
Она тебе говорит: Му-ур! Бля буду - Му-ур!
Так что придется тебе и здесь терпеть этих Мурзилок, как и я их терпел!
- Му-ур! - Бля буду - Му-ур!
- Мурзилка! - продолжал гладить ее по голове Иван. - Маленькая! Мурзилка!
А она доверчиво поднимала к нему свою мордашку и от доброго его слова, которое, как известно, и кошке приятно, отвечала полной и окончательной взаимностью, выражавшейся в лаконичном и веском слове - Му-ур!
- Что ж ты меня испугалась? Хорошая моя!
- Му-ур!
- Не бойся, я тебя не обижу!
- Му-ур!
- Теплая моя!
- Му-ур!
- Мягкая моя!
- Му-ур!
- Ласковая моя!
- Му-ур!
- Мурзилка!
- Му-ур! Му-ур!
Минут десять гладил ее Иван, но потом это дело ему надоело.
- А ты хоть знаешь другое какое-нибудь слово, кроме "Му-ур"?
Мурзилка согласно кивнула головой и сказала:
- Му-ур!
Иван начал было уже подумывать, что внутри ее что-то там сломалось или же, как в известном кино "Муха", ее сдуру скрестили с кошкой, но в самый последний момент он вдруг с ужасом вспомнил, о чем говорил ему Томми - о сплошной эрогенной зоне!
Пока он ее здесь гладил и прижимал к себе, она, наверное, под шумок несколько раз уже кончила!
Иван резко отодвинул ее от себя и строго сказал:
- Хватит, побаловались - и будя!
Бедная Мурзилка, ничего не понимая, почему вдруг он прекратил ее ласкать, обиженно и требовательно заявила ему:
- Му-ур?!
Вот только тут до нашего Ивана дошло, в какую историю он влип, и, не в силах что-либо сделать, он сквозь зубы прошептал:
- Му-ур! Бля буду - Му-ур!
22
Иван, так неосмотрительно брошенный всеми на растерзание Мурзилке, решил действовать смело и самостоятельно.
Опыта такого рода общения у него не было, кроме его кота - кстати, тоже Мурзика, - с которым что ни делай, в результате только - Му-ур!
Но с котом он расправлялся быстро - пинка (слегка) ему под зад, и вся любовь!
Здесь данный опыт явно не годился.
И тут Ивана посетила гениальная мысль.
Он вспомнил "Белое солнце пустыни"!
Вот что значит любить и лелеять отечественный кинематограф!
От радости Иван даже что-то там запел:
Восток, дело тонкое, Петруха! Товарищ Сухов! Товарищ Сухов!
Привлеченный его пением Робах, в свое время удалившийся из соображений приличия, приблизился к Ивану и за это горько поплатился.
- Вот, как раз! У тебя до сих пор нет имени! Хочешь иметь собственное имя?
- Конечно, хочу! - сказал ничего не подозревавший Робах, совсем недавно слышавший, как только что даже этой пигалице дали, хоть и кошачье, но все-таки имя собственное.