- Но... - Шейн начала было возражать, но тут внезапно поняла, что Доминик Магнус прав. Да, уже давно - особенно после того, как она стала офицером - скрывала Шейн растущее разочарование Корпусом Морской Пехоты... скрывала от всех и прежде всего от себя самой. Лишь иногда, в редкие минуты искренности, она признавалась себе, что является ни кем иным, как наемным убийцей, действующим с санкции правительства.
Магнус кивнул, будто читая ее мысли.
- Что заставляло вас хранить верность долгу и присяге, Шейн? - спросил Магнус напрямик.
Хороший вопрос. И весьма трудный. Шейн надолго задумалась. Действительно, что? Явно не Конфедерация, которую она всегда считала самовлюбленной бюрократической машиной, заинтересованной только в сохранении статус кво. Конечно же, не планетарные правительства, большинство из которых были настолько гнусными, что вполне заслуживали подавляемых силами специального назначения бунтов и революций. И уж никак не ЗИК, это уже точно. И... даже не сама Морская Пехота. Шейн с предельной ясностью поняла это только сейчас, потому, что в былые времена Морская Пехота означала для нее все. Тогда она не мыслила себя вне Морской Пехоты, она испытывала гордость за свою принадлежность к ней.
Но только теперь она могла с полной определенностью сказать, что именно "заставляло ее хранить верность долгу и присяге", как выразился Магнус.
Вернее, не "что", а "кто".
- Мои люди, - тихо сказала она.
Ее люди, ее команда, ее соратники, ее друзья... которые в одночасье стали чужими. С того самого момента, как полковник Дахам взял на себя командование ее людьми. Шейн почувствовала, как увлажнились ее глаза, и прикусила губу, коря себя за минутную слабость и надеясь, что Магнус не заметит ее слез.
- Мои люди, - повторила она твердо.
- Все правильно, - сказал Магнус. - Это единственное, чему стоит хранить верность. - Он тяжело опустился в кресло. - Так что вам хотелось бы сделать сейчас, Шейн?
"Больше всего на свете мне хочется вцепиться обеими руками в шею Клауса Дахама и молотить его головой о корабельную переборку, пока мозги его не потекут из его мерзкого рта".
- Я не знаю, - сказала она.
Магнус легонько забарабанил пальцами по столешнице.
- Думаю, я могу предложить вам кое-что.
Глава 17
Доминик Магнус едва ли отдавал себе отчет в том, что собирается завербовать Кэти Шейн, вплоть до той минуты, когда он фактически сделал это. Шаг безусловно, опрометчивый, особенно учитывая ту тщательность, с которой он подбирал каждого нового члена своей команды.
"Что же повлияло на принятие столь скоропалительного решения?" задавался он вопросом... и не мог однозначно ответить на него. Наверное, решил он в конце концов, то, что разрыв Шейн с Конфедерацией до боли напоминал ему его собственный.
Только она-то сделала свой выбор прежде, чем погибли люди.
Стоило ему протянуть ей руку, как он вновь ощутил себя лидером, привыкшим добиваться своего во что бы то ни стало. И когда Шейн попыталась было отказаться от предложения, Доминик с блеском сыграл роль Люцифера, изыскав такие аргументы, перед которыми она не смогла устоять.
- Это не будет предательством, - сказал он ей.
Больше того, предоставленная ею информация и согласие участвовать в его предприятии спасут, в конечном счете, жизни ее морпехов. Возможно, это даже будет актом раскаяния.
Доминик ненавидел себя за свои слова, ненавидел еще до того, как они срывались с языка. Он видел, насколько уязвима, насколько ранима Шейн в нынешнем ее состоянии, а он манипулировал ею, как марионеткой...
Но он нуждался в ней для осуществления своих планов. Его люди нуждались в ней.
Он искусно плел свою паутину и его не остановило даже сообщение Шейн о том, кто руководил захватом "Годвин Армз Энд Армаментс".
* * *
Магнус вышел из комнаты для допросов с чувством неприятного удивления тем, как хладнокровно и цинично добивался он согласия Шейн. Он непроизвольно сжал кулаки и пинком распахнул дверь в соседний кабинет, впервые за долгое время не обращая внимания на нервный тик, искажающий его лицо.
Тетсами и Занзибар оглянулись на вошедшего.
Марайя сидела перед массивным поляроидным окном, которое в комнате допросов казалось обыкновенным зеркалом. Доминик видел оставшуюся там Шейн. Она его видеть не могла; выражение лица ее было ошеломленным и растерянным.. Доминик мимолетно подумал, .что покинул ее слишком внезапно.
Занзибар отвлеклась от созерцания дисплеев, регистрирующих кровяное давление Шейн, электропроводимость ее кожи, степень расширения зрачков и тому подобную информацию. И тут же озабоченно посмотрела на Магнуса.
- Сэр, - начала она более мягким, нежели обычно, голосом, - Шейн могла солгать относительно...
- Сопроводите капитана Шейн в ее комнату, - медленно, официальным тоном произнес Магнус. - Я закончу беседу с ней позже.
Занзибар молчаливо кивнула и вышла из комнаты.
Тетсами бросила взгляд, на Шейн.
- Ты уверен, что поступаешь правильно, привлекая ее?
- Информация, которой она располагает, бесценна.
- А если она - провокатор?
- Она не провокатор, - холодно сказал Доминик.
- С тобой все в порядке? - осторожно спросила Тетсами, заметив, что у него дергается щека.
- Будь она провокатором, она не упомянула бы моего... - Доминик поднес мелко дрожащую ладонь к лицу. - Она не сообщила бы мне о Клаусе Дахаме.
- Могу я чем-то помочь..?
- Мне нужно побыть одному, - прошептал он.
- Но...
- Оставь меня! - рыкнул Магнус.
Тетсами обошла его далеко стороноц с таким видом, будто решала, пугаться ей или нет. Дверь за ней закрылась прежде, чем Магнус сумел понять, что же она выбрала.
Он остался в комнате один.
"Клаус", - прошептал он, и имя это словно оцарапало его глотку.
Магнус смотрел, как Занзибар входит в комнату допросов и уводит Шейн. Занзибар знала Доминика лет десять и могла только догадываться, что означает его странное поведение. Она увидела лишь края раны, которая вновь начинала кровоточить. Тетсами же вообще не имела понятия, что происходит. А Шейн...
Шейн считала, что захват "ГАА" - первая фаза какой-то широкомасштабной операции Земного Исполнительного Комитета.
Но Клаус? Имеет ли это какое-нибудь значение для Клауса?