Мирослав со всей молодецкой дури пнул придорожный булыжник. В историю Оксаны верилось… Никак.
— Что за бред! — Гудел мужчина своим басом в вечерний лес и зло топал по тропинке к людям.
Ярость клокотала. На всех. На весь мир. И на неё. Что стоило сказать, что девушке нужен просто секс и никаких обязательств? Что за всё то время мужчина так и не смог вырасти в этих удивительных глазах до чего-то большего, чем просто "деревенский паренёк для утех"? И сколько их таких было и ещё будет?
Обида душила и клокотала. Мирослав опёрся спиной о ствол дерева и задрал голову вверх. Туда, где верхушки деревьев подметают величественное небо, и почувствовал себя дураком. Он вдохнул прохладный воздух полной грудью и приказал своим ногам продолжать идти. Нужно было дорешать все вопросы с роднёй Владиславы. Нет, мужчина не боялся наказания или службы за расстроенную свадьбу. Он понял и принял факт того, что его сердце больше не рядом с кроткой девушкой купца. В груди горит огонь, который зажгла своими смелыми ласками одна несносная женщина, что так удачно попала голенькой в его загребущие руки. Мирослав знал, Оксанина история — дурной бзик, а до правды он докопается. Обязательно.
Он так и вошёл в свой опустевший дом, чеканя каждый шаг. Резкие размашистые движения то и дело сбивали незатейливую бытовую утварь. Впрочем, Мирославу было абсолютно всё равно. Он сделал свой выбор ещё тогда, на лесной тропке, когда увидел голую девицу, что неслась как оголтелая. Он выбрал её и не собирается отказываться от этой чертовки. Даже если сама Оксана выберет другого. Не после того, как смогла поставить всю его размеренную жизнь вверх дном.
Итак, правда. Не было больше пассивных поисков, "авось что всплывёт". Он сразу направился в город к картографам и за обещание бесплатно подковать пару лошадей старательно пялился в кусок бересты.
— Это новое издание? Я слышал, появилась новая деревенька недалеко от нас. Минск, кажется?
Картограф округлил глаза и покрутил у виска.
— Дурень ты, парень. Ходоки* только вчера вернулись.
Уходил из лавки Мирослав в крайне задумчивом видом. О Минске кузнецу рассказала и Оксана и старый волхв. И как это всё понимать? Мужчина готовился свернуть с переулок, чтобы побеседовать с Онисимом — местным нищим — как низкий и пухлый купец преградил дорогу. Мирослав смотрел на отца Владиславы прямо, не таясь и не сутулясь.
— Пойдём. Поговорить нужно.
И Мирослав пошёл. Не из-за плечистого парня, которого подозрительный Митрофан всегда таскал с собой, а просто чтобы закончить эти неприятности побыстрее. Оксана без него всего день, а он уже смертельно устал без своей зазнобой. И дело не в сексе, хотя и началось всё именно с него. Девушка дарила удивительное тепло и согревала душу мужчины одним своим присутствием. Он смотрел на этого дельца и не испытывал ни капли сожаления, что когда-то повстречал свою лесную прелестницу.
— И зачем ты моей дочери голову морочил?
Конечно, кузнец был виноват. Беря на себя определённые обязательства, не стоит искать любовницу на стороне. Тем более будущий тесть — влиятельный тип. Обычно незадачливые женишки падают в ноги, каются и стараются сгладить ситуацию. Хотя бы к свадьбе. Но Оксана особенная, что бы ни творилось в её очаровательной голове. И он будет дураком, если отпустит её и переложит вину на хрупкие плечи.
— Говори прямо. На оскорблённого отца не очень уж и похож.
Из песни слов не выкинешь. Митрофан был скорее опытным дельцом, чем заботливым семьянином. Мужчина хмыкнул в ершистую бороду и с хитринкой посмотрел на стоящего напротив кузнеца.
— Дорого тебе обойдётся расстроенная свадьба. Не передумаешь?
— Давай уж. Не томи.
Митрофан от радости аж за мозолистую руку схватился. Скупердяй. По сути ведь ничего не терял. Была бы свадьба или нет, с железным товаром пришлось бы Мирославу расстаться — давно прохиндей на кузницу глаз положил.
— Вот и славненько. Отступные в три серебряных и пол продукции бесплатно мне на продажу.
Кузнец не спорил. Деньги неслыханные для простого паренька, но они были и Мирослав их отдаст. Он ожидал чего-то такого же грабительного, но все эти железяки стоили единой хитрой улыбки маленькой чертовки. Он выполнит все условия и они будут свободны. Никаких косых взглядов и пересудов. Они могут спокойно жить вместе. Останется только разобраться с туманным прошлым Оксаны.
— Плата единовременная и заверена грамотой, — тут же внёс свою лепту кузнец и мужчины ударили по рукам. У писаря заверили передачу трёх серебрушек под округлившиеся глаза купца, наняли телегу и поехали в кузнецу.
— Что, молодец, в штанах неймётся?
Мирослав не ответил на откровенное подначивание. Возможно, их отношения стоило начать по другому, как у всех, с ухаживаниями, обещаниями и дороговором на свадьбу, но… Получилось, как оно есть и кузнец не жалеет об этой связи ни на секунду. Да и как бы было по другому? Он с невестой, она — сбежавшая от жениха. Какое у них будущее было бы? Вот так же и виделись бы тайком на сеновале и в кузнеце. И если их вот так же поймали, Оксана от позора бы не отмылась, так что лучше уж так, криво. Видимо, это их путь.
До самой кузницы Мирослав больше и слова не сказал. Все мысли крутились вокруг недавнего разговора с волхвом. Старик оже не лыком шит. На прямой вопрос об Оксане сказал немного и больше иносказательно. Не мастак он эти загадки заковыристые разгадывать. Его дело — руками работать. Точно сказал, что из Минска и девушка это подтвердила, родители есть и не знатные. Оксана тоже всё твердит, что не дворянка. Но откуда тогда эти словечки заковыристые? Явно ведь при дворе где-то слышала. Ещё загадка эта…
Как полыхнёт стена лесная,
С небес падёт железный дождь,
Вопьётся в плоть стрела шальная…
Судьбы решится приговор.
__________________________________________
* несколько форсирую события. Это профессия появилась намного позже. А в 1067 забредали во все деревеньки обычно дружинники за сбором податей. Вот у тех была действительно развёрнутая информация обо всех сёлах, городах и проч.