В город Мирослав попал лишь на следующий день. Пока две семьи разобрались с отступными и вывезили железо в лавку дельца, пока разъярённая Владислава бушевала со своими претензиями — стемнело и ворота города закрылись. А Мирослав вернулся в свой опустевший дом. Он сел на лавку и бережно провёл мозолистой рукой по расчёске. В поспешных сборах девушка её позабыла, тем самым сделала своему мужчине невольный подарок. Мирослав гладил твёрдые зубцы и вспоминал мягкие каштановые волосы Оксаны. Он остро ощущал нехватку девушки рядом с собой и всё вокруг лишь усугубляла. Каждая мелочь хранила в себе частичку девушки. Тонкий родной запах шлейфом окутывал пространство вокруг. Мирослав тосковал. Для этой женщины он готов был на всё. Он отдал последние три серебрушки*, предназначенные для подати. Аристарх посоветовал отдать всё, что попросит этот делец. Ну что ж, вспоминая эти удивлённые глаза на выкате, Мирослав определённо пустил пыль. Лишь бы боком не вышло.
***
Владислава чувствовала себя униженной. Раздавленной. Оплёванной. Возможно, она бы смирилась с этой пришлой Оксаной в качестве ещё одной жены**. Но нет. Этот безумец предпочёл скорее заплатить откупные, чем взять её, Владиславу Ивановну, в жёны. Влада стояла на берегу речушки и отчаянно сжимала свои маленькие кулачки. Она решительно ничего не понимала. Как могло случиться так, что за месяц, её дорогой жених вышвырнул два года нежных ухаживаний? Совместный дом, хозяйство, будущее — всё рухнуло в один день, когда Аська подсмотрела, как её суженного обнимают руки этой гадины.
Она стояла у речушки, зло пиная каждый камушек на берегу, и усиленно думала. Всё пыталась понять логику дорогого ей человека, возможно, оправдать, но ни то ни другое никак не желало получаться.
— Владка!
Мила бежала к девушке со всех ног. Верная подруга всегда была рядом. Этот раз не стал исключением.
— Мы с девочками все дворы оббежали. Нету разлучницы.
Ещё когда батюшка огорошил новостью, что свадьба расстроилась, она подговорила девчонок найти Оксану и хорошенько потрепать за куцые косы. Когда девушка усмирила свой гнев, то поняла, что соперница скорее спрячется, чем будет праздно шататься по их маленькой деревеньке. Оксана не дура. Не зря столько лет прожила. Девушка задумчиво кивнула.
— Опытная матрёна. Ты со мной или против.
Это не просто фраза. Для девушек — это секрет. Так начиналась любая их шалость. Девочки выросли, шалости тоже, а вот слова не изменились. Влада дождалась кивка.
— Мы подожжём сарай.
— Что?! Нас же высекут, если не хуже!
Страх Милы понятен. Глаза Влады затмила месть. Девушка скора была на расправу. Полумеры не для неё. Всё или ничего.
Мила же была другой. Её жених устоял против соблазнительницы, не отказался от свадьбы. У Милы будет семья. Ей было, что терять. У Влады тоже будет когда-нибудь муж и дети, но не от того мужчины, на которого рассчитывала.
— Ты со мной?..
Мила смотрела в эти строгие глаза напротив и отчаянно кусала губы. Она была слишком мягкой, покладистой. Робкой девушке ни за что не победить этот суровый, не по-женски злой взгляд из-под пушистых ресниц. Мила кивнула.
— Да.
Влада покровительно улыбнулась девушке и нежно погладила по щеке. В следующую минуту тонкие пальцы с силой сжали шею.
— Умница. Пошли.
И Мила послушно двинулась следом. Все знали, с Владой лучше не шутить.
Деревянное здание, охваченное пламенем, на фоне вечернего смотрелось жутко. Для местных жителей это был удар. Построить новое к осени будет затратно даже их деревушки, стоящей на торговых путях. Никто не стоял без дела, каждый старался как мог, чтобы хоть как-то сдержать огонь. Но всё равно крыша ткачихи Авдосьи Павловны занялась. Женщина взвыла и стала таскать вёдра с водой активнее.
Стихия бушевала и не желала отступать так просто. Дожди летом — не такое частое явление и сухой ветерок разгонял языки пламени, насыщая кислородом. Делая огонь сильнее и злее. Перекидывая головешки костра с крыши на крышу. Не организованная толпа местных скорее мешали друг другу, чем действительно сражались с пожаром. Сухие доски трещали, разгоняя обжигающее пламя с въедливым дымом. Какофония детского плача слилась с матерщиной взрослых. Не хватало лидера. Того, кто сумеет направить усилия деревенских эффективнее. А городские молодцы на пожар не особо и спешили. Часовые в первую очередь стали обливать водой частокол детинца.
К сожалению, только через 40 минут, после начала трагедии пламя удалось локализовать. Огонь бушевал ещё добрый час и пятнадцать домов в той или иной степени пострадали. К счастью обошлось без жертв. Как только горечь пепла улеглась на землю, люди с ужасом поняли, что ночевать многим придётся на пепелище.
***
Для Оксаны дни следующей недели потянулись невообразимо медленно. Она как будто снова оказалась в самом начале пути: потерянная, сбитая с толку внезапной жарой посреди зимы. Стужа теперь была постоянным гостем в снах. Оксана больше не рисковала с переходами к себе домой. Она ела, спала, делала не хитрую работу по дому и постоянно думала, думала, думала. Ей не хватало своей семьи, этого лоботряса Алёши и привычной работы в шумном городе. Но вместе с тем… Это время и её жители покорили Оксану. Незатейливый быт простых людей покорил. Она привыкла к новому для себя темпу жизни, нелепому шовинистскому укладу и с удивлением поняла, что… счастлива? Что возможная смерть через два месяца уже не кажется такой ужасно пугающей. А ещё обнаружила, что скучает по своему кузнецу.
Он не заходил всю эту неделю. Сначала девушка даже не замечала его отсутствие, пообещав, что даст столько времени, чтобы переварить новости, сколько потребуется. Потом хмурилась и отсиживалась дома.
Мог бы и объявиться. от этой хижины до дома не так уж и далеко.
Так часто думала Оксана, сидя в своей комнате и обида обжигала горечью. Впрочем, всё скоротечно. В какой-то момент мысли снова совершили кульбит в голове и Оксана всё чаще стала задумываться, что с её Мирославом что-то случилось. Паника внесла сумятицу во внутренний мир. Пошатнула и уверенность девушки. Всё чаще она сидела у окна и бездумно смотрела на змеящуюся тропку.
В последний день мысль о том, что её банально бросили всё же прокралась и пустила свои корни. Ещё не уверенность, нет. Но сомнения всё же были и грызли изнутри.
Мирослав появился ночью. Он был хмур и немногословен. Вот тут Оксана по настоящему испугалась. Её страхи стали казаться глупыми и несущественными. Девушка стояла в дверях и беспокойно рассматривало серьёзное лицо юноши.
— Девку не пугай почём зря. Пошли уж. Будешь нам "слово молвить", хмурый молодец.
Старик прошёл к столу и начал колдовать над чаем.
— Красавица, тебе с малинкой или как всем?
Оксана вздрогнула всем телом и замотала головой. Она хотела домой. Скучала по всем, но… Внутренний заряд скрытого мазохизма иссяк. По крайне мере на сегодня. Она не хотела ввязываться в заранее борьбу с холодом. Не хотела снова чувствовать боль в каждом движении и напрасно кутаться в тёплые вещи. Сегодня Оксана позволит себе быть слабой и останется.
Новости, которые поведал Мирослав не радовали.
— Я была здесь. Как я могла раздвоиться?
Оксана ничего не понимала. Как вообще можно было додуматься обвинить её в поджоге, если в деревне её никто не видел полторы недели?! Да и зачем ей? Слишком показательно. Скорее Влада-услада могла поспособствовать. Впрочем, свои мысли девушка оставила при себе. Пустыми обвинениями ситуацию не поправишь.
— Люди бунтуют.
Кузнец счал крупными пальцами переносицу, пытаясь справиться с головной болью. Оксана положила руку на плечо и чуть сжала тонкие пальцы. Робкая попытка поддержать. Мирослав чуть вздрогнул и повернул голову к девушке. Их глаза встретились. Никогда до Оксана не ощущала большего уюта и единения, чем в этот момент. Казалось, время, наконец, прекратило свою чехарду и замерло.
К сожалению, визгливый голос Аристарха Олешевича всё испортил.
— Скажи им, что люди виноваты в том, что хлевник сгинул. Пущай среди себя ищут.
Оксана качнула головой. Она бывший учитель и знает, как работает эффект толпы. Люди для себя уже нашли свою правду, свыклись с ней и приняли. Им нужно теперь справедливое возмездие.
— Никто искать и не будет. Уже нашли виновницу — меня.
Девушку затопило отчаяние. Кто такие линчеватели, Оксана знала ещё с истории зарубежной литературы и жертвой становиться не горела желанием. Она смогла только отчаянно прошептать свой главный вопрос:
— Меня убьют?
Волхв только покачал головой.
— Не драматизируй. Ты, девка, пока беспризорница, потому и не доверяют. А вот ежели скажем, что к свадебке готовилась — авось и выгорит что.
Кузнец тоже выглядел, прямо скажем, немного ошарашенным. Всю неделю он старательно сражался с нападками соседей и помогал выстраивать дома погорельцам. Оправдывал Оксану и старательно пытался перебить распускаемые слухи. Мирослав просто не мог вписаться в траекторию заданного мышления.
— Людям горе, а ты тут про праздник.
— А мы им чудо явим.
Оксана подавилась холодным чаем. В последнее время к чуду она стала относиться крайне скептически. Но старик был серьёзен в своих планах как никогда. Он залихватски стукнул костлявым кулаком по столу.
— Ну что, дева, готовь венок. За жениха пойдёшь.
_________________________
* Раз в год князь с дружиной собирал подать. Хотя это скорее было похоже на грабёж. И тем не менее, дружина на эти дни могла делать с подвластной ей деревенькой всё, что вздумается.
** Сюрприз-сюрприз))) Наши язычницкие предки считали, что чем больше жён и детей у них, тем они богаче, здоровее и проч.