Глаз болел дико.
Ну что за гадство, ну почему все мужики такие уроды? Им, видите ли, всё можно, а мы должны являть собой эталон непорочности! Вот интересно, с кем бы резвились все эти Казановы, если б женщины сплошь были предельно высоконравственны? Статистика, блин, — в трахе участвуют двое (об экзотических исключениях говорить не будем), значит… А чего значит? А того, что все мужики — козлы по натуре! Вот было бы клёво, если бы на шарике остались одни только женщины, но такого, по самым смелым прогнозам футурологов, в ближайшие пятьдесят лет не предвидится, а что будет дальше, мне уже как-то по барабану.
Я потрогала свой левый глаз и со вкусом матюгнулась. Шедшие мне навстречу две мымры средних лет на это никак не среагировали — подумали, наверно, что я готовлюсь к кастингу на какое-нибудь телешоу и вхожу в образ нормальной современной девушки. Разве что позавидовали — с их параметрами там ловить нечего. Обе они напоминали раздвоенные снизу и небрежно завинченные тюбики зубной пасты, раскрашенные тупым дизайнером. Тюбики сжали, и выдавленная паста вылезла из брюк этих дебилок увесистыми жирными кольцами. Подделываются под молодых, идиотки, — ходят с голыми животами, хотя им давно пора прятать свой целлюлит под чем-нибудь балахонистым. Вот я — другое дело, мне есть чем похвастаться. Хотя сегодня я типа дохвасталась…
Нет, конечно, я немного погорячилась, но этот Димочка… Парень классный, чем-то похож на своего тёзку Диму Билана и одновременно на Колдуна — такой вот коктейль. Глаза — супер, гормоны так и бегают, попискивая и повизгивая. Мой-то — или уже не мой? — Славик тоже по кайфу, вылитый Хабенский, девчонки бошки сворачивают, когда мы с ним топаем рядышком как голубки, — завидуют типа. А я на них сверху вниз — завидуйте, мочалки… И чёрт меня дёрнул за двумя зайцами погнаться, тем более что второй-то зайчик так, за ушки подержаться мимоходом.
Тусовались мы основательно. У Кристинкиных предков флэт что надо, просторно, и уголков всяких укромных до хрена, есть куда рассосаться. Когда Криста сообщила, что они, в смысле её старые хмыри, — хотя папаню-то её старым не назовёшь: помню я, как он меня ощупывал глазками своими шустрыми, я такие взгляды на раз секу, — отъехали оттянуться в Анталию, я тут же предложила собраться у неё, а не тащиться на ночную дискотеку. Чего мы там не видели? Знакомо всё, как прошлогодние понты. Короче, затарились чем подогреться, и тоже решили оттянуться по полной — гулять так гулять. Пятница, два выходных впереди, а тут ещё шеф денюжкой порадовал к уикэнду — как раз один заказик обработали, клиент нам за труды праведные ха-а-арошие бабки отвалил. Ему эти бабки — тьфу, судя по его "мерсу", а нам — ой, вах! Да и то сказать — зря, что ли, пахали на него всем офисом почти три недели?
Короче, веселись мы красочно. Наших я всех знала, а этого Диму пригласил Мишаня, очередной Кристинкин бой-френд, от которого она уже успела аборт сделать — везёт на это дело моей подружке закадычной: залетает только так, от сквозняка. Вообще-то этот как бы Билан приволок с собой какую-то рыжую вешалку, накрашенную так, что с неё штукатурка сыпалась пластами, но на меня он глаз положил с ходу. Я, конечно, виду не подала, стала изображать из себя гимназистку нецелованную, глазки вниз, ножки вместе, румянец надела — умею я этот фокус изготовлять, — хотя внизу там у меня аж заныло сладенько так. Подпили, понятно, — Димуся, смотрю, свою рыжую накачивает убойной смесью из виски с вермутом. Ясненько, думаю, — выводит он её из боя. А она дура дурой — купилась, быстренько хихикать начала и лепетать что-то несуразное. Я-то не дура, держу ситуацию под контролем — за свои сознательно прожитые двадцать лет (два года откинем на бессознательное розовое детство) многому научилась, — смотрю, прикидываю, как оно дальше пойдёт-поедет-побежит.
Славик тоже приналёг на брэнди. Лось он здоровый, однако зелёного змия на равных ещё ни один Илья Муромец не заламывал. Смотрю — опаньки, а глазки-то у него и поплыли. Криста врубила музон — плясали мы так, что натяжной потолок растягиваться начал. А нам — пох, в этих новых домах звукоизоляция хорошая. Мне б такую хату, да где бабок взять, чтоб поиграть в азартную игру под названием ипотека.
Веселуха, в общем и целом. Светка уже топлесс рассекает, и какой-то парень вокруг неё змеем вьётся — типа эротический танец в интимном полумраке. Смотрю — Славик мой на её сиськи уставился, как кот на сметану. Ну, думаю, гад, козлина, — у меня ведь не хуже! Но краем глаза вижу — Димуся с меня зенок не сводит, а рыжая его уже Игорьку тощему чего-то про дзен-буддизм втюхивает. Дозрела, чувырла…
Оценила я расклад, и рулю себе потихонечку в ванную. Взмокла я нехило, так что с виду всё пучком — надо же девушке мордочку освежить под крантиком. Топаю, а затылком вижу: Дима за мной как приклеенный потянулся, как эта, ракета самонаводящаяся за самолётом. Я про ракеты эти знаю — был у меня один курсантик военный. Руку и сердце предлагал, сосунок, а оно мне надо из Питера в тайгу-тундру тащиться, куда его пошлют Родину защищать? Не, мне б чего попроще — какого-нибудь сироту-дипломата, чтобы свекруха не заедала, или бизнесмена не очень крутого, чтоб не грохнули вместе с ним во время медового месяца.
Занырнула я в ванную, нагнулась к струйке холодной воды и промакиваю щёки, чтоб косметику не размазать. А Дима — тут как тут, наш пострел везде поспел. Я и ахнуть не успела, как он меня заголил и свой шаттл к стыковке изготовил — поза-то у меня самая что ни на есть рабочая. То есть, вру, конечно, — всё я видела и соображала, и прикинула даже, что пяти минут нам хватит на всё про всё — они там и выпить не успеют. Пустячок, а приятно ведь, блин горелый!
Тут-то и случился облом. То ли Славка автоматом за мной побрёл, то ли учуял чего, то ли тоже харю хотел помыть. А защёлка на двери хиленькой оказалась — вылетела вместе с шурупами. И — здрасьте вам, не допускающая двойного толкования картина маслом: две голые задницы на фоне итальянской сантехники. Я хотела было заорать: "Насилуют!", чтоб, значит, алиби себе создать, но кабан мой без объявления войны дал по морде… мне. Почему-то мне, а не этому Димке, хотя мог бы ему — должен же он защищать свою даму от гнусных посягательств или нет? Ага, счаз, — рыцари давно вымерли! Вместе с динозаврами, а может, ещё и раньше. Хорошо ещё, на ногах он стоял нетвёрдо, бить ему было не очень удобно, да и я не изображала из себя макивару. Но всё-таки зацепил основательно, гад, — аж искры из глаз брызнули. Я девочка умненькая, второго отделения и трагического финала ждать не стала, ящеркой проскочила мимо разъярённого Славки — и в коридор, только слышу сзади бу-бу-бу да мать-мать-мать.
Вот так оно и вышло. Вечер — псу под хвост, какое уж тут веселье, когда под глазом бланш набухает, как у бомжихи с Лиговского. Народ, правда, ничего не заметил — оно кому из них надо, кого дерёт чужое горе? Я сначала в уголочке тёмном отсиделась, среди публики, — не будет ведь Славка меня прилюдно мордовать, да и ребята не дадут — нехорошо ж как-то. Праздник жизни шёл своим чередом, только мне уже не в жилу. Ни Дима, ни Славик в комнату не вернулись, и меня посетила нехорошая мысль: а не порезал ли Славка Димусю? Или наоборот… Музыка орала так истошно, что в коридоре или на кухне хоть четвертуй кого без наркоза — хрен кто что услышит. Нет, думаю, криминал нам не нужен, пора уходить по-английски. Хряпнула втихаря стакан виски, чтоб нервную систему поправить, и бочком-бочком на выход с вещами. Никто и жалом не шевельнул — мальчики-девочки по парочкам рассредоточились и заняты были исключительно собой, любимыми, и своими партнёрами-партнёршами: тактильный факультатив по анатомии называется.
Прокралась я в коридор — осторожно, как Чингачгук на тропе войны, — вроде всё тихо. Потом слышу — из кухни бубнёж доносится, причём миролюбивый. В прихожей у Кристины висело большущее зеркало, и законы оптики мне очень пригодились: в зеркале видна была кухня — дверь туда стояла нараспашку. И вижу я в этом грандиозном зеркале — Криста мне говорила, сколько её папаня отвалил за эту стекляшку полированную, да я забыла, помню только, что много, — иллюстрацию к присказке "Ты меня уважаешь?". Сидят на кухне два героя-любовника, Славка мой — нет, уже не мой, надо думать, — и Димка, этот секс-символ недоделанный, перед ними початая бутыль водки и два стакана гранёных. Ё-моё, ну прям гегемоны после получки при советской власти! И вдумчиво беседуют эти два моржовых хрена на вечную тему "Все бабы — суки!", это я поняла по обрывкам фраз, доносившимся до моего тонкого слуха. Такое меня зло взяло — в былые времена мужчины за благосклонность дамы на шпагах дрались, а тут даже рожи друг другу не начистили! Хотя Диме, конечно, надо сказать большое русское мерси — удержал он Славку в ванной и остудил его малёхо, а то бы я легкими телесными повреждениями не отделалась. Но всё равно — обидно…
Однако я решила пережёвывание обид отложить до более спокойных времён, а пока собралась, как спецназовец в боевике, и одним лихим броском преодолела простреливаемое — в смысле, просматриваемое из кухни, — пространство прихожей. Схватила с вешалки свою курточку — и к дверям. Замков кристинкины предки понаставили как в хорошем банке, но мы не зря с Кристой подружки типа "мой дом — твой дом". Я у неё частенько ночевала — как и она у меня, — так что эти её запоры-засовы назубок знала, да и закрыты они были не все. В общем, через двенадцать секунд я уже стояла на лестнице и облегчённо переводила дух. По правде говоря, моё геройство прошло незамеченным — эти два урода на кухне даже голов не повернули, когда я промелькнула мимо лёгкой тенью. Козлы — они и есть козлы…
И вот я топаю с попутным ветром и киплю благородным негодованием: такой вечер пропал! И за что, спрашивается? Ну какого хрена понесло моего — тьфу, да не моего уже, ёшкин кот! — бугая в ванную так не вовремя? Не мог ещё минут десять попускать слюни на светкин стриптиз, горилла? А если разобраться по честному, какого нах он вообще начал руки распускать? Что я ему, жена? Вместе проведённая ночь — и даже сотня ночей — это ещё не повод для знакомства, как говорят французы (сама не слышала, но верю). Между прочим, мы с ним нашу первую ночь провели втроём — да, да, втроём! — я, он и Кристинка. Мы тогда с Кристой возвращались домой с танцев в балласте — это такое выражение морское, когда пароход идёт порожняком. А знаю я это выражение потому как был у меня один морячок загранзаплыва, походила я у него в любовницах с полгодика, а потом он, козёл, к жене вернулся. И она его приняла — ну какая нормальная баба из-за такого пустяка с денежным мужем расстанется? Так вот, возвращались мы вдвоём (живём-то рядом), без прицепа в виде провожатых, — не повезло, бывает, — смотрю, чикиляет парень, и явно тоже занят поиском — глазками по сторонам так и водит и мурлыкает что-то себе под нос. Я и брякни — а нам не споёте, мол, молодой человек?
Он намёк понял правильно, мигом к нам пристроился. Пришли ко мне — я учуяла, что он на меня запал, а не на Кристу. То, сё, ближе к койке, как говорится, только подружка моя задушевная хоть и отвалила на первом этапе (якобы домой пошла), вскорости позвонила в дверь — мол, боюсь одна домой идти, там какая-то гоп-компания малолеток тусуется. Как же, напугаешь её малолетками… Короче, напросилась остаться у меня ночевать, зараза такая. А что делать? Улеглись мы с ней на моём широком диване, а Славке — мы с ним познакомились уже — я постелила на полу. Прям детский сад какой-то — можно подумать, мы все трое не знали, у кого что на уме! А потом Кристина ему и говорит — если замерзнёшь, иди к нам. Он тут же и замёрз, естественно…
Диван мой хоть и широкий, но всё ж таки не трёхспальный, так что пришлось нам размещаться в два яруса. В общем, Славик и меня оприходовал, и Кристиночку мою очень боязливую. А что? Не вижу проблемы: что мне, для лучшей подруги поделиться жалко? Мне даже понравилось это дело: волнительно и нестандартно. И Славка, самец племенной, на высоте оказался: накувыркались до отказа, всю Камасутру вспомнили. Это я всё к чему? А к тому, что я потом Славке — мы ведь с ним после того до самого этого разнесчастного вечера целых три месяца жили да радовались — ни словечком не намекнула про его многостаночную работу в ночную смену. А он, видите ли, начал изображать Кирилла с Мефодием с примесью исламского фундаменталиста-гаремовладельца! Женщина — существо равноправное, только у мужиков мозгов не хватает понять эту простую истину.
И вообще — по-моему, природа здорово ошиблась, создав мужчин. Надо было ей — или богу? — ограничиться одними только женщинами. Может, когда надо было мамонта дубиной окучивать, мужики и нужны были, а сейчас от них толку — ноль-ноль. Работать не умеют и не хотят, деньги не зарабатывают, а гонору! Прям, муж-кормилец, надёжа и опора, приставка к компьютеру — ни гвоздя забить, ни дела решить. Вымирающий вид, я так думаю. Детей им рожать? Нет уж, ищите других дур, а я девочка умненькая. Развели бодягу — ах, ах, кризис демографический! Пускай чиновники со своими секс-обслужанками и решают эту проблему, а я на такое не подписываюсь. Женюсь на Кристине — или замуж за неё выйду, как правильно сказать? — а там, глядишь, и клонировать людей будут. Блеск — ни тебе с пузом ходить, ни рожать! А приспичит — возьмём какого-нибудь клончика заказного на воспитание, будем с ней на пару счастливых мамаш изображать. Или папаш? А, один хрен…
А глаз болит, сволочь этакая. И заплыл — китайцы за свою примут, особенно если для симметрии и второй так же подсветить. Ой, не надо, мне и одного хватает выше крыши. Как я в понедельник на работу с такой фурнитурой пойду? Босс погонит поганой метлой — чтоб, значит, клиентов не пугала. У нас ведь не бордель, а фирма с репутацией — юридические услуги, аудит, бизнес-планы, консалтинг, мерчендайзинг, брокеридж, лизинг, менеджмент по западным стандартам, помощь в развитии бизнеса, налаживание связей и контактов. Ну, и кое-какие сделки иногда помогаем через нас провернуть — из тех, что солидные люди не очень, гм, засвечивать любят. Но об этом лучше помалкивать — спокойней спать будешь. И не идти на работу нельзя — бюллетени у нас не в чести. Я ведь тоже винтик от машины по производству денежной массы из воздуха — шефу на мои ноги плевать, ему нужно, чтобы я свою работу делала, его глазками искромётными не прошибёшь. С его бабками он таких себе моделек отхватывает — где уж нам, рабочим лошадками, с ними тягаться. Ну что за жизнь такая паскудная…
На улице было по вечерней поре уже прохладно, но я хорошо подогрелась, так что не мёрзла. И кровь ещё бурлила — завёл меня этот Билан-два своим заходом в хвост, так завёл, что хоть хватай первого встречного мужика за козырное место да волоки его в ближайший подъезд. Только хватать нечем — руки заняты. Левой рукой я прикрывала воротником куртки пострадавший глаз, а правой — передок: молния на джинсах полетела, когда я их в экстриме натягивала, как солдат по тревоге. Вот и приходится маскироваться — не будет же приличная девушка сверкать кружевными трусами на весь квартал без особой на то нужды. Хорошо хоть, идти недалеко, да луж под ногами нет.
Квартал наш не так давно привели в порядок. Нагнали гастарбайтеров чёрненьких, и те, как трудолюбивые мураши, выправили поребрики, разровняли дорожки, насыпали газоны и заасфальтировали проезды. И все парадные в нашем доме покрасили — навели марафет. Не люблю я их, чёрных, но польза от них налицо — кто бы ещё эту работу делал? Мои знакомые ребята яйца себе морозить на стройке не будут, а за такие деньги, что платят этим узбекам-таджикам, они и со стула не встанут. И вообще парни моего круга отродясь ничего тяжелее банки с пивом не поднимали — надо им этот гравий пересыпать? А эти, которые чёрные, бегают только так. И гур-гур-гур между собой по-своему, словно орки недобитые. Грязные — и как можно такого в постель к себе положить? Хотя их тузы козырные упакованы, конечно. Только эти уже на нас не смотрят — для них свой контингент девушек имеется: элитный, блин. Мне в этот калашный ряд не втиснуться — с таким же успехом можно помечтать о том, чтоб стать второй женой разведённого Ромы Абрамовича. Вот ведь жизнь гадская…
Я уже заворачивала к своему дому, когда увидела ворону. Здоровенная, она стояла прямо посередине проезда и внимательно смотрела на меня немигающим блестящим глазом. Я уставилась на неё, но ворона не улетела, хотя они обычно человеческого взгляда и вообще внимания не выносят — тут же удаляются. Но эта стояла в гордой позе, дрянь пернатая, и глазела на меня нагло и даже с каким-то превосходством. Был бы у меня камень под рукой, швырнула б не задумываясь… Тьфу, руки-то заняты, да и камня не видать. Мне стало как-то не по себе, и я решила обойти нахальную птицу. Не то чтоб суеверие какое, а так, на всякий случай. Пошла я, значит, в обход, и только из-за моей оригинальной позы "все руки в деле и головка книзу" я и наступила на этот дурацкий люк, крышка которого почему-то оказалась открытой. То есть не открытой, а чуть-чуть сдвинутой — сходу, да ещё впотьмах, да ещё с ограниченным сектором обзора, и не разглядишь.
Короче, наступила я на этот металлический блин, а он возьми да и провернись под моими ногами. И ухнула я вниз солдатиком, не растопыривая рук, застывших на отведённых им местах, словно космонавт из шлюза в открытый космос. Испугаться не успела — крышка сделала полный оборот вокруг своей оси и аккуратно, но сильно приласкала меня по голове.
Бу-у-у-м-м-м… И опустился бархатно-чёрный занавес. Антракт называется.