− Это кого ты называешь уродами?
− Ну этих, как их там. Которые похожи на лысых обезьян.
Алиса усмехнулась.
− Ты такой и останешься?
− А что? Псине можно ходить на четырех лапах, а мне нельзя?
− Можно, только что люди скажут?
− А что люди? Я им помогла или нет? Или они считают, что раз я оборотень, так значит, все делала во зло?
− Они же просто люди, Лиса. Обыкновенные люди.
Рядом появилась девчонка.
− А что вы тут де… − Заговорила она и остановилась на полслове, увидев Лису. − А кто это? − Спросила она, хлопая глазами на Лису.
− Тихо, Мария, не шуми. − Сказала Алиса. − Это наш друг, она твоего пса вылечила.
− А это не мой пес.
− А чей?
− Я не знаю. Мы с ним часто встречались на крейсере, а потом он пропал.
− Он заболел, а Лиса его вылечила?
− Лиса, это этот зверь?
− Она не зверь.
− Почему не зверь? − Спросила Лиса.
− Ой! − Воскликнула девчинка и отскочила. − Ты умеешь говорить?!
− Умею. Я ужасная дракониха.
− И вовсе не ужасная. − Сказала девчонка.
&min us; Да? − Переспросила Лиса. − Надо превратиться в какую нибудь ужасную уродину. − Она поднялась и переменилась, становясь молодой женщиной-землянкой.
− А… − Проговорила девчонка.
− Вот теперь я точно ужасная уродина. − Сказала она.
− И вовсе не уродина. − Рассмеялась Мария.
− Тебе только в цирке работать. − Сказала Алиса. − Там, между прочим, никто не верит, что на тебя можно положиться.
− А не меня нельзя ложиться. − Сказала Лиса.
− Ты не можешь хоть немножешко быть серьезной? − Спросила Алиса. − Ты словно дитя малое.
− Мне всего двести лет с хвостиком.
− И когда крыльвы становятся взрослыми?
− Физически в двадцать лет, а здесь… − Лиса показала на свою голову. − Почти никогда. Выбора у нас большого нет.
− Ты это о чем?
− Обо всем. Начнешь думать по взрослому, считай тебе конец. Обидеться по настоящему нельзя, драться по настоящему нельзя, охотиться по настоящему нельзя. Все только игры. Потому мы всегда как дети.
− Ничего не поняла. Почему нельзя то что ты сказала?
− От настоящей обиды появляется злоба, начнешь по настоящему драться, начнут взрываться звезды и галактики, начнешь настоящую охоту, все вокруг взвоют от ужаса. Если тебе неизвестно, то я тебе сообщаю. Крыльвы − людоеды.
− Это что, шутка?
− Нет, Алиса. Таков закон природы. Мы хищники, а хищникам полагается убивать.
− Значит, ты и меня убьешь, когда проголодаешься?
− Не говори глупостей, Алиса. Вот сейчас уже ты начинаешь лезть не в ту сторону. Крыльвы разумные хищники. И все наши инстинкты абсолютно управляемы разумом, за исключением некоторый мелких деталей.
− И каких?
− Ну, представь с ебе, что крылев проспал где-то лет сто. Просыпается, ничего не помнит вокруг, ничего не соображает. В желудке пусто, а рядом бегает этакий зверь, на двух ногах. Несчастный случай, вот как называется подобное у нас. Потому крыльвы и забираются спать куда подальше, туда где их никто не может достать.
− Ты и здесь можешь так же заснуть?
− Если я здесь так же засну, я улечу куда нибудь так что бы вы меня не нашли.
− Я имею в виду, здесь, прямо на корабле.
− Я говорю не про обычный сон, Алиса. А про заторможенное состояние, когда спишь годами напролет, и тебя не может ничто разбудить. Это происходит, когда тратишь много сил на что-то.
В салон ворвался сигнал. Алиса вскочила и промчалась к рубке.
− Иди, садись на свое место, Мария. − сказала Лиса.
− Ты нас всех съешь? − спросила Мария грустным голосом.
− Если не будешь слушаться родителей, то я тебя съем. − ответила Лиса.