- Нет! - воскликнул я. - Она никогда не посмеет!..
Северен пожал плечами. Слава Богу, что я не назвал имя.
- Смени партнершу, - посоветовал племянник. - Найди женщину слабую, не способную пробить твой защитный экран в момент оргазма.
- К черту! - прорычал я и наглухо закрылся метапсихическим экраном. Дело не в партнерше. Среди моих знакомых, кроме Ти-Жана, был только один человек, способный проникнуть в мозги операнта так, чтобы он ничего не заметил.
Маленькая Доротея Макдональд!
Я должен был поговорить с ней начистоту, даже если это приведет к разрыву.
Как я уже сказал, Доротея тоже серьезно увлеклась орнитологией. Мы оба вступили в местное отделение общества любителей птиц. Встречались мы часто - на собраниях кружка, во время пеших экскурсий, а также по сигналу особого сбора, которым все члены общества извещались о появлении в окрестностях городка редких птиц. Однажды чудесным октябрьским утром, в воскресенье, мы с Доротеей отправились в долину реки Коннектикут в штате Массачусетс, где, как было передано нашими наблюдателями, в сосновой роще был замечен дятел необычного окраса. Мы горели желанием сфотографировать его.
...Привал мы устроили на высоком берегу реки, среди выходов скальных пород - огромные мшистые валуны придавали этому месту таинственный романтический вид - позавтракали сандвичами, купленными в Джасберге, и пирогами с патокой, запили захваченным мною слабеньким душистым сидром... Серьезная фотоохота на редкую птицу предполагала сытый желудок и достаток сил.
Тут я и начал разговор.
- Доротея, знаешь, что меня по-настоящему беспокоит в последнее время? Какой-то невежа, очень сильный сокрушитель и целитель, не спрашивая разрешения, постоянно лезет в мои мозги. Уж не ты ли этим занимаешься?
- Я? - изумилась она. - Я пытаюсь проникнуть в ваше сознание? Как только подобная мысль могла прийти вам в голову!
- Не надо отвечать вопросом на вопрос, дерзкий ребенок! - сердито сказал я. - Пожалела бы старика... Я долго не мог понять, в чем дело, пока не догадался, что ты здесь орудуешь. Ты занялась этим в первый же день, когда зашла в мой магазин?
Она посмотрела на реку.
- Да. Это было необходимо. Я обязана изучить историю жизни каждого Ремиларда, включая вас, и вплоть до Марка, его братьев, сестер, двоюродных братьев и сестер. Мне нужен детальный слепок ваших сознаний, образец ментальной деятельности. Та информация, которую я получила, была разрозненна, этого пока хватает... Вас я просвечивала более энергично и тщательно, потому что вы живете дольше других и знаете своих родственников как облупленных. Я также просветила всех остальных Ремилардов, кроме Марка и Джека, - они вне пределов досягаемости.
Я ожидал услышать что угодно, был готов к любым объяснениям, но то, что она сообщила, сразило меня.
- Бога ради, зачем?
- Ремиларды - наиболее выдающаяся семья во всем Содружестве, однако мы очень мало знаем о личной жизни ее представителей, об их ментальных способностях. Всем известно, что комплексное глубокое метапсихическое обследование вновь родившихся оперантов начали проводить только с две тысячи шестьдесят восьмого года. Те же, кто родился раньше этого срока, имеют право сами решать: согласны ли они на такое обследование. Конечно, эта процедура для взрослых болезненная, не многие согласились на нее. Все Ремиларды были вынуждены пройти через испытание после - вы знаете каких событий. Я нуждаюсь в подробной информации для выполнения одного очень важного проекта.
- Ты просвечиваешь нас для "проекта"?
Она вспыхнула - видно, до нее дошел смысл сказанных мною слов. На английском они означали что-то вроде "веселенькое занятие поковыряться в навозе".
- Я говорю правду, - упрямо сказала она. - Этот проект мое личное дело, я обязана его выполнить. Сами можете посмотреть в моем сознании, если желаете.
- Я не люблю просвечивать людей, и ты знаешь об этом.
Поставить непробиваемый, космически-могучий защитный экран я бы смог, если бы моей жизни угрожала реальная опасность, однако как это сделать сейчас, не имел ни малейшего представления. Следовало быть сверхосторожным, чтобы Доротее не удалось воспользоваться моей доверчивостью. Нудное, раздражающее и в общем-то бессмысленное занятие...
- Значит, - сказал я, - вы использовали меня, юная леди. Не могу поверить, чтобы настоящий друг мог пойти на такое... В результате сработал побочный эффект, и мне пришлось пройти курс лечения. Тогда-то я и узнал, что кто-то постоянно лезет в мои мозги.
- Простите, если причинила вам боль, дядя Роги. Я действительно виновата. Я не думала, что испытующий луч нанесет вам вред.
Ее горе и раскаяние были искренними, можете мне поверить. Я сам чуть слезу не пустил, однако она кое-что добавила, и я едва не взорвался от негодования.
- Но у меня была веская причина заняться этим... - вот что сказала дерзкая девчонка.
- Я сам решу, - заявил я, - веская у тебя была причина или нет.
Дело действительно принимало серьезный оборот. Зная Доротею, я сразу понял, что она на пустяки размениваться не будет. Поэтому я взял ее за руки и сказал:
- Давай-ка прямо здесь, сейчас... Что это за веская причина? Или ты желаешь, чтобы я поделился с Кэт Ремилард и твоими школьными друзьями, какой великий инквизитор живет рядом с ними?
- Нет! - воскликнула она. Ужас отразился на ее лице. - Вы этого не сделаете!.. Если вы только обмолвитесь, Джек все узнает! Или даже Марк!..
Я удивленно уставился на нее.
- На кой черт им это надо? Чтобы какая-то девчонка... Ты будешь говорить или нет?
Она на мгновение, сосредоточиваясь и приводя в порядок чувства, закрыла глаза. Когда она их открыла, я был совершенно ошеломлен. Рядом со мной сидела не юная девушка, а взрослый, умудренный жизнью человек. Лицо ее было одухотворено великой, благородной идеей. Я, человек по природе своей насмешливый, сразу напрягся, выпрямился, проникся пафосом минуты.
- Вы совсем не похожи на Ремилардов, дядя Роги, - начала она. - У вас нет ни личных амбиций, ни шокирующей семейной спеси. Вы знаете свои оперантские возможности, и их скудость не отравляет вам жизнь. Вы не нуждаетесь в безусловном утверждении своего "я". Вы просто живете... Свободно и по душевной склонности общаетесь с людьми - они тем же платят вам... Дружбой, искренностью... У вас доброе сердце, и, несмотря на некоторое старческое занудство, вы приняли во мне участие. Мне тогда было очень трудно, дядя Роги... Теперь я открою вам величайший секрет, составляющий цель моей жизни.
Опешивший от предыдущих слов - каково слышать их из уст этакой малявки! - я только было собрался поклониться ей в пояс, однако последние фразы смутили меня. Не такой уж я циник и насмешник... Всякая ирония растаяла без следа. Для нее это было очень важно... Когда она продолжила рассказ, я вообще прикусил язык.
- Давайте-ка я расскажу, как погибла моя мама...
Я тихо ответил:
- Хорошо, Доротея. Если ты считаешь, что это необходимо...
Она все рассказала мне - о нападении Гидры, о Фурии. Выложила все подробности, детали, косвенные обстоятельства, зафиксированные в деле, заведенном в Галактическом Магистрате (Бог знает, как она их добыла). Причем показала мне саму сцену убийства - все-все, по кадрам. Меня едва не стошнило от отвращения. Доротея держалась молодцом - говорила спокойно, ровным голосом, последовательно. Когда пересыхало в горле, прикладывалась к баклажке с сидром. Она поведала мне о настойчивых притязаниях Джека, о явлении во сне умершей матери - о том, что с той поры эти сны регулярно повторяются. Фурия, по мнению девушки, по-прежнему верит, что сможет переманить ее на свою сторону.
Когда она закончила, я пошевелиться не мог от ужаса - все мы, оказывается, ходим по лезвию бритвы. Топор уже занесен над нашими головами, и если маленькая девчушка храбро встретила опасность, то мы все - все Ремиларды - до сих пор слепы и глухи. Живем подобно страусам, спрятав головы в песок. Сначала я слова вымолвить не мог, ушел под защиту мощного ментального экрана - такого я еще ни разу в жизни не выстраивал. Более всего в тот момент мне хотелось обвинить ее во лжи, не слышать, зарыться в землю. Я пишу откровенно - скрывать мне нечего, годы не те. Я всеми силами отпихивался от истины, а она жгла все сильней и сильней. Бедная Доротея - я бы мог многое добавить к ее рассказу, но я всегда гнал от себя подобные мысли. Теперь отступать было некуда - она загнала меня в угол, и я снял защитный экран. Самое страшное заключалось в выводах - невысказанных, но ясных и определенных. Я не говорю о других - моя собственная, уж не знаю какая, безалаберная, достойная, пропитанная алкоголем и заботами о других, жизнь висела на волоске. Подобные факты признавать трудно, но момент истины когда-нибудь да наступает. И не в том дело, что Фурия собиралась разрушить Галактическое Содружество и сжечь наиболее развитые миры во Млечном Пути... Хотя, конечно, и это ужасало... Нет, самое страшное было в том, что, по-видимому, Фурия делала ставку не только на Гидру. Она вербовала новых рекрутов! В этом смысле я представлял для нее реальную угрозу. Я слишком много знал.
Что оставалось делать - я отхлебнул сидра, унял дрожь и спросил:
- Почему ты боишься, как бы Марк и Джек не обнаружили, что ты просвечиваешь Ремилардов? По-твоему, один из них Фурия?
- Они - единственные Ремиларды, до которых я не могу добраться. И сил у них достаточно, чтобы воплотиться во что угодно - в погибшую мать, в святого, в посланца дьявола...
- Прости, Доротея, но ты выбрала неверный путь. Я больше других Ремилардов знаю об этой пакости. Присутствовал при ее рождении. Джека и в помине не было, когда она появилась на свет. Он родился двенадцатью годами позже.
Я тоже выложил все, что знал о бдении и молениях возле постели умирающего Виктора. Рассказал о собственных встречах с Гидрой, о ее попытке расправиться с Марком и младенцем Джеком. Открыл ей, что вся семья пришла к выводу - и он представляется справедливым, - что Фурия не более чем второе болезненное "я" неизвестного члена семьи.
- Тебе, должно быть, удалось многих просветить. Как ты считаешь, эта точка зрения верна?
- Да.
- Почему ты так считаешь?
- Я никогда не верила, что Фурия многолика. Она может принять любой образ, но подобная философия, подобное поведение могут принадлежать только сознательной единице, провозгласившей себя абсолютом, возведшей себя в невообразимую степень гордыни. Подобное существо не может сложиться как результат метаобъединения, как некое плюралистическое сообщество. Нет, это бунт и страх одиночки, поэтому она выискивает не союзников, а исполнителей. Свихнувшихся зомби... Черт побери, дядюшка, твои сведения ломают всю картину!