– В библиотеке.
Палач прошел в личную библиотеку Дракулы. Он сидел за столом и листал какие-то бумаги.
– Чем занят? – Палач присел напротив.
– Патриций поручил кое-что просмотреть.
– А что именно?
– Тебе не все ли равно?
Молодой человек не ответил. Он вытянул ноги и принялся разглядывать резные полки. То и дело на книжных корешках мелькало: «Дракула».
– Слушай, это все ты написал, что ли? – удивился Палач. Раньше он не обращал внимания на то, чем заполнены многоярусные стеллажи.
– Что написал? – вампир поднял взгляд.
– Книжки эти.
Дракула пару секунд соображал, что же Палач имеет в виду.
– Ах, это. Нет, это написано обо мне.
– Да-а-а? – еще сильнее удивился Палач. – А кем?
– Сочинителями! – рассердился вампир. – Ты видишь – я занят! Оставь меня в покое!
– А можно почитать?
– Нельзя! И не трогай там ничего! И уйди вообще отсюда!
– Где она? – растерялся Сократ. – Куда подевалась?
– Похоже, таким образом, Анаис пригласили в Здание Суда, – ответил Алмон.
Они прождали возвращения Анаис несколько часов и решили вернуться во дворец. Теперь на красоты сада больше никто не обращал внимания.
– Куда пойдем? – спросила Ластения, когда они переступили дворцовый порог.
– Не знаю, – пожал плечами толстяк, – я уже Деревянную Столовую видеть не могу. Мы в ней просто поселились, может, пора перенести туда кровати?
– Пойдемте в другое место, дворец большой.
– Когда Анаис вернется, она будет искать нас именно в Деревянной, – сказал Алмон.
– Идемте туда, – вздохнул толстяк. – Между прочим, постоянное сидение в Столовой провоцирует бесконечное обжорство…
– И беспробудное пьянство! – добавила Терра.
Они подошли к деревянным дверям и распахнули их. За столом сидела Анаис.
По утро Дракула заглянул в покои Палача. Не раздеваясь и не снимая сапог, молодой человек лежал на кровати, курил и смотрел в потолок.
– Палач, ты Патриция не видел? Найти его не могу.
– Кажется, он в Малахитовой Зале.
– Один?
– Да.
– Странно, – Дракула присел в кресло, положив на колени стопку бумаг. – А мне он сказал подойти к нему сразу, как только закончу.
– А что ты делал? – молодой человек приподнялся на локтях, отыскивая пепельницу, затерявшуюся в складках покрывала. – Скажи, не секрет ведь.
– Патриций дал мне краткий свод законов Империи и Системы, сказал прочесть и записать на полях вопросы, замечания.
– Зачем?
– Не знаю. Как ты думаешь, пойти в Малахитовую?
– Я бы не стал…
– Анаис? – Сократ всматривался в сумрак Столовой. – Это ты?
– Это я.
Казалось, ее лицо дрожит и меняется в отблесках почти оплывших свечей.
– Ну, зачем же так пугать родных и близких, – Сократ перевел дух и переступил, наконец, через порог. – У меня чуть сердце не остановилось…
– Меньше пить надо, – посоветовала Терра, – будешь крепче и здоровее.
– Как я вас всех люблю, – улыбнулась Анаис, – как же люблю…
– Обманываешь! – расплылся в улыбке толстяк. – Но все равно приятно.
– Что произошло? – Алмон присел в кресло напротив.
– Они признали его виновным, – после долгой паузы проговорила она. – Патриция ожидает три года заточения в Зеркальной Камере Безызвестности Тьмы.
– И всё?! – воскликнул толстяк. – И это всё?!
– Да. Они признали его вину, не мою…
– Всего три года?! Где справедливость?! Где справедливость, я вас спрашиваю?! Вина! – простонал Сократ. – Дайте выпить скорее! Быстрей, а то умру!..