Приглашение на свадьбу бывшего жениха всегда волнительно.
Сразу возникает тысяча вопросов — зачем я им там понадобилась, не омрачу ли я праздник трагическим обликом… или наоборот слишком довольным лицом. А я, зная себя, больше склонялась к последнему. Как ни трудно мне было смириться с потерей Пети, но убиваться я точно не собиралась.
И портить им счастливый день — тем более.
Но Агриппина Николаевна, Петина бабушка, позвонила мне на мобильный сто раз! Я считала!
И — нет, — успокоила она меня, — я не испорчу праздник. Петя буквально жаждет меня увидеть, а сама Агриппина Николаевна имеет ко мне важнейший и конфиденциальнейший разговор. Нет, нет, подождать разговор не может. Это дело жизни и смерти.
Но вдруг я затмлю невесту излишне свежим видом? — кинула я заключительный бронебойный аргумент. И тогда Агриппина Николаевна посулила мне раскрытие страшной семейной тайны, а я всегда была любопытной.
А до чего доводит любопытство? Правильно. Вот и меня довело. Но об этом позже.
Церемония бракосочетания, такая же пафосная, как и сам Петя, проходила в парке личного особняка достопочтенного семейства Порфировых, в которое я, так и не влилась. Но оформлено все было красиво и даже со вкусом. И, конечно, с размахом. Дизайнеры превратили небольшой лужок в настоящую сказку и, будь я человеком романтичным, безусловно прониклась бы.
А еще тут можно было, например, подцепив со стола бокал с соком или с шампанским, незаметно ускользнуть в тень деревьев или спрятаться в беседке. Я выбрала второй вариант, в надежде избежать излишне пристальных и жалостливых взглядов общих знакомых.
Еще бы — мы с ним встречались целых десять лет. Как признались друг другу в любви на выпускном вечере в школе, так после этого и не разлучались. Я считалась уже практически его женой.
Сегодня же он целовал руки какой-то рыжей особе в белом подвенечном платье. Но если судить здраво, то хорошо, что я не на ее месте. Предавший однажды легко способен обмануть опять.
Я удобно устроилась на деревянной скамейке и погрузилась в философские размышления о предателях и о несправедливости бытия.
— Леночка, — раздался голос позади меня.
Я вздрогнула и обернулась. В мое убежище проскользнула Агриппина Николаевна.
Сейчас, в умиротворяющей тишине беседки, мне уже думалось, что лучше было отказаться от приглашения, чем снова бередить старые раны, но… черт! Мне было интересно узнать обещанную тайну!
— Здравствуйте, Агриппина Николаевна. Как поживаете? Зачем звали? — я покосилась на фиолетовые колечки коротких волос и затем на подозрительно благостное лицо старушки.
— Прекрасно выглядишь, Леночка, — хитро улыбнулась Агриппина Николаевна, присаживаясь рядом. — До сих пор не могу пережить, что вы с Петенькой уже не вместе, — она поднесла руку к груди и таинственно прошептала, — может быть, еще не поздно расстроить свадьбу?
Я рассмеялась. Нет, расхохоталась.
— Даже не думайте. Вы мне это сокровище обратно не всучите. Видеть его не желаю.
Сокровище тем временем приложилось к розовым губкам возлюбленной и меня передернуло. Фу, гадость.
Признаться, я сама пока не понимала, зачем сюда притащилась. Кому что хотела доказать? Одно только радовало — мой изумрудный наряд в сочетании с темно-каштановыми взбитыми локонами вызвал у невесты небольшую икоту. А Петю так сильно перекосило, что сразу стало ясно — бабуля устроила ему приятный, но неожиданный сюрприз.
Возможно, я этого и добивалась? Капнуть ложку дегтя в их бочку меда?
Но возвращать Петьку?! Да ни за что!
Агриппина Николаевна немного расстроилась моему отказу, но спорить не взялась.
Жених и невеста уже подошли к цветочной арке, где их ждала сотрудница ЗАГСа. Торжественное молчание наполнило сад, а я отхлебнула из бокала немного больше, чем собиралась. А ведь потом придется их поздравлять.
Значит, надо уйти пораньше и отправиться домой спать.
Дома уютно. Там пижамка и любимое кресло.
Но тут все внезапно пошло не так. К молодым подскочила девица. Очень знакомая девица. В таком же как у меня зеленом платье. Рванув невесту за плечо, она крикнула что-то вроде: «Он мой, тварь!» Я со своего места плохо расслышала.
Бокал полетел у меня из рук, а небо вдруг потемнело и поднялся колючий ветер. В июле!
Но та девица! Это же не просто знакомое лицо и похожее платье. Это я и есть. Собственной персоной и жутко злая.
Какого…?
Мой двойник тем временем не плошал и вцепился невесте в физиономию прямо ногтями, а потом отодрал ее морковный шиньон. Петя взвился, и это… хм… взбесившееся существо переключилось уже на него.
Признаться, я растерялась. Бежать восстанавливать справедливость и объяснять, что это не я пытаюсь сорвать свадьбу или же по-тихому скрыться в закат?
В общем, ситуация вырисовывалась не из простых. Я все же решила ринуться вперед и расставить все точки над ё, когда Агриппина Николаевна попридержала меня за руку.
— Пусть их. А нам надо поговорить, — проговорила она зловещим голосом.
— Но там… посмотрите, что творится. Кто-то хочет помешать бракосочетанию!
Дальше я не сдержала парочку крепких слов, потому что праздник, прямо на моих изумленных глазах, перерос в форменный балаган.
По парку бегали люди. Отец Петьки по телефону пытался вызвать охрану, но люди в черном, которые до того исправно контролировали территорию, как сквозь землю провалились. Ту девицу уже оттащили от молодых, но она, вырвавшись, напала на матушку невесты. В драку ввязались почти все приглашенные.
И погода почему-то стремительно продолжала портиться. Страшно раскачивались под порывами ветра декоративные фонари, разноцветные ленточки и белоснежные занавеси шатров, где были сервированы праздничные столики. Завалилась цветочная арка и в воздух полетели невесомые воздушные шарики в форме сердечек.
Старушка снова меня окликнула. Я недовольно повернулась к ней и поежилась. Стало неприятно холодно.
— Леночка, я хочу передать тебе наследство.
— Какое наследство, Агриппина Николаевна? Мне от вас ничего не нужно. Я работаю и в состоянии сама себя содержать.
— Но я в безвыходном положении. Я не могу передать лавку Петеньке. Он ее продаст.
Я вздохнула и обхватила себя руками, потому что стало реально знобко. И Петя не говорил мне, что его бабушка сошла с ума. Но он многое мне не рассказывал, как оказалось.
— Агриппина Николаевна, поймите меня правильно. Но я не имею никакого отношения к вашей семье.
— Как не имеешь, Леночка! Имеешь самое что ни на есть прямое отношение.
Я с сомнением прищурилась, потирая себе плечи, чтобы разогнать кровь. И с чего это вдруг собачий холод разыгрался посреди июля? К тому же меня посетила тревожная мысль, что неприличная заварушка устроена лично Агриппиной Николаевной.
Какая-то группа дерущихся пронеслась мимо нас, а я ухватила новую мысль за хвост и начала ее развивать:
— Это ваша работа? Вы наняли двойника и устроили цирк?
Старушка замотала головой и занервничала.
— Бежим отсюда, Леночка. Быстро!
А вот это здравое решение! Я на секунду повернулась и протяжно застонала — мой двойник, эта совершенно дикая тварь, залезла верхом на Петьку и сосредоточенно его мутузила. И откуда столько силищи? Переодетый мужик? Но сложение вроде девичье…
А к чертям их всех! Подхватив юбки, я понеслась к выходу. Агриппина Николаевна с неожиданной скоростью припустила вслед за мной. Мы подбежали к парковке, и я наклонилась к дверце своей машины.
Естественно, я не видела, что происходило сзади — была слишком занята мыслями о пижамке. Потому и пропустила удар. Прямо по голове.
Перед глазами полыхнуло алым. А я только и успела подумать, что зря связалась с этой гнусной семейкой.
Но сожалеть было уже поздно.