Абрил Брасс и Гектур Бенжамен были слугами Ромины Дени.
Роскошная красавица, любовница магистра Фогеза, одна из самых влиятельных аристократок своего времени — Брасс сыпал лестью и эпитетами в попытках набросать ее портрет. Властная и нетерпеливая, она шла рука об руку со своим любимым через пятисотлетнюю войну. Она оттеснила от Фогеза даже супругу, мать его сына.
Ага, крысеныш Мануэль Фогез, значит, рожден в законном браке.
А затем произошла трагедия. Фогез погиб. Дориан Шеварр уничтожил его и отнял разум. Абрил Брасс скрупулезно описывал мучения своей хозяйки, поклявшейся отомстить. Ее горе, вырвавшись наружу, исказило, изуродовало дом. Сами собой появились потайные комнаты и лишние этажи.
Слуги со своими семьями спрятались в подвале и только беременная жена Гектура не боялась.
Она с радостью впитывала в себя скорпионью магию, метавшуюся в пространстве.
Далее, аж на нескольких страницах, Брасс ругал «эту безумную и порочную женщину».
Сам ты порочный, старый болван!
«И я оказался прав», — восклицал подлец. — «Она родила урода»!
Простите? Как это урода? А, в фигуральном смысле.
В общем, придя в себя и узнав, что все артефакты рассеяны по миру, а Шеварр стал новым магистром, Ромина созвала слуг и наградила Брасса и Бенжамена даром охотников.
Они должны были искать артефакты Фогеза по всему свету и приносить хозяйке. Только они могли видеть метку — фиолетовую розу, украшавшую и герб Дени.
План Ромины был прост — вернув сокровища любовника, возродить орден под своим началом.
Абрил в цветистых подробностях рассказывал, как ругалась она, призывая всех демонов, когда узнала, что Скорпионы преклонили головы перед Шеварром. Мало того, поклялись кабрийским богам.
Но в один несчастливый день Шеварр пришел и к ней. И потребовал клятву.
Ромина в гневе отказалась, — дальше шла отборная витиеватая брань — и напала на второго магистра.
Перчатки у нее, конечно же, уже не было.
Брасс чуть ли не подвывая, — это чувствовалось даже через века и бумагу — повествовал об их ужасной схватке. Ромина была побеждена и, совершенно обезумев от ран и горя, прыгнула в зеркало.
Ну в то самое, что стоит в гостиной и ведет в сумрак.
Там она и осталась, превратившись в сущность дома, напитав его своей силой и жизненной энергией.
Гетур и Абрил растерялись. Они не понимали, как использовать дар. Ведь они привыкли быть всего лишь слугами.
Но ведьма, жена Гектура, — этот Роминин подхалим никогда не называл ее по имени — предложила выход. Превратить часть дома в лавку. Находить артефакты, которые вдруг стали редкостью, и продавать.
Ведь многие секреты были утеряны во время войны, и Кабрия оказалась практически без артефакторов. Их магия истощилась.
Самайа позвала первых работников — своих должников. Она уже много лет активно лечила, гадала и ворожила, но обращались к ней обычно тайно и в самых крайних случаях. Помощь ведьмы считалась зазорной и… опасной. Платить за нее приходилось дорого и всю жизнь.
Ведьма создала и колоду, привязав работников печатью, придав ей форму той самой розы.
И даже призрак Ромины припахала, заставив служить лавке!
За это Брасс ее особенно поносил. Ведь его гордая воительница внезапно обратилась в пушистую зайку с амнезией.
Но это даже хорошо. Теперешняя Ромина нравилась мне намного больше.
Тем не менее ведьма была женщиной справедливой, не мог не признать Брасс. Людей своих не обижала и рассчитывалась исправно. Только вот сыночка вырастила ехидну и змея подколодного.
Это, Лайана Бенжамена, то есть. Моего предка, который подменил скипетр и сбежал.
Здесь тетрадь заканчивалась, потому что кто-то нещадно вырвал последние листы.
Я переворошила остальные бумаги, но — нет. Продолжения дневника нигде не было.
— Что за гадство? Кто это так напакостил?
— Агриппина? — неловко поинтересовалась Белладонна. — Но поверь мне, Линора, я правда не знаю, что она скрывает.
Среди прочих документов обнаружился свиток с очень подробным перечнем артефактов Фогеза. Сделан он был изящным почерком с завитушками. На полях стояли пометки красными чернилами, но буквы отличались угловатостью и грубостью.
Список был поразительно полным — я не сомневалась, его составляла Ромина лично. Из приписок следовало, что часть изделий была продана в казну, что-то отдельным аристократам, а многое отправлялось в царство Множества Зим.
Хм, интересно. Что за царство такое любопытное? Не то ли, куда отбыл Оливер?
Я специально нашла там и кинжал, и маску, и часы. При должном усердии и моем таланте, можно было отыскать немало предметов из перечня. До того как они исчезнут. Если предки торговали с сумраком, то и я смогу.
Соскочив с кровати, я заперла ценный манускрипт в секретер.
Внизу хлопнула дверь, и раздались голоса близнецов. Затем кто-то прогрохотал по лестнице, стуча подкованными каблуками и шпорами.
Ноэль вернулся!
Госпожа Белладонна неслышно скользнула мимо нас из комнаты, а я кинулась к обожаемому рыцарю.
Поцелуй получился долгим. Таким, что кружилась голова и дыхания не хватало.
— Рассказывай быстрее! Смылся и оставил меня переживать, — воскликнула я, наконец, отдышавшись. — Что король? Как дела в Шардоне? Оливер сказал, у вас там целая банда контрабандистов нарисовалась.
Он расхохотался, развалился в кресле и протянул ко мне руки. Я сразу уселась на него верхом. Пытливо заглянула в глаза.
— Король сам боится аретфактов Фогеза, Линора, — ответил он, крепко сжав мою талию. — Впрочем, для островного посольства перчатка найдена. И хранится в сокровищнице вместе со скипетром, как серьезная угроза против любых попыток нападения. На самом же деле я просто выкинул подделку в реку.
— Значит, король не знает о подмене?
— Это уже не имеет значения. От вознаграждения я отказывался, — начал было Ноэль, но увидев мой потемневший взгляд, усмехнулся и снял с пояса толстый кошель. — Но король настоял, и я сдался. Тут тысяча золотых.
Ого го! Живем! И даже едем на майскую ярмарку с высоко вздернутыми носами!
Ноэль хотел закинуть кошель на постель, но тот не долетел, и упал на ковер с глухим стуком. Мы рассмеялись, а я прижалась лбом к его голове.
— А в Шардоне мы накрыли незаконную переправу товаров на границе. Поставили там пост и сейчас кострулат станет получать стабильный доход с купцов. Это золотая жила, Линора, — глаза Ноэля блестели торжеством.
Я наклонилась к его губам и поцеловала. Медленно и глубоко. Пальцы Ноэля зарылись в мои волосы. Какой же он… вкусный, горячий.
— Мне кажется, мы заслужили отдых, — лениво протянул он, когда я отстранилась. — Как насчет небольшого путешествия в сумрак?
— О, до чего же романтичное и возбуждающее приглашение!
— Ты должна тренироваться. Вскоре сможешь путешествовать самостоятельно. И уже пора начинать обучение у ведьмы.
Он был прав. Мне и самой не терпелось испытать свои силы. Но уже со знанием дела, а не так, как в прошлый раз. Аж вспомнить стыдно.
— Тепло оденься. Отправимся мы не в сумеречную пустыню.
— А куда?
— В царство Снежного, конечно.
— Да ты чертов король романтических свиданий! И кто этот Снежный?!
Естественно, я иронизировала. Ноэль сделал мне самый лучший подарок из возможных.