— Тогда всё будет зависеть от обстоятельств, — целительница скрыла, что колеблется.
— Раз ты так думаешь, то мы его не убьём, — таким же тоном произнёс Клавьер.
— Рада, что ты это, наконец, понял, — огонь одного из факелов вдруг увеличился в высоту и в ширину, а отбрасываемая им тень стала тенью Эвиланы Армад. — Моих слуг таким ничтожествам, как вы, не одолеть.
— А зачем тогда ты заперла нас здесь? — Джессика, поднявшись, скрестила руки на груди.
— Есть причины, — огонь переметнулся на стену и пополз вниз, как только низ его коснулся пола — пламя потухло, и ведьма предстала перед друзьями. — Клавьер, я заберу ваших подруг ненадолго.
Эвилана на шаг подошла к ним, взмахнула посохом — все четверо перенеслись в алхимическую лабораторию, в камере оставив после себя только по снопу красных искр.
— Сперва с вами разберусь, сёстры Винсент, — Эвилана окинула взглядом бескрайний стол, тесно заставленный приборами и пробирками, выхватила колбу, в которой перемещались жёлтые, мягко мерцающие огоньки. — Что, никто не хочет спросить, что это такое? — поинтересовалась она после короткой паузы.
— Вряд ли что-то полезное для нас, — сухо сказала Джессика.
— Как раз наоборот, — усмехнулась ведьма. — Многие мечтают о том, чтобы получить немного вещества, что в этой колбе.
— Хочешь похвастаться, что оно у тебя есть? Мы видим, — продолжала скалиться воительница. — Счастливы за тебя.
Эвилана встряхнула колбу, два огонька выскочили наружу, подлетели к сёстрам, стали кружиться вокруг.
— Этих двух частиц будет достаточно, чтобы подарить вам бессмертие, девочки, — Эвилана провела длиннющим ногтём по стенке колбы, раздался противный скрежет. — Это первый в королевстве источник вечной жизни. Изобретение моё, но я опиралась на труды алхимиков, творивших ранее. Вы будете первыми, кто получит бессмертие. Ну, не слышу восторга!
— Ты подслушала нас, — заключила Джессика.
— Конечно, — ударила резким словом Эвилана, будто воительница усомнилась в чём-то очевидном.
— И зачем? Мы что, можем задумать побег? У нас же ни мозгов, ни сил не хватит! — передразнила Джесс Эвилану.
— Я не сомневаюсь в том, что сбежать вам не удастся. Но мне интересно, как вы всё же будете пытаться что-то предпринять, — Эвилана поставила колбу на место. — Вряд ли вы просто так смиритесь со своей участью.
— Раз ты столь проницательна, можешь ответить, хотим ли этого бессмертия или нет? — не меняла тон Джессика.
— За Теону не говори, — осадила её Эвилана. — Твоя очаровательная сестра очень хочет жить, благо есть, ради кого. Дмитрий-то слишком силён, чтобы вы его одолели. И потом, ты что, так хочешь, чтобы она погибла?
— А вы её саму не хотите спросить? — предложила Дашка язвительно.
Джессика замялась, Эвилана замолчала, с любопытством, каким-то обижающим, циничным, уставившись на Теону.
— Не можешь сказать — не надо. На такие вопросы трудно отвечать точно, — вступилась за неё Дашка.
— Нет, леди, вам следовало думать, что говорите, — Эвилана не прекращала издёвки. — Пусть теперь Теона наизнанку выворачивается, выискивая в себе истину. Время есть, мы подождём.
— Если даже я отвечу, что не хочу больше жить, это никак не повлияет на ваше решение наделить меня бессмертием, — неожиданно выдала Теона.
— Отказываешься говорить по существу? — уточнила ведьма.
— Да, — Теона сжалась.
— А если я прикажу?
— Вы… вы ведь не можете убить меня, — сообразила Теона.
— Зато истязать — сколько угодно, — вкрадчиво протянула Эвилана, подойдя к ней вплотную, прижав свои ладони к её щекам и покачав головой.
Теона вздрогнула, решив, что ведьма собирается снова поцеловать её. Та рассмеялась и отпустила целительницу.
— Не буду вгонять тебя в краску, — круто развернувшись (Теоне пришлось отступить на шаг, чтобы волосы красавицы не ударили её), Эвилана вернулась на место, где стояла. — И мучить не буду, так и быть.
Она подняла руку, держа ладонь открытой, кончиками пальцев вверх. Два жёлтых огонька бессмертия от посланного магического сигнала, метнувшись, вошли в сердца сестёр. Обе молодые женщины ощутили несильное покалывание в груди, потом — слабое жжение.
— Это оно? — Теона приложила руку к сердцу, где были ощущения.
— Очевидно, да, — хмыкнула Эвилана.
Посох её снова оказался при ней. Она встряхнула его, и шар со змеёй, украшавшие магическое оружие, стали поблескивающим клинком.
— Проверим, — Эвилана приблизилась к Джессике, обошла её, задумчиво оглядев, и встала перед ней.
Оценивающий взгляд с поволокой скользил по воительнице вверх-вниз. Джессика уже открыла рот, чтобы что-то сказать, как ведьма резким точным движением всадила в неё клинок, прямо туда, куда проникло мерцающее бессмертие.
Раздался страшный звук удара об пол рухнувшего тела.
— Как… как вы посмели?! — с трудом проговорила Теона.
Дашка не стала тратиться на слова, а замахнулась на Эвилану, забыв, что в этом месте пленники не могут применять свою магию. Лишь слабое пламя вспыхнуло с неё на пальцах, сразу же потухнув.
— Девочки, спокойно, — Эвилана, наклонившаяся над Джессикой, чтобы выдернуть у неё из груди клинок, обернулась и вытянула вперёд руку — театральный успокаивающий жест. — Бессмертие и неуязвимость — разные вещи. Я могу нанести этой леди хоть сотню ударов, боль доведёт её до безумия, но жизнь Джессику не покинет.
Теона хотела подойти к сестре, Эвилана её остановила:
— Не сейчас. Ещё три проверки. Лучше залечи свой носик, а то на него смотреть страшно.
— Не страшнее, чем на Вирона в последние десять минут его жизни, — с сарказмом заметила Дашка.
— Проверка магией, — объявила Эвилана, превратив клинок обратно в посох.
Из шара вырвался сгусток тёмно-фиолетовой энергии. Дашка знала из книг, что магия такого цвета — самая мощная, убийственная. Она охватила Джессику, всосавшись в неё. Воительница застонала.
— Жива, — констатировала ведьма. — От такого, как правило, умирают мгновенно. Подождём пару минут — вдруг смерть всё-таки наступит — и перейдём к третьей проверке. Пока я займусь тобой, Теона.
Украшение посоха снова превратилось в клинок. Целительница, увидев, что Эвилана направляется к ней, стала отступать, но упёрлась спиной в стену. Ведьма занесла руку с оружием над Теоной, та, дрожа, умоляюще покачала головой: прошу вас, не надо!
— Эх ты, столько всего терпела, а какого-то несчастного удара боишься, — вздохнула тёмная красавица с привычной театральностью.
Дашке стало не по себе. По обе стороны от неё лежали два окровавленных тела, дыхание которых было почти не заметно.