— Всё, идут! — обратил всеобщее внимание кто-то.
Куча людей, похоже, вся деревня, торопливо пересекала реку по ледяному мосту. Все при оружии. Как только ступили на берег, остановились.
— Что с Дарьей? И с молодым человеком? — грозно поинтересовалась Лефрайс. — Оба были в себе, когда я приходила сюда.
— Эпидемия? — послышался возмущенный вопрос в толпе. — Это что, новый способ изводить нас, простой народ, которому нечем платить налоги?
— Действие магии, как мне сказали. Или ты солгал мне? — обратилась красавица к Абриону.
— Чёрная магия, правда.
— Ей можно вызвать эпидемию. Магических болезней существует немало, — человек, подозревающий несчастную компанию, выбрался из толпы: это был колдун, не имеющий при себе магического оружия, но поигрывающий изумрудным пламенем чёрной магии. Сила колдуна явно позволяла ему обходиться без посоха или жезла. — Ну так вы не признаетесь?
Абрион засомневался. Если не говорить про очнувшегося Тормана, успевшего натворить дел, то местные жители в лучшем случае просто откажут в помощи, в худшем — нападут. Если рассказать всё, как есть — наверняка решать убить и специалиста по магии разума, и Дарью.
— Хорошо, вы можете объяснить нам, как добраться до деревни, где живёт друид, делающий исцеляющие зелья, — выступил Фелицио.
— Друид один на пять деревень, — хмыкнул маг. — Целителей больше нет, мы не можем ещё и его лишиться.
— Хотите — пошлите с нами нескольких человек. Мы безоружны, как видите, никому вреда причинить не можем, а вы нам — запросто.
— Хм, Оливер, у нас остался ещё защитный эликсир? — человек повернулся к односельчанам, глядя на одного из них. — Выпьем по глотку и отправимся с ними.
— Идея опасная, — Оливер скользящим взглядом осмотрел тех, кто лежал на земле без чувств. — Путь туда и обратно — шесть дней, если среди ваших людей действительно эпидемия, то по возвращении мы рискуем увидеть, что в деревне никого в живых не осталось.
— Ничего не произойдёт. Клянусь, — выдавил из себя Абрион.
Ему сразу же стало страшно слово, что прозвучало последним. Почему ему, пожелавшему лишь вытребовать у жителей каплю доверия, первым вспомнилась именно оно, наделённое особой властью над тем, кто сказал его?
Но оно было услышано всеми.
Раздавалось потрескивание догорающего костра, дёргались на воде полоски заходящего солнца. Небо этим вечером не розовело, а агрессивно краснело.
— Будь по-вашему, мы попросим у предка-защитника деревни принять вашу клятву, — смилостивился маг, приятель Оливера. — Лефрайс, ты проведёшь их в Храм Порядка?
— А они готовы? — прищурилась девушка. — Это очень серьёзно.
Тем не менее, это была возможность. А молодой некромант знал, ради кого он соглашается на риск и чем он будет клясться.
— Я — да.
— Тебя достаточно. Но остальным следует присутствовать при Обряде Клятвы, — Лефрайс уже позволяла себе игру в интонациях, радуясь неожиданной победе.
— Что ж, показывайте дорогу, — вздохнул Фелицио, не увидев на лицах воинов протеста.
— Славно договорились, — Оливер потёр руки. — Мы же выполним своё обещание, устроим ваших друзей. Вы все друзья ведь? — он полагал, что съязвил, но получил серьёзный ответ от кого-то из повстанцев:
— Самые настоящие.
Деревня изнутри была такой же, какой виделась издалека: бедной и унылой, и Храм Порядка не отличался великолепием. Конечно, он выглядел лучше других зданий, но всё же заметно уступал по красоте даже Храму Ветров в Фатоне. Похвастаться затейливыми деталями и хорошей отделкой он не мог: серые каменные стены с заметным отпечатком времени, невысокий шпиль, колонны с рельефным изображением людей, личность которых нельзя было определить из-за того, что его основательно попортили века, окна без витражей.
Лефрайс, Фелицио, Абрион и пятеро повстанцев: чёрный маг Эристен, мечники Вельдер и Фериксен (ударивший Тормана), призыватель Элебар и эльф Дармес, лучник, вошли в Храм.
— Вы желаете дать клятву? — сразу же прогремел откуда-то непонятный бесполый голос: то ли низкий женский, то ли мужской высокий. Хоть в Храме стояла статуя одного из правителей королевства, Эменриса, доносился голос не от неё.
Все, кроме Лефрайс, завертели головами, но определить, откуда прозвучал вопрос, было невозможно, голос будто бы был повсюду, это стало заметнее, когда он продолжил:
— Клясться можете чем угодно, но только не чужим, или же чем хотите, но только не своим — это зависит от вашего сердца. Чем оно больше и теплее, тем больше вероятность, что вам необходимо выбрать второй вариант, — философствовал дух. — Ну же, честные люди, кто первый отдаст мне под залог самое дорогое, что у него есть?
— Я, — выдохнул Абрион. — Клянусь своей жизнью, что повстанцы, которым дали приют местные жители, не принесут им никаких проблем.
— А я, Эменрис Кардимон Саэлья, берусь следить за ними во время вашего отсутствия, имея право покарать не их, но вас, молодой человек, — вкрадчиво произнёс дух. — Искренне и всей бессмертной своей душой надеюсь, что оставленный вами залог мне не придётся забрать себе.
Из статуи показался дух юного правителя (Эменрису было всего шестнадцать, когда он стал королём, а в девятнадцать молодого человека отравили, однако три года его правления прошли весьма бурно). Раскрытая ладонь замерла перед Абрионом, некромант приложил к ней свою. Изобразив рукопожатие, юноши опустили руки: тот, кто дал клятву, резким движением, тот, кто взял, медленно, при этом довольно улыбаясь.
— Пусть удача тебе сопутствует.
Абрион смог в ответ один раз кивнуть, страх сковал его.
— Прощай! — дух растаял.
— Теперь вам всё известно. Не удивляйтесь, если что случится, — Лефрайс уколола повстанцев усмешкой.
Солнце уже село. Всего одна ночь — и настанет время проверять судьбу, отправившись в путь.
Ещё не исчезла утренняя промозглость, а Абрион, Фелицио и повстанцы с сопровождающими: Оливером и магом Лермисом, — были уже далеко от деревни. Некромант шёл медленнее всех, уже не раз ему приходилось, отстав, догонять компанию бегом. Ночью он спал плохо, прерывисто, провалившись в сон тогда, когда уже светать начинало. Досмотреть его Абриону не дали, подняли и заявили, что пора в путь. А парень хотел попрощаться с Дашкой. Предчувствие, что жить ему из-за нечаянной клятвы осталось пару дней, не отступало.
— Эй! Что тебя беспокоит? — выстрелил в ухо вопрос Фелицио, поравнявшегося с Абрионом. — Или причина в ком-то?
— В ней, — признался некромант, не задумываясь над тем, что целитель может и не понять, про кого колдун говорит. Но Абрион ни на секунду не представлял и того, что его любовь, тихая, грустная, смирившаяся с безответностью, слишком заметна.
— За неё страшно, да, — закивал целитель. — Для местных жителей она такое же зло, как и Торман, попытавшийся сотворить его в ней.
— Он придёт в себя, если уже не очнулся, и без дела сидеть не станет, — Абрион втянул голову в плечи, сложил руки, будто замёрз, помрачнел ещё сильнее.
— Дарью он ничего не заставит. У неё сил теперь лишь на то, чтобы не умереть, — неуверенно попробовал успокоить нового друга Фелицио. — И их он у девушки не отнимет. Торман, кажется, как оружие Дарью использовать хочет, вызывая у неё приступы, но для этого надо, чтобы она поправилась. Пока мы не вернёмся с эликсиром или самого друида не приведём, ей не станет легче.
— Я должен этому радоваться? — пробормотал некромант, Фелицио услышал вину.
— Странно, но да. Понимаю, переживаешь, но и хуже Дарье вряд ли сделается.
— От Тормана можно чего угодно ожидать, — Абрион начал рассуждать в другом направлении. — Я же с ним работал, знаю. Ты правильно заметил, на его месте любой подлец бы пользовался магией Дарьи, но в духе Тормана уничтожить того, кто перестаёт быть ему полезным в той мере, в какой он желает. В Дарье чёрной магии не очень много, хоть и энергия большая.
— Что шепчетесь там? — крикнул им Лермис. — Ты, некромант, за себя испугался?
— Не за себя, — не смог отразить удар Абрион, просто ответил.