— Ах, точно, — бросила преподавательница. — Много ты успела ему выболтать?
— Только это. Аорне понадобилось осквернить храм — меня отправили на Аллею дриад, там есть один. Для этого он вознамерился совершить в храме убийство, я бы послужила жертвой. Миротворец явился, когда от его магии я уже умирала, сделал меня неуязвимой, так что колдуну пришлось исчезнуть, — докладывала Дашка. — Теперь мы имеем место, откуда можно отправиться в Рицию. Необходимо спешить: Даниэла под угрозой сумасшествия.
— Теона на занятия не придёт, будет отсыпаться, а на турнире будет присутствовать. Поднимется раньше — пусть заглянет ко мне на дрессировочную арену или, если пары ещё будут идти, в аудиторию, где я буду преподавать, — София принялась разматывать цепь, удерживающую трёхглавого пса. Дашка побрела в замок.
К девяти часам не показался из своей спальни никто. Ведьма начёркала записку Теоне с повелением Софии, положила на стол в её с Томасом комнате и отправилась на лекцию по контрзаклятиям.
Лорианта приболела и находилась в больничном крыле, а к Дашке подсаживаться никто не желал, тем более что она заняла место на первой парте аккурат перед преподавательским столом. Позади неё устроились, к огромному недовольству колдуньи, Лафина и Вайнона.
— Эй, Винсент, у тебя запасного пера не найдётся, я забыла своё, — потормошила Дашку девчонка, ложь которой чуть не обернулась для ведьмы из Великой Троицы гибелью.
Взгляд на Лафину молодой женщины был долгим, пристальным и чистым.
— Вот, держи, — девице вручили знатное перо, принадлежавшее недавно грифону.
Интриганка, оторопев, взяла, Вайнона застыла с вытянутым лицом, отмерев с появлением преподавателя, профессора Локки Эйлиса, ещё недавно посещавшего Академию ради учёбы, а не работы. Выделялся он среди коллег благодаря тёмно-зелёным волосам, не очень длинным, не очень густым и не очень чистым, и вечными претензиями ко всему.
— Ваши самостоятельные работы, — он вывалил на стол свитки. — У Дарьи Винсент относительно прилично выполнена, у Лорианты Блазе — она здесь?
— Ей нездоровится, — ответил Джайде.
— По-моему, леди Блазе всё до последней запятой списала у Дарьи, я хотел вызвать её к доске и проверить, знает ли она что-то без подсказок, — бормотал профессор, копаясь в свитках. — Дарья, в следующий раз отсядете от неё к Лафине Азари. Её подруга, как и ваша, совершенно не думает самостоятельно. Впрочем, перебирайтесь к ней сейчас. Хотя нет, пусть лучше Лафина — к вам. Наблюдать вас у себя под носом удобнее.
Девица не стала препираться, наученная опытом: сделать что-либо не по словам Локки было великим риском для последующей успеваемости. Плюхнув на парту вещи, она сама рухнула на стул.
— Не надо мне такого скорбного выражения, — вызверился профессор и перешёл в другой угол аудитории, возобновив вещание.
— Я ночью совершила славную прогулку, — вполголоса уведомила Лафину Дашка. — Познакомилась с одним магом. Он для меня кое-что полезное сделал.
Соседка по парте, приготовившаяся обозначить в свитке тему лекции, коснулась пером пергамента и некстати замерла: чернила стекли, образовав обширную кляксу.
— Правда, он оказался психически неуравновешенным и чуть меня не убил.
— Сочиняешь, — огрызнулась Лафина.
— У тебя научилась, — торжественно прошептала ведьма.
Одногруппница ахнула, слишком громко. Локки не замедлил поинтересоваться, по поводу чего столь бурные эмоции.
— Меня оскорбили, — пожаловалась девица плаксиво.
— Винсент? — профессор к Дашке испытывал исключительно неприязнь; преподаватель считал недостойным занижать ей оценки и оказывался вынужден ставить знаменитой колдунье высшие баллы, ибо было за что, поэтому притеснял её иными способами. — В чём дело?
— Я заметила, что леди Азари много врёт, — отчиталась Дашка под возмущённое фырканье девушек из группы.
— У вас есть подтверждение?
— Есть, — ляпнула ведьма, не подумав, что теперь надо будет поведать всем про запрещённый эликсир. Локки, выжидая, молчал, как и группа бросила шептаться. — Она моей названой сестре предложила эликсир опасного действия, сказав, что он усиливающий.
— Шаки? — профессор обомлел.
— Приступ не совсем из-за зелья был, — пояснила Дашка — парень протяжно выдохнул, пропустив мимо ушей «не совсем».
— А зелье вообще не ей предназначалось, а Винсент, Шаки передать должна была, — вставила Лафина.
— Девочка случайно его выпила? — старался вникнуть в суть проблемы преподаватель.
— Нет, — скрывать было глупо. — Эликсир номер тридцать два; духи терзали её, чтобы припугнуть меня.
По аудитории пробежала волна ужаса, одна Вайнона восприняла откровение спокойно.
— Леди Азари, бумаги для вашего исключения из Академии подпишут вечером, надеюсь, — оправившись, уведомил профессор.
— У меня в мыслях не было, что всё обернётся этим! — заныла Лафина. — Кстати, Дарье эликсир был нужен, чтобы выиграть на турнире!
— Клевета? — Локки обратился к обеим ведьмам.
— Нет, — потупилась Дашка.
— Вы сняты с турнира, — завершил разбирательство маг. — Леди Азари, вам уже нет нужды томиться в душной аудитории и внимать моим скучным речам, — съязвил Эйлис.
Ретировалась девица, задев бедром парту, что повлекло за собой падение на пол части Дашкиных вещей.
За пятнадцать минут перерыва между занятиями про удаление с турнира участницы, перед которой тряслись шестикурсники, говорили в каждом уголке учебного заведения. Дашку осуждали. Самые смелые кричали ей что-то про привычку быть всегда превосходящей и про болезненную боязнь поражения. Особенно старались студенты, бывшие утром её потенциальными соперниками. Дашка остро жалела, что решила внять совету Тецарры.
Предстояло объяснение перед компанией. В процессе досталось, помимо Дашки, Клариссе, пославшей ребёнка к Софии, и Шаки, поверившей сомнительной девчонке и не обратившей внимание на оговорку Лафины (усиливающий эликсир — из разряда запрещённых). Остывали долго. Быть зрителем турнира Дашка не пошла, отсиживалась в пристанище. Кларисса осталась, штурмуя библиотеку, и Шаки. Её не опасались отпускать в самостоятельные странствия по территории Академии, ограничившись взятым словом не вступать ни с кем в контакты, девушка просто не захотела идти.
Размышления Дашки о неиссякаемом потоке неприятностей, достающихся ей, приостановились с визитом факультетской старосты. Тецарру впустила и проводила в комнату ведьмы младшая обитательница замка.
Дочь алхимика, убедившись, что ребёнок удалился, заорала:
— Ты не могла в течение допроса Эйлиса почаще держать рот закрытым?! Нянчиться с тобой после твоего оглушительного провала я не намереваюсь, велика угроза утраты репутации.
Распластавшаяся по постели Дашка ощутила неслабое потрясение, несмотря на постепенное привыкание к характеру и причудам подруги.
— Сама же настаивала на принятии эликсира! — она подползла к изножью кровати, ближе к девушке.
— Меня не заботят взаимоотношения тебя с Лафиной, — отрезала Тецарра. — Азари, чтоб ты имела понятие, племянница командующего отряда королевских боевых магов. Ты уважением таких людей разбрасываешься, Дарья.
— Следуя этой логике, мне стоило лечь под Эзарию, когда он выражал желание, — уколола её колдунья.
— Заткнись, — впервые на Дашкиной памяти староста допустила некультурное слово. — Наша свадьба тебя не касается.
— Соглашусь я с Клариссой, — первокурсница разлеглась в той позе, в которой была до прихода девушки. — Магическая Академия хороша знаниями, но плоха народом.
— Кидаешься обвинять в произошедшем кого-либо — начинай с себя. — Тецарра была на грани срыва. — Известность по-разному портит. Не загордишься, так пострадаешь, а страдания уродуют. Зачем вы, неиспорченные дети, полезли сюда? Из вас, вероятно, слепят бунтарей, приносящих не обязательно добро. Вам мерещится, что вы прежние, а истина-то нередко незрима!