Среди четверокурсников Тецарра заняла первое место. Юноша из Дашкиной группы, Арвелла, оказался победителем в соревнованиях между первокурсниками факультета, а по итогам смешанных поединков стал третьим. Без бурного отмечания не обошлось. Позвать Дашку явился Лиозер; группа неожиданно к ведьме подобрела после выходки Лафины. Излиянием и тирадой Тецарры колдунья была убита и вылазка в шумное место представлялась пыткой — она отказалась.
Лорианту выписали на следующий день. Группа так же презирала бедную девочку, неоднократно Дашку спрашивали: «Охота тебе с этой возиться?». Ей открыто ставили условие — бросай сиротку, тогда присоединишься к нам. Пока согласия не предвиделось, одногруппники, не донимая ведьму насмешками, издёвками и проявлением пренебрежения, стали здороваться с ней, иногда обращаться, звать куда-то, приглашать — но расположение было хрупким, натянутым. Мирное сосуществование имело побочный эффект — страх, что скоро оно сменится на холодную войну, к тому же нелегко приходилось, прикрывая Лорианту от выпадов, делимых раньше пополам, а отныне получаемых одной девочкой. Предостережение Тецарры не покидало головы вместе с догадкой: не охладей к Дашке староста, не смягчилась бы группа. Законы, управляющие благосклонностью и неприязнью в Академии, были колдунье либо непонятны, либо противны. Смятение и тревога пленили её надолго.
— Какова вероятность, что Даниэла останется помешанной? — София сидела за столом перед Адой, сцепив вытянутые руки и глядя в одну точку, мимо лица женщины.
— Ты надеешься на ответ «Невысокая»? — брюнетка попыталась посмотреть на коллегу, но взор демонолога будто проскальзывал сквозь её голову и упирался в стену. — Не обманывайся. Невозможно рассчитать, когда именно изменения в её разуме станут необратимыми, а спешить в Рицию, не закончив подготовку или завершив её второпях, опасно.
— Когда Теона с Томасом отбудут? — у Софии шевелились только губы, всё остальное находилось в оцепенении.
— Вообще-то глупый вопрос, — Ада заметила, что в трапезном зале появилась Мейдина, и перешла на шёпот, до неприличия сильно подавшись вперёд: ожидать движений приближения от демонолога сейчас не приходилось. — Как поймут, что готовы, так отправятся. Однако я нередко бываю у них, обладая некоторой компетенцией в деле тёмного священничества, условно называемого высшей некромантией, поэтому знаю, как продвигается дело. За неделю-полторы управятся.
— Это много или мало?
— Теперь точно глупость.
Направляющаяся якобы к столу факультетских старост, Саэлис прекратила поправлять шнуровку корсажа. Надо было спешить к принцу.
Эзария нашёлся в обычной спальне, не в комнате в скрытом крыле.
— Бежала? Причёска разлохматилась, — заметил парень, не вставая со стула.
— Ой, а дело-то вправду не срочное, — сообразила шпионка, хихикнув. — Просто подслушивание профессоров, особенно Риккен и Лиоре, — рискованное предприятие, хотелось быстрее исчезнуть из помещения.
— Чего же они поведали? — он не поменял расслабленной позы.
— Дней десять осталось. Эзария, десять! — забеспокоилась девушка. — Идеи у тебя были? Так реализовывай их!
— Сначала ещё раз поговорю с ней. Не согласится — извлеку из неё душу и вселю обратно, — принц уступил гостье стул — на кровати была навалена груда костей, рабочий материал; сам зашёл сзади. Его пальцы стали аккуратно мять плечи Саэлис. — Процесс трудоёмкий и долгий, зато стоит того. Убивать Теону не буду, достаточно плохо совместимых с жизнью повреждений её прекрасному телу. Душа станет податливой, сможет выйти, вернётся же только моими стараниями — а это уже некромантия, так что сделается Теона безвольной.
— Ну почему ты отвергаешь вариант избавления от Томаса? — недоумевала Саэлис.
— Пусть он повторит судьбу своего папочки, — руки некроманта на секунду замерли, парень задумался. — Младший Дьюри должен потерпеть поражение и лицезреть мой триумф. Теона будет казаться прежней, просто полюбившей вдруг меня настолько, что никакие принципы возле него красавицу не удержат. Мой отец тоже мог легко отправить в Аркену Лордеша Дьюри.
Дрессировочные площадки все были закрытыми строениями, одинаковыми. Соревнования между призывателями и демонологами проводились в самой большой, находящейся в паре минут ходьбы из замка Академии (из его окон виднеющейся целиком). Она не вмещала всех желающих зрелища — студенты, не попавшие внутрь, толпились рядом. Полусфера не имела окон, дверь закрыли, источником информации по традиции являлись слабонервные девушки: какая-нибудь первокурсница выбегала на улицу, и у неё выпытывали, кто с кем бился, кто кого призывал да за кем победы. Конечно, позже расспрашивать зрителей не запрещалось, но возле арены, откуда летели команды людей и рёв существ, впечатлений было большее количество.
Рядов жёстких неудобных мест наличествовало всего семь, Дашка с Алиной расположились в четвёртом. Ниже устроилась Джессика, первокурсницы периодически тормошили её, вызнавая подробности. Они проявляли не девичье любопытство — беспокойство за Сашу.
Ярчайшее пламя факелов на стенах перестало складываться в символы факультетов (раскрытые ладони со звездой на них у белых магов; молния, дерево, волна и огненные языки у стихийных; сжимающий жезл кулак у чёрных, череп у некромантов, морда инфернального создания у демонологов, дракон и грифон у призывателей, колба у алхимиков и протянутая рука, за которую кто-то был готов взяться, у целителей). Пламенные дорожки пробежали вверх и соединились под куполом, в момент столкновения на арену упали рыжие брызги.
Этот знак заставил зрителей присмиреть. Занимающие один из секторов первого ряда участники искали среди них своих приятелей. Саша обнаружил родную компанию, выдал кривую улыбку. Джессика ответила подобной. Тонкости предстоящих дуэлей ей были знакомы, София охотно делилась. Самой главной являлся характер декана. Его воительница познала в достаточной мере, что диктовало ей страх за любимого. Все негативные эмоции госпожа Риккен хранила до учебных боёв. Финалист турнира с последнего курса должен состязаться с ней, бедняге следует сочувствовать. Победит Саша, Джессика не сомневалась и желала парню этого; в исходе же поединка с Софией она уверена не была.
Теона с Мейдиной сидели среди дуэлянтов, в их обязанности входило оказание помощи, если кто пострадает. Профессорша одёргивала молодую целительницу каждый раз, когда та поворачивалась в сторону Саши.
София объявила о начале турнира, огласила правила для непосвящённых… Понеслось. У первокурсников всё было почти без крови. Грызня их созданий напоминала скорее игру. Стравливать магических и демонических существ так, чтобы летели клочья шерсти, чешуя и куски мяса, шестнадцатилетним юношам и девушкам было жалко. Второкурсники отличились от них некоторой внушительностью своих творений. Драконы выдыхали пламя помощнее, церберы не походили на щенят, в демонах было меньше человеческого, грифоны выглядели свирепее. Призыватели радовали зрителей разнообразием: на арене возникали пегасы, единороги и фениксы. Дуэлянты активнее накладывали на плоды магии чары усиления, бешенства и тому подобные, пугаясь, когда получивший преимущество монстр или зверь набрасывался на создание противника. Команды подавались твёрдым голосом и чаще.
После выступления первой пары третьекурсников две студентки не выдержали. Демон свернул шею дракону, перед этим выдрав ему одно крыло. Девушки, растолкав всех, пробрались к выходу во время перерыва, в течение которого убирали кровь с арены, поздравляли выигравшего; результаты колдовства дуэлянтов, выживший и убитый, исчезли сами. Алина оставалась исключительно из-за уважения к Саше. Дуэли четверокурсников и пятикурсников Дашка тоже терпела, зажмурившись. Закрывать уши было бесполезно — рёв проникает сквозь пальцы.
Перерывы уже не обходились без деятельности целительниц. Участников задевало драконье дыхание, существа выходили из-под контроля от избытка чар и нападали на магов, банально призыватели и демонологи падали, переборщив с отдачей энергии.
Шестой курс Алина с Дашкой созерцали весь. Саша вышел на арену предпоследним, против него выставили факультетскую старосту. По жребию право призывать первой досталось ей. Девушка начертила в воздухе жезлом восьмёрку, быстро, аж свист раздался. След вспыхнул красным, превратился в изображение дьяволицы. Из продолжавшей полыхать картинки шагнула демоническая женщина, точная копия. Пламенеющие линии слились в единую, обратившуюся посохом для неё.
Дьяволица обладает уровнем сознания, близким к человеческому. Из всех, кого может сотворить призыватель, аналогичный лишь у драконов, а Саша обнаружил в себе талант приручать грифонов. Королевская их порода успешно применялась для охоты на демонов, но дьяволы относятся к особому инфернальному виду. Физическая сила против них — ничто, магической у грифонов нет.
Ряды зашумели. Призыватель стоял в растерянности, не представляя, справится ли он с драконом и получится существо у него вообще. Первокурсники научились уже призывать мелких драконов, при всей своей развитой силе Саша мог создать среднего, о крупном не приходилось и думать. Слишком призывание отличалось от боевой магии, привычной парню. Назначение ему противника с последнего курса было очевидной ошибкой, это понимали сейчас демонологи с призывателями и некоторые преподаватели. Большинство зрителей готовы были освистать Алекса Винсента.
Джессика не сводила глаз с него и народа за спиной мага, Саша — с неё и подруг. Было сложно определить, что он хочет прочитать на их лицах и что написано на его собственном. Ни надежды на поддержку, ни извинения или стыда.
На арену выбрался Фестеан, шум поутих: интерес к судьбе Саши как участника дуэли достиг наивысшей точки.
— Мы приняли решение, — произнёс эльф, — что…
— Ты принял, — холодно поправила его Ада. — Если Винсент был неспособен противостоять демонологу-шестикурснику — зачем соглашался? На тренировках, по твоим словам, парень отличался хорошими результатами.
— Почему тогда Алекса, такого одарённого, не взяли сразу на старший курс? — возразил декан призывателей.
— Он не предлагал так поступить с ним, — парировала красавица-некромант. — София, ты как считаешь? — уверенная в точке зрения коллеги, Ада спросила женщину.
— Винсент прошёл восстание, — заговорила демонолог. — Какую-то девчонку он обязан одолеть. Алекс, вспомните тот год — условия куда более неравные были. Королевские боевые маги против колдунов, пару лет назад узнавших о существовании волшебства и чародейства. Я рассчитывала сразиться с вами как с победителем, учтите.
Для Софии это были слишком тёплые слова, студенты были в шоке.
— Госпожа Риккен, тогда я оборонялся и атаковал родной магией, стихийной, — напомнил Саша, побаиваясь, что зря.
— Вам неоднократно повторяли, я думаю, что в магии главное — желание её изучать, — София, как всем показалось, его подбодрила.
Саша занёс посох. Закивав с удовлетворением, профессорша уселась удобнее, Фестеан взмолился:
— Вероятно, вы пожалеете об этом, Алекс! Поражение вы стерпите, допустим, но в стремлении выиграть можете себе навредить. Стали же свидетелями того, как дуэлянты изматывали себя до полусмерти. Известен вам принцип: чем сила мощнее, тем выше вероятность летального исхода в случае истощения?
— Фестеан, что с тобой? — хохотнула София. — Где твой привычный оптимизм?
— Есть ситуации, где злоупотреблять им нельзя, — он отошёл к рядам, намереваясь втиснуться между Софией и Адой, обе не позволили.
— Твоё место рядом выше, — оскалилась брюнетка.
Парень резко опустил оружие. Из точки удара нижнего конца посоха о землю вырвались четыре потока света с искрами в них, два зелёных и два синих, цвета чередовались. Они росли, достигнув высоты посоха, не превышавшей метра восьмидесяти, и прекратили вытягиваться.
Призыватель заволновался. Дракон, стало быть, окажется даже не двухметровым. Для дьяволицы существо в её рост — пустяковый враг, легко выводимый из строя. Пока Саша пытался совладать с подкрадывающейся паникой, в широких цветных лучах стал проявляться дракон. Творя магию, парень представлял разные виды этих созданий, а нужно было концентрироваться на одном. Он в последние секунды старался определиться, какой лучше поддаётся управлению и наиболее подходит в битве с дьяволом. Результат — появился странноватый гибрид. На теле присутствовали и шерсть, и чешуя, и гладкая шкура, крылья он имел недоразвитые, шею — слишком длинную и тонкую, лапы — коротковатые. Окрас был невнятным, сине-зелёный с проблесками фиолетового, хвост — массивный, с шипами (хоть что-то в облике радовало). Напоминал дракон скорее морского ящера.
Кто-то скрыл за кашлем смешок. Сектор преподавателей хранил молчание. Его нарушил Фестеан командой: «Начали!».
Дьяволица телепортировалась ближе к дракону в тот момент, когда он выдохнул на неё синий огонь, и появилась слева от существа. Инфернальная леди замахнулась на него, в руке материализовался огромный меч. Саша не успел подать знак — оружие пропороло его порождению бок.
Дракон взревел. Сверху посыпались из ниоткуда камни, на уровне середины высоты помещения меняя траекторию и летя в дьяволицу. Она металась по арене, задымляя её: телепортировалась в огне, передвигаться иным способом, без магии, не желала. Призыватель старался вспомнить заклинание регенерации, которое было бы дракону кстати, потому что в бешенстве он только переводил силы. Приказав ему успокоиться, Саша послал в существо искру бешенства. Разница во времени действия его и старосты демонологов, добавившей дьяволице чуть-чуть ловкости и скорости составила долю секунды в пользу колдуна. Создание девушки только ощутило прилив новых возможностей и преимущество — дракон атаковал столбом пламени из пасти. Полностью, конечно, оно её не обволокло, инфернальная особа успела сменить место, однако языки задели творение старосты. Студентка сразу наделила её стойкостью к морозящему пламени. Соперник в долгу не остался, велев дракону опять устроить камнепад. Теперь валуны валились покрупнее, за каждым тянулся хвост иного магического пламени, изумрудного (к обыкновенному, стихийному, у противницы был иммунитет как у вида).
Девушка-демонолог оказалась расчётливее, чем Саша. Дьяволица под воздействием её чар не попала ни под один камень, а, так как их было много, телепортировалась так часто, что и разглядеть-то существо никто не успевал, включая зрителей. От едкого дыма и дракон, и призыватель жмурились, боясь разлепить веки хоть на несколько миллиметров. Песок, которым была усыпана арена, от падения камней поднимался — видимости не было вообще. Магическое животное не могло успокоиться, извиваясь возле создателя. Оно, судя по всему, мечтало, чтобы признали, наконец, поражение Саши и можно было тихо исчезнуть.