— Я жила там, мистер Ласкаро. Пока вы не возжелали себе новую алхимическую лабораторию. Я несколько лет страдала от жуткого проклятия. Посреди ночи меня могло разбудить такое, — она скомкала в кулак одну лапу игрушки, Дориан от этой манипуляции почувствовал, очевидно, что кость в его руке раздробили всю. Крик не вырывался из него, ведьма позаботилась, закрыв ладонью на страшненькой мордочке игрушки стежки грубых ниток, обозначавших рот. — Или вот такое, — она смяла другую лапу. — А теперь объясни, за что я пострадала? Почему ты запретил мне иметь родителей и здоровье? — нож коснулся оружия. — Почему ты лишил меня счастья? — раздался треск пропарываемой ткани.
Она слишком увлеклась, забыв о мерах предосторожности. Кисть, не дающая воплю разнестись по коридорам, соскользнула с игрушки, жуткий предсмертный вой заставил ученицу повелительницы духов вздрогнуть, орудие пытки, плавно переходящей в казнь, отлетело к стене. Шаки не промедлила ни секунды, рванув к отброшенной вещи, но только ведьма вернула тишину, прогремело восклицание другого человека.
— Прекрати!!! — Джессика подбежала к сестре, но схватила воздух: та завела руку с игрушкой за спину.
Клариссе удалось разбить чары, запиравшие дверь лаборатории, где их оставили. Сделай женщина это раньше — трагедию можно было бы предотвратить. Увы, не получилось.
Мстительница быстро свернула игрушке шею. В теле Дориана хрустнули кости, мужчина навсегда замер.
Подошли Патрик с Бруно и Кларисса. В причине гибели Дориана ни у кого из них сомнений не возникло: Шаки, даже не смутившись и не выпустив смертоносную игрушку, нагло смотрела в глаза всем. Говорить тоже было нечего. Сказать — значит поверить, а это как раз компания не могла.
— Что, сдадите меня в Отряд Смерти? — хмыкнула юная убийца. — Или оставите меня тут в надежде, что я послужу алхимикам материалом для опытов? Она не оправдается, к сожалению. Шекоган перейдёт в подчинение госпоже, которая вряд ли допустит такого безобразия.
— Госпоже я лично перережу горло, — отчеканила Джессика. — А ты без разрешения теперь и во двор не выйдешь.
— Я во двор не войду, — в такой же твёрдой манере ответила Шаки. — Я нашла своё призвание — тёмная магия. Тут меня всем её премудростям научат. Джесс, ты сама нередко замечала, что в такой дыре, как Фатона, судьбы у всех одинаковые, так почему тебе можно пытаться из неё вырваться, а мне нельзя?
— Госпожа твоя не отличается от Эвиланы, осознаёшь? — Джессика нахмурилась сильнее, помрачнев так, что многих её вид испугал бы. — И к тебе она относится не как к ученице, а как к дрессированной собачке.
— Ты оскорбила и меня, и Фаризе, — прошептала младшая сестра.
Такая глупая наивность рассмешила бы воительницу, но Шаки говорила с абсолютной серьёзностью на лице. Это был уже фанатизм, от которого веет холодом. Она и её, Джессику, в царство мёртвых отправит, и Патрика, относившегося к ней с добротой дядюшки, Клариссу тем более прикончит, не задумываясь. А что будет, когда узнает Теона?
Шаки взялась за булавку в игрушке, не сводя взгляда с воительницы. За мгновение до этого действия Джессика приготовилась к тому, что так будет. Остальные до последнего момента отказывались признавать. Младшая Винсент медлила. Её сестра не ошиблась, она бы сейчас с лёгкостью решилась лишить жизни любого, у кого окажется что-то против Фаризе, хоть родного или друга. Ей просто было интересно, как поведёт себя компания.
У Шаки было преимущество: она могла себе позволить убийство, другие — нет. Маги держали жезлы направленными на неё, но руки тряслись, в глазах дрожал протест, а слова застревали на языке, не обращаясь звуками.
— Не позволите просто так уйти? — спросила Шаки, не выдавая волнения. Умертвить ей труда не составило бы, но она хотела, чтобы этого не случилось.
— Не издевайся над нами, — взмолилась Джессика.
— Она не над нами, а над собой издевается, — вздохнул Бруно. — Зачем себе жизнь портить, Шаки?
— Не суди о том, чего не знаешь, — произнесла юная ведьма.
Прерваться всех заставили голоса алхимиков, идущих в личную лабораторию покойного Дориана. Освободители, до сих пор стоявшие у распахнутой двери, приблизились к Шаки, заслонив её, да и труп главного королевского алхимика от тех, кто должен был вот-вот появиться тут.
— Кто вы?! — женщина, заглянувшая в помещение первой, вскинула жезл, за ней нарисовались трое мужчин, поступивших так же, но молча. — Где мистер Ласкаро?
— Его нет, — ответила Шаки отчётливо. — Теперь все вопросы к повелительнице духов.
— Ты и есть её обожаемая девчонка? — скривился в презрении один из алхимиков, старший среди этой группы, с коротким хвостом блестящих чёрных волос.
— Что с Дорианом? — женщина только разглядела распластанное тело за спинами незнакомцев и кинулась к нему, растолкав всех. — Проклятье, он мёртв!
— Вас подослала эта помешанная? — вспыхнул другой алхимик, эльф.
— Мы же догадывались, что ей верить нельзя! — заломила руки женщина.
— Фаризе не помешанная, — Шаки надавила на булавку легонько, противница её наставницы поморщилась.
— Мы согласны с тем, что повелительница духов — отвратительный человек, — осторожно заговорила Кларисса, — но девушка не по её наставлению расправилась с мистером Ласкаро. Или, — колдунья, почувствовав от этого предположение противную скользкость внутри, повернулась к виновнице всего кошмара, — тебя всё-таки попросили?
— Я давно мечтала отомстить Дориану, — Шаки выступила вперёд, отстранив Джессику, попытавшуюся удержать её возле себя. — Фаризе лишь научила меня магии, которой я его убила. Тогда моя наставница вообще не знала, кто моя будущая жертва. Вас устраивает такое положение вещей?
Эльфу надоело терпеть тон девчонки, как и её саму.
— As'dei mas…
— Нет, — коллега-брюнет опустил его жезл, не дав сказать заклинание полностью. — Иметь дело с разгневанной повелительницей — не лучшая перспектива. Девица ей, наверное, для чего-то нужна.
— Леориан, а я не могу возразить, — обратилась алхимичка непонятно к кому из них, стало ясно через секунду после продолжения фразы: — Защиты хозяина больше нет, так нам теперь терпеть всё, что возжелает вытворять в нашей лаборатории Беалинта?
Мужчина, не отпускавший оружие эльфа, с гримасой злости убрал руку, тот хотел повторить то, что закончить не дали, но ему, разумеется, никто не позволил. Атаковала не Шаки — в него ударил луч Патрика, до рези в глазах яркий, жёлто-зелёный. Трудно было решить, какой эффект получился лучше: то, что эльф от удара магией пролетел через коридор, разбив собой окно и тем самым прекратив своё пребывание не только на этаже, но и вообще в замке, или то, что от резкого света все на несколько мгновений вынуждены были зажмуриться. Шаки оказалась самой сообразительной, рванув из помещения, пока внимание других было отведено от неё и от происходящего в целом. Ей в спину ударила чья-то магическая атака, отшвырнувшая юную ведьму в том же направлении, куда отлетел эльф. Острые края пробитой алхимиком дыры в стекле процарапали плечи и руки, и в Шаки вселился ужас от неотвратимого падения с высоты.
Ударилась она не о землю, а о чешуйчатую спину. Подхватив хозяйку, виверна устремилась вверх. Ученица Фаризе посмотрела на отдаляющийся замок: дыры зияли в двух окнах. Из одной, в той самой лаборатории, где Шаки с друзьями столкнулась с алхимиками, выглядывала леди Беалинта, улыбаясь воспитаннице, из второй — поражённые Джесс и Патрик.
Под ошейником у виверны колдунья заметила клочок бумаги, сложенный в несколько раз. Шаки вытащила его. Там было написано: «Твой дракон скоро доставит тебя обратно в Шекоган — я только разберусь там со всем. Вы переночуете у одного моего хорошего друга, оттуда есть возможность связаться со мной. Если дела мои будут идти медленнее, чем я предполагала, я извещу вас, вы поживёте у этого человека немного. Берегите себя. PS: Твоих дружков я приказала не трогать. Сама решай, что с ними делать».
Она счастливо вздохнула. Долгожданная свобода ото всех! Бояться, что Фаризе не сдержит обещания, Шаки и не подумала.
Аорна кинул магический шар в стену. Тот вандализма не выдержал, разбился. Тёмный священник навёл на осколки указательный палец, и они стали быстро собираться в целый предмет. Как же Фаризе надоедлива! Больше всего колдуна злило, что у ведьмы все планы осуществляются практически без проблем, она с каждым днём набирает силу и приобретает всё большее влияние. Выскочка просила у него пять духов, Аорна пообещал ей десять после того, как та отплатит ему за первых пятерых. Будто сейчас ей они от него нужны! Ему бы заставить Беалинту рассчитаться… Цену колдун уже придумал: души сестёр Ави, бесстрашных жестоких воительниц — вот попробуй теперь вытребовать!
Магический шар подкатился к тёмному священнику, мужчина поставил его на место и подошёл к волшебному зеркалу. Придётся исполнять все прихоти ведьмы, а то не за возврат долга, а за собственную жизнь придётся волноваться.
В зеркале он увидел летящую виверну, у которой на спине сидела девушка лет шестнадцати, с двумя косичками золотисто-жёлтых волос, одетая во всё чёрное. Она с интересом глядела то вниз, то по сторонам, то гордо смотрела вперёд, выглядя абсолютно счастливой. Аорна закрыл глаза и приложил пальцы к вискам. Он вообразил то место, где летел сейчас оживлённый дракон с юной воспитанницей Фаризе, опознав его по шпилям замка Академии стихийных магов в городе Граун-Фальде. На пути виверны воздух вдруг задрожал. Прорвавшись сквозь эту толщу, она оказалась в землях, далёких от Элиорамии — в Бесталоне, столице Нерфастона, где и жил в огромном замке Аорна, высоком из-за обилия башен со шпилями, со стенами из тёмно-серого камня.
Обитель тёмного священника располагалась на горе, подобраться туда было практически невозможно. Хозяина замка это не беспокоило: он пользовался телепортацией, в случае необходимости таким образом доставлял к себе гостей. Виверна вполне могла добраться до ворот самостоятельно, но колдун всё же через зеркало за ней проследил. Когда существо приземлилось, Аорна переместился на улицу.
— Вы тот самый друг Фаризе Беалинты? — сразу вопросила девица, не слезая с монстра.
— Аорна Бларис Марантелла, — назвался маг лениво.
— Шаки Винсент, — представилась в ответ чародейка, соизволившая спрыгнуть на землю. Имя своё девчонка произнесла с таким достоинством, будто оно у неё было подобно эльфийскому — невероятно длинное.
— Кайтен! — крикнул Аорна.
Перед хозяином телепортировался одержимый. У этого парня, как и у большинства прислужников тёмного священника, души которых заняли демоны, было специфическое выражение: выпученные остекленевшие глаза, высоко поднятая голова и приоткрытый рот. Девица заметно испугалась, только он шагнул к ней.
— Позаботься о виверне, — велел колдун.
Кайтен взял создание за ошейник и куда-то повёл. Шаки хотелась возмутиться, Аорна пресёк:
— В моём замке нет таких просторных помещений, чтобы держать там такую громаду. Зла твоему любимцу никто не причинит, я уверяю. Тебе тоже надо предоставить покои, — мужчина сказал это без всяких жестов, но он с гостьей перенёсся в уютную комнату, одновременно и гостиную, и кабинет.
— Осматривайся, — Аорна ухмыльнулся. — Если что-то понадобится — все зеркала тут волшебные. Только я не всегда буду свободен, могу посылать тебе слуг, ты же не возражаешь?