— Да, — проронил колдун. — Шестьдесят пять простых одержимых, сорок восемь буйных. Но они у меня для охраны. Захочешь прогуляться по здешним небезопасным краям — дам парочку в качестве сопровождения. Приятного дня, чувствуй себя, как дома!
Прекратив глумиться, он исчез. Шаки стала осматривать временное жильё с твёрдым намерением пожаловаться на Аорну Фаризе. Из гостиной-кабинета выходило две двери, комната являлась проходной. Одна смежная комната была трапезной, только очень маленькой. За столом могло разместиться всего десять человек. В ней была ещё дверь, запертая. Вторая комната — спальня. Из спальни можно было попасть в помещение, непонятного назначения — там был столик с цветком в горшке, два кресла возле него и напольное зеркало в противоположном углу. Отсюда вели двери в уборную и вторую спальню, наличествовала и запертая. Выйти из покоев не представлялось никакой возможности.
Страха по-прежнему не было, одно негодование. Поборов желание сломать или разбить какую-нибудь вещь здесь, Шаки осведомилась, что тут за вид из окон. С одной стороны простирался мрачный лес: именно в таких по страшным древним преданиям водятся злые колдуны, гарпии, демоны, чудища и прочие твари. С другой — тёмно-синий залив, исполосованный рябью. Дальний берег пестрит крышами поселения. И везде, куда ни глянь, сереют массивные тучи.
Шаки даже не было известно, в каких она землях. Ведьма побродила по комнатам, исследовала содержимое двух книжных шкафов в кабинете, не найдя там ничего привлекательного, и решила поговорить с наставницей.
Магическими зеркалами для общения Шаки ни разу не пользовалась. Впрочем, не было гарантии, что в этих стенах есть такие. Она начала с висевшего в комнатушке между спальнями. Для надёжности зажмурившись, ведьма представила Фаризе. Когда воображение с задачей справилось, Шаки негромко её позвала. Отражение не изменилось. Ученица попыталась представить картину более детальную: не просто наставницу, а находящуюся где-нибудь. В мыслях она перебрала все помещения лаборатории, где побывала, включая хранилище. Это немного помогло: когда ведьма открыла глаза, увидела в зеркале одну из лабораторий. Именно туда по приказу Фаризе перевели Клавьера и Тинзо. Молодые люди сидели на полу, привязанные друг к другу, верёвки также опутывали их запястья и щиколотки.
— Тинзо, глянь, — пробормотал парень из банды. — Шаки!
Белый маг, повернув голову, ахнул.
— Ты где? — он оторопел, разглядев, очевидно, обстановку, куда попала Шаки.
— Не знаю, но Фаризе сочла, что мне можно побыть тут, — блондинка пожала плечами. — Похоже на Чёрные Гавани, если верить рассказам.
— Ты не в Элиорамии? — ужаснулся Тинзо.
— Я через портал прошла, вернее, пролетела. То есть Шанди со мной пролетел. Может, я просто на другом конце наших земель. Или в каких-то других, — резонно добавила Шаки.
— Что за портал?
— Кто-то нам его создал, — она развела руками.
— А почему ты думаешь, что именно Чёрные Гавани? — допытывался друг.
— Тут невероятно мрачно. А ты чего прицепился? — протянула чародейка рассерженно. — Доложишь моей сестрице и всей компании? Повода для паники нет, я вернусь через день или два.
— Ты можешь осознать, что мы просто за тебя боимся?
— Меня здесь никто не трогает, — отмахнулась Шаки.
— Как ты тут оказалась? — теперь не выдержал, сорвался на допрос Клавьер.
— Прилетела на виверне, — повторила Шаки, демонстративно вздохнув.
— Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чём я. Кто тебя надоумил отправляться сюда? — парень повысил тон.
— Фаризе, моя наставница, — ведьма огрызнулась. — Именно по её распоряжению вас никто не трогает.
— Да, связать нас мы сами попросили, — вызверился Тинзо.
— Ладно тебе, могли оттащить в лабораторию и опоить какой-нибудь дрянью, чтобы проверить, отравимся мы, пойдём пятнами или превратимся в кого-нибудь, — проворчал Клавьер, не то действительно считая, что ему с магом ещё повезло, не то желая оградить возлюбленную от нападок.
— Фаризе — это кто? — сына мистера Цельсия, конечно, слова приятеля не успокоили.
— Леди Беалинта, она же повелительница духов, а с нынешнего дня — полноправная хозяйка лаборатории Шекоган, — гордо ответила Шаки. — Благодаря Фаризе я узнала чёрную магию, получила назад Шанди, избавилась от мыслей о человеке, испортившем мне всё детство…
— По её наущению ты стала убийцей, — уточнил Тинзо.
— Это был единственный раз.
— Стражники не считаются?
Ведьма на мгновение замялась. Эти умерщвления она и за преступления-то не посчитала. Про многочисленные «репетиции», в ходе которых гибли десятками хранители закона, она вообще забыла.
— Это был последний раз, — согласилась признать Шаки.
— Последний за день? — съязвил маг.
— Брось, Тинзо! — усовестил юношу Клавьер. — Пожалуйста, — попросил он, глядя на подругу, — покажи нам место, где ты находишься. Я с компанией своей странствовал по всем землям Альданы, может, узнаю его.
— И вы отправитесь меня вызволять? — хохотнула колдунья. — Вряд ли я к тому моменту, когда вы тут окажетесь, буду здесь. Меня приютили в этом замке на то время, пока госпожа разбирается с непокорными алхимиками Шекогана.
— Мой отец говорит, что у таких людей, как твоя госпожа, ни учеников, ни помощников быть не может, — изрёк Тинзо. — Такие властолюбцы или полностью коверкают жизни прислужников, или сами становятся растоптанными — так откликается их собственная наука.
— Намекай, намекай, — усмехнулась Шаки. — Только я не такая.
— Фальшивая фраза.
— Клавьер, — она переключилась на более приятного собеседника, — тебе всё ещё охота знать, где я?
Парень затряс вечно лохматой головой. Невольная гостья Аорны подтащила зеркало, к счастью, нетяжёлое, к окну, и сама, опершись на подоконник, принялась изучать природу за стеклом, насыщенно-тёмную, унылую. Лес практически чёрный. Листва не зелёная и синяя до черноты, а иссиня-чёрная и иссиня-зелёная. Деревья практически одинаковой высоты, и сверху чаща выглядит трясиной. После непродолжительного разглядывания её Шаки сделалось страшно, так что она сосредоточилась на зеркале. Тинзо всё хмурился, а Клавьер будто бы терял сознание. Забыв, что толку не будет, ведьма застучала по зеркальной поверхности:
— Эй, что с ним?! Тинзо, что?
Белый маг не мог видеть, но испуганное лицо Шаки заставило его поверить. Он подёргался, пытаясь выпутаться: безнадёжно. Неожиданно Клавьер распахнул прикрытые глаза, зашептав:
— Бесталон… Граница с территориями риксов… Замок Аорны Блариса… Беги, пока за тобой никто не следит…
— Ты знаком с хозяином!? — Шаки бухнулась на колени перед зеркалом.
— Жуткий человек, безжалостный экспериментатор, бессердечный, свирепый, — парня трясло, дыхание участилось. Видимо, ему даже вспоминать Аорну было мучительно. — Дикие игры в своём замке устраивал, на кон души ставились… Мой хозяин был проигран, я — вместе с ним…
— Как это? — поразилась колдунья прежде, чем Тинзо мотанием головы сказал ей не приставать с расспросами.
— Все в замке Блариса подчинялись лишь ему самому. Я был у него в рабстве, у того типа, который в этих играх участие принимал, пришлось его судьбу делить, — парень кое-как справился с объяснением.
— Слава предкам, я тут ненадолго, — выдохнула Шаки.
— Ты что, дурочка? — закипел Тинзо, а комментарий этой характеристике дать не успел: вошла женщина-алхимик. Это была Джарома, только никто, разумеется, не был в курсе.
Она подошла к зеркалу, переставшему показывать комнатку в страшном замке, поправила локоны, одёрнула платье и форменную мантию. Когда женщина захотела обратиться к пленникам, отражение в зеркале, куда глядела Шаки, тоже сменилось на реальное. Возможно, это было везением: через полминуты после того, как этот предмет ведьма вернула в угол, к ней телепортировался Кайтен.
— Хозяин интересуется: не желаете ли вы чаю? — пробубнил одержимый.