— Спасибо, — усмехнулся Томас, упаковывая кости. — У своих бы попросил, да только пришлось бы ждать момента, когда среди них воцарятся мир и согласие. Пока сердитые — вместо помощи на каждое слово твоей просьбы по греху припомнят. А жилет всенепременно верну — пока буду вас искать, от этой милой компании отдохну.
— Конечно, — проронил Саша.
Его вдруг уколола мысль о том, что между волшебником и Дашкой могут возникнуть романтические отношения. Томас очень симпатичный, блондин, с длинноватыми волосами и чёлкой, падающей на отчаянно голубые глаза безнадёжного романтика. Одет аккуратно, дорого, во всё чёрное. Если ему понравится кто из прекрасной половины их компании, то только Дашка. У Алины слишком взрывной характер, таких Томас натерпелся на всю оставшуюся жизнь, а Теона — уже девушка Фёдорова (по словам самого Димы). Но самое главное: Томас вроде бы одинок в этой компании, точно так же, как Дашка — в своей, а два одиночества друг к другу тянутся. Ну а если у них и случится любовь — что из этого? Тебе должно быть всё равно, у тебя с Дашкой ничего не вышло, ты свыкся, что не добьёшься её сердца. Может, просто ещё подождать?
Но, когда Саша принял это решение, Томас вновь принимал живейшее участие в новой перебранке банды, а Дашка слушала вялотекущий разговор Алины и Джейка. Шаки спала на коленях у Дерика. Саша уставился в окно, перестав улавливать голоса членов шайки и азартные возгласы конвоиров. Для него остался только стук колёс поезда.
Некоторое время спустя стало резко темнеть. Бандиты, обрывая свои споры на полуслове, зачарованно следили, как стремительно меняется вид за окнами. Вместо ярких сине-зелёно-фиолетовых лесов — чёрно-коричнево-бурые чащи, над которыми нависал густой ярко-зелёный с желтизной туман.
Поезд подошёл к платформе. Это был Денаувер.
Народ зашевелился. Из вагонов вышли все, включая тех людей, которые ехали самостоятельно, без конвоя. Друзья поняли, что это были те, для кого настало время ежегодной встречи с близкими, отбывающими здесь наказание. Эти люди сразу поспешили вглубь мрачной чащи, а без пяти минут ссыльные толпились на платформе, пока конвоиры что-то выясняли (при этом не сводя с них глаз и не опуская оружия). Друзья пока изучали вторую половину банды. Шумный бойкий парнишка лет пятнадцати, красавица-ведьма восточной внешности, симпатичная пухленькая молодая женщина, кудрявый парень, выделяющийся тем, что был невозмутимым, подозрительный юноша в чёрном плаще с капюшоном, скрывавшем лицо, человек, имевший пропорции здоровяка Феликса, но ростом пониже, улыбчивая волшебница с волнистыми русыми волосами — они все тоже ни на секунду не закрывали рта.
— Спускайтесь вниз, к дороге, — послышался приказ.
К каждому из осуждённых опять пристроилось по два конвоира, и унылая процессия побрела по вырубленной через лес дороге.
Становилось по-настоящему страшно. Дорога постепенно расширялась, зато под ногами захлюпала вонючая ядовито-зелёная жижа, и омерзительные испарения, которые все, пока сидели в поезде, приняли за зловещий туман, плыли не только над головой, а ползли и пониже, норовя попасть в рот или нос.
Когда толпа брела уже по колено в болоте, её путь преградила высокая каменная стена с решётчатыми воротами, за ними виднелись невероятно убогие, насквозь прогнившие деревянные строения. Ворота открылись, люди вошли. Неожиданно где-то в небе пророкотал громоподобный голос:
— Почти полностью свободен шестой квартал, ведите всех туда.
Ворота захлопнулись. Дашка заметила, что у решётки стоят дети, мальчик и девочка, и сквозь прутья что-то высматривают. Они попали в поле зрения и Дашкиного конвоира, который раздражённо бросил им:
— Убирайтесь от ворот, нечего ждать! Все, кто сегодня должен был приехать, приехали, в день прибывает только один поезд, сколько раз повторять!
Мальчик заплакал беззвучно, девочка заревела в голос. Конвоир влепил ей затрещину, и поторопился, чтобы не отстать от остальных, по-прежнему не жалея тычков для Дашки.
Ссыльные понуро оглядывали новый «дом». Жуткие одноэтажные хибары, не отличающиеся друг от друга решительно ничем, возвышались на торчащих из болота островках, соединяемых до того ненадежными на вид висячими деревянными мостиками, что казалось более спокойным идти по пояс в болотной воде (именно этим способом конвоиры предпочли вести осуждённых к шестому кварталу). На некоторых островках были заросли чего-то чахлого, корявого, но, несмотря на всё, плодоносящего. Очевидно, эти полуживые представители флоры служили здесь источником пищи: кое-где друзья видели людей, обрывающих в зарослях поразительно неаппетитные фрукты, бесформенные, противного землистого цвета. Иногда люди, снабжённые каким-нибудь оружием, направлялись в лес, стискивающий болото; мимо компании только что прошагали два крепких молодца, тащивших тушку неизвестного в Большом Мире зверя. Наверное, в лесу разрешалось охотиться. Встречались и рыбаки, пытающиеся поймать что-нибудь прямо в болотной воде.
Первый квартал закончился ещё одной каменной стеной, менее внушительной. На воротах висела табличка «Второй квартал». Они впустили толпу (бестелесный голос промолчал), которая поплелась дальше. Во втором квартале всё было, как в первом, и от третьего его отделяла такая же стена. И вот, третий, четвёртый и пятый кварталы были пересечены, в шестой отправились только ссыльные, конвоиры остались за воротами.
— Теперь, насколько мне известно, надо заходить во все дома и узнавать, нет ли свободных мест, — протянул парень в плаще с капюшоном. — И имейте в виду, вся наша банда в одном бараке не разместится, так что заранее выбирайте себе соседей.
— А если нас семеро? — крикнула ему Алина.
— Семь — да, — кивнул парень, — каждый барак рассчитан на двенадцать человек.
— А откуда он знает? — оторопел Джейк, обращаясь к Томасу, сидевшему рядом на кочке с развёрнутой жилеткой с костями на коленях и собиравшему скелет карликового дракона. — Он что, раньше тут наказание отбывал?
— Николас много чего знает, — ответил Томас. — У него таинственное прошлое и богатейший жизненный опыт. Ник выглядит молоденьким, но мы все полагаем, что ему на пару сотен лет больше, чем кажется.
— Ясно, — Джейк отошёл от колдуна. — Так, давайте уж поищем себе, с позволения сказать, дом, пока лучшие места не разобрали, — напомнил он друзьям.
— Пожалуй, можно начать вон с того, — Алина показала пальцем на одну из развалюх, маячащих посреди болота. — Мне как-то не хочется жить в считанных метрах от леса, где обитают питающиеся людьми драконы.
— Да, если будем жить в считанных сотнях метров от леса, а из него выползет какая-нибудь тварь с людоедскими пристрастиями в еде, мы успеем убежать и скрыться, — без тени сарказма в голосе прокомментировал выбор Алины Дерик.
Перемазавшись в грязи и тине, друзья забрались на островок. Джейк поднялся на крыльцо и осторожно постучал в оббитую дверь. Через секунду на улицу выглянула усталая белокурая женщина:
— Заселяться будете? У нас семь мест свободных.
— Нам столько и нужно! — обрадовался Джейк. — Так к вам можно?
— Входите, — и женщина исчезла в проёме.
Друзья впихнулись в крохотный коридорчик. Внутри барака — тоже ничего хорошего, скрипучий пол и облупившаяся краска на стенах. Дверей отсюда вело две, одна, в данный момент распахнутая, — на тесную кухню, оттуда раздавался стук ножа по доске. Значит, за второй, закрытой дверью, скрывалась жилая комната. Джейк потянул ручку — отворилась. Компания заглянула внутрь.
Как и ожидалось — уныло до невозможности. Стоят изголовьями к стене двухъярусные кровати, по три слева и справа, застеленные одинаковыми дырявыми одеялами. Под окном — стол, являющийся одновременно и обеденным, и письменным, а также полкой для разного барахла. На полу — вытертая ковровая дорожка. Возле двери прибито несколько крючков для одежды. Напоминало казарму, но только тут был небольшой беспорядок.
Обитатели барака отреагировали на появление новых соседей по-разному. Мужчина, хлебавший за столом непонятное варево, с набитым ртом пробурчал что-то приветливое. Женщина, открывшая друзьям дверь, потеряла к ним всякий интерес и продолжала вязать что-то на спицах. Девушка, валявшаяся на кровати с книгой, соскочила на пол, подлетела к стене, разделяющей комнату и кухню, и замолотила по ней кулаком с оглушительным воплем: «Аксель, Эрик, к нам въехали!». Тут же из кухни прибежали два молодых человека, судя по всему, они сейчас разделывали тушу: оба были перепачканы кровью.
— Здравствуйте! — радостно выпалил один.
Второй принялся пожимать всем руки (свои собственные тщательно вытерев о фартук), восклицая: «Очень приятно, Аксель!». Когда обмен рукопожатиями закончился, представилась девушка:
— Ну а меня зовут Марика.
Друзья, замерев, облепили её взглядами. Перед ними стояла вампирша. Очень хорошенькая, у неё были красивые длинные волосы цвета красного дерева, закрывающая один глаз чёлка, лицо сердечком и томный взгляд. Синий плащ небрежно накинут поверх брюк и рубашки, застёгнут только на одну пуговицу у горла. Красные глаза девушку не портили нисколько, а белоснежные клыки делали её похожей на дикую кошку.
— Что ж, располагайтесь, — она отошла в сторону, позволив всем получше осмотреть комнату. Голос у неё был похож на мурлыканье: низкий и приятный.
Эрик показал компании те постели, которые не были заняты. Без посторонней помощи определить это было довольно затруднительно, ибо все кровати были заправлены кое-как (вероятно, лишние одеяла использовались в разнообразных целях), и практически на каждой спинке что-то висело. Дашка выбрала себе место на верхнем ярусе, улеглась там, слезать оттуда до завтрашнего дня не хотелось. Краем глаза она наблюдала и вполуха слушала, как Марика, Аксель и Эрик суетятся вокруг компании.
— Вы откуда? — интересовалась вампирша.
— Из Фатоны. Место тесное, но небезызвестное, — хмыкнул Дерик.
— И вы дали себя в обиду?
— Так получилось, — старший Винсент развёл руками.
— Слухи про смелость фатонцев — лишь слухи, — упрекнули Марику из-за стола. Этот мужчина, нестарый, но уже с первыми морщинами на лице, светло-русыми волосами, прикрывающими уши, с неровной чёлкой, лезущей в голубые глаза, выглядел добродушным, но вызывал странную неприязнь, взгляд у него был странный, назойливый.
— Роджер, а я никого сейчас не обвиняю, — Марика сделала замечание в ответ. — К тому же я бывала в Фатоне, хорошо представляю, что там творится и могу поклясться, что если бы жители этой деревни не представляли собой то, что о них говорят — стояла бы на месте Фатоны чья-то лаборатория.
— Но мы здесь, — протянул Дерик. — Несмотря на нашу хвалёную стойкость.
— Не забывай, у нас теперь есть связи, спасибо Теоне, полдня их налаживавшей. Кеану Мортис в нашей семье души не чает, так что приложит все усилия, чтобы мы тут не задержались. Ради такого можно и помучиться здесь месяц-другой.
— Джейк! — возмутился старший брат.
— Ничего страшного, — Марика хихикнула. — Столько раз закон нарушали в пользу тех, кто неправ. Если его нарушать в пользу тех, кто не виновен, никто не пострадает. Вы за что здесь? Ведь не за убийство с особой жестокостью?
— Мы у себя вампиршу прятали, — вздохнул Верников. — Даша! — позвал он.