Когда она поравнялась со старшей подругой, та процедила сквозь зубы:
— Будь потише. Если нас доверили младшему хранителю, к нам относятся с таким презрением, что только плеваться в нас не будут. А если этот юнец ещё и так официально представился, не поленился — он своё презрение станет вовсю демонстрировать.
Дашка, глянув на Марику, скривилась. Мистеру Клаудио было лет двадцать, не больше. Да уж, плохому всегда учатся быстрее, чем хорошему.
Выяснилось, что портал номер три, как и все остальные пятнадцать, находятся в зале ожидания и представляют собой застеклённые двери, за каждой из которых виднелась какая-нибудь улица или помещение. Перед ними змеились очереди. Младший хранитель закона, разумеется, в очереди стоять не собирался, распихал всех, подошёл к двери с табличкой «3» и легонько коснулся жезлом того места, где должна была быть замочная скважина, а находилась щель, куда следовало кидать монеты: порталы не были бесплатными, но младший хранитель закона посчитал, что платить — это тоже ниже его достоинства. За дверью и в щели мелькнула зелёная вспышка.
— Фатона, Центральная улица, — сказал Клаудио.
За дверью опять вспыхнул свет, теперь синий, и друзья увидели, что теперь за ней находится не рыночная площадь, а Храм Ветров. Пинком открыв дверь, Клоди впихнул в проём своих сопровождаемых и довольно вплыл туда сам. С той стороны портал закрыли.
Друзья с наслаждением огляделись: родное место, мелькают то здесь, то там, знакомые лица. У входа в Храм Вивьен разговаривала с каким-то колдуном, из магазина с вывеской «Артефакты» вышел мистер Цельсий с сыном, пробежали мимо две девушки из Отряда Лесных Воительниц, Сабрина Феллини и Ферджи Лоренс.
— Что встали, шалавы, шевелитесь! — рявкнул Клаудио. — И не прикидывайтесь, что не знаете, где здесь Управление! Как часто вы там бываете? Еженедельно? По вам там небось все соскучились! — он заржал.
Дашка не могла сообразить, как попасть в Управление с Центральной улицы, потому что на вокзал их тогда доставили не через этот портал, а на драконах, так что она с Марикой опять последовала за Теоной. Уходя, молодая вампирша успела заметить, что здесь дверь портала стоит прямо на улице, на маленькой лужайке, и выглядит по-другому, чуть поярче. На витражном стекле была прилеплено объявление «При переходе в Долину Единорогов могут быть затруднения. Соединение с Бервельтом временно отсутствует. Приносим извинения за неудобства».
В Управлении троицу отвели в просторный и относительно удобный кабинет. Удобным он был относительно «зелёных мантий». Они восседали в огромных креслах, каждый за своим столом, заваленным бумагами и стеклянными шарами, где хранилась всякая важная информация. Миловидная девушка приносила хранителям закона чай, то и дело её просили достать что-либо из шкафа или со стеллажа, коих в кабинете было несколько, стоящих вдоль стен или так, что они отделяли один стол от другого. Девушка выглядела совсем измотанной, и на вампирш и волшебницу иногда бросала взгляды, полные понимания и сочувствия.
Подругам приказали сесть на узкую деревянную скамью, низкую и неудобную. Клоди подошёл к одному из столов, скучающий за ним работник Управления вяло спросил:
— Что у вас?
— Две вампирши под присмотр целительницы, — небрежно бросил Клаудио.
— Ясно, — протянул управленец и крикнул: — Эй, Орзен, тут две мертвячки с нянькой, что заполнять надо?
— Справку о том, что у живой степень защиты от тёмных сил не ниже восьмидесяти, и на неё не наложено проклятие, затуманивающее сознание. А мертвячек отправить на очистку разума, — ответили ему из-за дальнего стеллажа. — А они хоть хорошенькие?
— Целительница очень даже, всё при ней. Мертвячки тоже ничего, симпатичные, — усмехнулся управленец.
Дашка чуть не задохнулась от возмущения, Теона испуганно уставилась на управленца, с которым разговаривал Клаудио, Марика закрыла глаза, пытаясь сохранить спокойствие, но, когда Орзен выглянул из-за своего стеллажа, чтобы проверить, насколько прав его коллега, и принялся нагло пялиться на подруг, она больше не могла сдерживаться и послала ему такой свирепый взгляд, что управленца передёрнуло.
— Кабинет тридцать пять, — зло сказал он, нырнув обратно за стеллаж, — магические проверки, кабинет тридцать шесть — лаборатория. Это этажом выше.
— Что расселись? — моментально рявкнул Клаудио. Встали, пошли!
Они поднялись на один этаж. Теону Клаудио отдал на растерзание в тридцать пятый кабинет (комната с зеркальным полом и стенами, из мебели в которой был только стол, стул и небольшой книжный шкаф, сидел в ней неприятный старик с такой длинной бородой, что она подметала пол). С Дашкой и Марикой он остался в лаборатории. Тридцать шестой кабинет был заставлен жуткими приборами и кипящими котлами.
Устрашающе толстая женщина, помешивающая что-то в одном из них, подняла глаза на вошедших:
— Получение волшебных кулонов оформляете?
Клаудио утвердительно проворчал.
— Как вы все надоели, — вздохнула толстуха, плюхнувшись за письменный стол и достав из его ящика бланк. — Вы, нежить, называйте своё имя, фамилию и возраст.
— Марика Новиш, двадцать три живых года, сто семьдесят семь мёртвых.
— Дарья Винсент, семнадцать живых лет, а мёртвых… ну, месяц почти.
Женщина, недовольно бубня что-то себе под нос, вылезла из-за стола, прихватив с него пробирку, в которой принялась смешивать разные зелья, бурлящие в котлах. Дело оказалось невероятно долгим и кропотливым, потому что каждой жидкости нужно было вливать по определённому числу капель (двадцать три, сто семьдесят семь или все двести), а составляющих зелья для очистки разума было ой как много. Раз пять женщина сбивалась со счёту и со словами: «Новиш, ну почему тебя раньше не убили», — выливала зелье в пустой котёл и начинала процесс заново. За окном стемнело, когда она справилась с задачей и всунула Марике, которой Клаудио освободил руки, пробирку с жидкостью отчаянно жёлтого цвета: «Пей».
Вампирша первые несколько глотков сделала, поморщившись, потом решилась и выпила жёлтую жидкость залпом. Осушив пробирку, она очень медленно опустила руку и разжала пальцы — сосуд упал и разбился. Взгляд Марики пугающе остекленел. Она вся замерла и, наверное, не меньше чем через минуту сказала, по-прежнему не шевелясь и не меняя направление взгляда:
— Убить его.
Она захохотала. Хохот не был истерическим — он был зловещим, пронизывающим. Толстуха отвела её, не ставшую сопротивляться, в сторону, и взялась за зелье для Дашки, которая от страха чуть не теряла сознание. Пойло было готово быстро, вампирше показалось — моментально. С неё исчезли наручники, но она никак не могла заставить себя протянуть руку, чтобы взять пробирку.
— Мы силой в тебя вольём, — озвучил угрозу Клаудио.
Дашка вцепилась в зелье мёртвой хваткой, потому что если бы она держала его слабее — выронила бы, пальцы из-за надвигающегося ужаса почти не слушались; и поднесла пробирку ко рту. Ей не хватило ничтожного усилия воли, чтобы поднять зелье на пару миллиметров выше и опрокинуть в себя, и эта нехватка оказалась предательской. Марика в жутком хохоте уже билась на полу, этот кошмар никак не переходил в обыкновенную истерику, когда для успокоения достаточно хорошенько надавать по щекам.
Внезапно она замолчала и, не поднимаясь на ноги, посмотрела на Дашку, Клаудио и толстуху с такой ненавистью, что молодая вампирша, лишь бы этого не видеть, в несколько глотков осушила пробирку…
Голова раскалывалась так, что жить не хотелось, организм болел весь, и язык во рту не ворочался. В памяти — чёрная-пречёрная дыра. Насколько жёстко знакомые описывали похмельный синдром — это ни в какое сравнение не идёт. Кажется, болят даже веки, так что глаза открыть затруднительно.
Дашка кое-как вспомнила, что в лаборатории управления ей дали сомнительное зелье, но вот даже тот момент, когда она сделала последний глоток и оторвалась от пробирки, уплыл из биографии. Невозможность вспомнить прошлое требовалось компенсировать представлением о настоящем, и Дашка приоткрыла глаза настолько, насколько смогла.
Комната. Она тут когда-то уже бывала. Два кресла, комод, книжный шкаф. Комната для гостей в доме Винсентов! Душа возжелала немедленно увидеть это доброе семейство, и друзей-одногруппников тоже. Для этого надо было или встать и пойти к ним, или позвать их, но ни на то, ни на другое Дашка сейчас способна не была. К счастью, ничего этого и не понадобилось: дверь спальни приоткрылась, и в комнату осторожно заглянули Саша, Дима, братья и Джессика.
— Ой! Привет! — Дашка постаралась улыбнуться, это тоже оказалось невыполнимой задачей.
— Слава Ветрам, пришла в себя, — вздохнула Джессика, а Саша тут же заорал:
— Анна, Теона, Алина, Шаки, Марика, все сюда, она успокоилась!
Комната тут же заполнилась, и все девять человек и вампирша во все глаза смотрели на Дашку. Она заметила, что Марику, несмотря на получившуюся в спальне тесноту, никто старается не задевать: если кто дотрагивался до неё, она морщилась и ойкала, очевидно, её состояние было немногим лучше Дашкиного.
— Они тебя отравить хотели?!? — возмутилась Алина.
— Нет, мозги промыть, — ответила Дашка. Всё-таки глаза её могли излучать счастье, несмотря ни на что.
— Разве так можно? — расстроено протянула Теона. — Это зелье лечит проклятия, действующие на сознание, но тебе дали дозу, которая в десять раз превышает допустимую!
— Что поделать? Идиоты, — пожала плечами Джессика. — Лень им было образованного алхимика в свою лабораторию искать, вот и пригрели эту особу без мозгов. А вообще вампира зельями в человека не превратишь, это всем известный факт. Сдаётся мне, они просто хотели проверить, будете ли вы с Марикой сильно мучиться или не очень.
— Да правильно ты говорила, нет в нашей деревне алхимиков с высшим образованием, — вздохнула Теона. — Это дело немалых денег стоит, а у нас таких ни у кого нет. А если есть — эти люди, уехав учиться, сюда не возвращаются. Только мистер Тейлор остался. Не домысливай глупости.
— Балда ты, — Джессика покачала головой. — Высшее образование ещё не показатель великого ума. А та женщина, я уверена, — родственница кого-то из управленцев.
— Хватит уже про неё, — остановил сестёр Саша. — Ты-то как? Как Марика или получше?
— Хуже, — простонала Дашка. — Марика хотя бы явиться сюда смогла, а мне даже шевелиться больно.
— По-моему, это мы с ребятами и Джесс перестарались, — виновато пробормотал Саша.