После унизительного просверливания взглядами Саша начал осознавать, что его куртка и джинсы выдают его непричастность не только к Мартину, но и к этому миру вообще. На Верникова уже не косились с презрением, как на нищего или оборванного бродягу, а поглядывали с почтительной настороженностью. Некоторые девицы, и вовсе избавившись от всяких подозрений, рассматривали юношу с охотничьим азартом, благо красив он был вполне по-здешнему: загорелый брюнет с бездонными серыми глазами, высокий, широкоплечий.
— Вы… Вы зачем здесь? — хрупкая веснушчатая рыженькая девушка в зелёном, взяв на руки своего Шустрика, подошла к Саше.
— Случайность, — Верников не перестал побаиваться этих людей, но доля уверенности возникла. — Мы даже толком не поняли, как очутились в вашем мире. Со мной мои друзья.
— Пусть выходят. Мы ничего им не сделаем, клянусь Великими Ветрами.
И староста, Алина и Дашка оставили укрытие. Толпа, включая Шустрика, им поклонилась. Студенты растерянно и смущённо заулыбались. Наконец, все поднялись на ноги, и рыженькая сказала:
— Вас следует отвести к старейшине. Не волнуйтесь, он всего лишь с вами поговорит. Видите ли, есть кое-какой нюанс…
Девушка замялась. Студенты знали, окатить кого-то ледяной водой плохой вести не каждому под силу, а заявление о том, что родной дом при неудачном стечении обстоятельств им будет только сниться, для друзей станет просто реквиемом. Но этот груз с неё сняли:
— А теперь мы вас проводим! — толпа расступилась, дав дорогу блондинке, с которой не могла сравниться ни одна из присутствующих здесь девиц. У неё были густейшие, золотисто-жёлтые крупные локоны до колен, часть их кокетливо падала на лицо, они отливали на солнце так, что казалось — у девушки над головой нимб; пухлые губы, огромные, с пушистыми ресницами зелёные глаза, к их цвету удачно подходило изумрудное платье с развевающейся при ходьбе длинной юбкой, корсетом, подчёркивающим идеальную фигуру, и прозрачными рукавами, расклешёнными так сильно, что они напоминали крылья, и это добавляло ей сходства с ангелом. Но главное — красота её была не глянцевая, а живая. Обычно красотка для парней — это золотая медаль, сначала её завоёвывают, потом гордятся, но даже не ей, а самим фактом того, что она у тебя есть. Чтобы думать о красавице как о человеке с душой — нет, они редко удостаиваются этой чести, право на переживания и страдания им не оставляют, отводя таким девушкам роль украшения жизни. А с этой ангелоподобной блондинкой всё было не так: столько ласки, нежности, тепла и понимания плескалось в её глазах, что всё её внешнее совершенство казалось лишь приятным дополнением к доброму сердцу. Казалось, ты знаешь её давно, она — твоя лучшая подруга или сестра; та, которая всё-всё поймёт с полуслова и поможет уже тем, что обнимет и выслушает.
— Меня зовут Теона. Я покажу вам дорогу.
Девушка воздушной походкой поплыла наверх по дороге, студенты последовали за ней. Замкнули шествие хозяйка Шустрика и, собственно, Шустрик. Выяснилось, что зверёк умеет перемещаться по воздуху.
Они вошли в деревню — россыпь симпатичных, увитых плющом домиков из дерева, камня и кирпича, с просторными дворами, где были разбиты диковинные сады и клумбочки. В небе то тут, то там пролетали драконы в сбруе, нагруженные увесистыми, туго набитыми мешками. Наездники, в основном молодёжь, лихо управляли крылатыми созданиями, некоторые и вовсе носились наперегонки. Во дворах тоже не скучали: варили зелье в котлах на костре, стирали и развешивали сушиться выстиранную одежду и постельное бельё, работали в саду, учились драться на мечах и стрелять из лука, кормили и чистили домашних животных (пегасов и единорогов), переговаривались через забор с соседями, колдовали, размахивая посохами и волшебными палочками, отчитывали детей, спорили. Завидев необычную процессию, все бросали свои занятия и обращали на студентов осторожные, но с мелькающим интересом взгляды. Кое-где люди припадали к заборам, чтобы поближе рассмотреть странную четвёрку, и тогда получали по улыбке: обворожительно-лучезарной от Алины, вежливой от Саши, а также приветственной от Теоны; здороваясь в ответ.
Поднимались на самый высокий холм. Дашка постепенно приходила в себя, вдыхая тот особый утренний воздух, восхитительно свежий и вкусный, который начинаешь ощущать неожиданно для себя, и сразу же понимаешь, что он, как вода, выталкивает тебя наверх, в невесомость; единственной мыслью становится — мне легко, хорошо, свободно. Ни усталости, ни напряжения, лишь беспричинное счастье. А потом ты зачем-то бессмысленным усилием рвёшься на дно, мутное, илистое, повинуясь наиглупейшему человеческому инстинкту отрекаться от лучшего в пользу привычного. Дашка не намеревалась отказываться от утреннего блаженства, пока утро не расплющит полдень: вокруг же один лес, обнимающий бережно эту милую деревню, сейчас процессия спустится с холма, и он заслонит собой вид на кляксу города, площадь и замок. С весёлым звоном спадут оковы, Дашка не будет чувствовать ни рук, ни ног, от неё останется только бестелесная неуловимая душа, разлетающаяся миллионом бабочек.
На вершине все невольно притормозили, восхитившись начинающейся сразу за холмом, где сейчас стояла группа, местностью, столь живописной и гармоничной, что было страшно идти дальше; казалось, сердце от восторга замрёт и не сможет забиться снова. Там, внизу, лесные массивы, охраняющие поселение, смыкались, но между ними оставался довольно широкий коридор, в конце его была поляна в цветах, благоухание которых долетало сюда. За поляной — обрыв, напротив него — скалы и величественный водопад, от чьих брызг казалось, что над обрывом дремлет туман.
— Мы почти пришли, — Теона вытянулась на цыпочках, зажмурилась, подставив лицо дуновению ветерка, ласково трепавшего её солнечные локоны, глубоко вздохнула и опустилась. Было в этом что-то детское, наивное, как и во всех её жестах и движениях, в её чертах и облике. — У подножия холма дом старейшины, видите?
Да, все заметили в указанном направлении невысокую круглую серую башню, и вот уже компания студентов нерешительно топталась у её двери. Шустрик взвился под крышу и забарабанил увесистым кулачком в верхнее окно, оттуда высунулась рука и протянула зверёнышу связку ключей. Тот спикировал на землю и подал их своей хозяйке, она отперла замок.
Прямо от порога поднималась солидная винтовая лестница, покрытая ковровой дорожкой. Первой вошла Теона, за ней — Шустрик, Алина и Саша, следом ворвалась рыженькая, волоча за руку Дашку, спотыкающуюся о ступеньки. Внутри башня была на удивление светлой: на оббитых деревянными панелями стенах висели кашпо с растениями наподобие распушившихся в белые шарики одуванчиков, но каждый цветок горел, как электрическая лампочка; и застеклённые двери комнат пропускали букеты лучей на лестницу, которая привела гостей к люку в потолке.
Люк открылся, наверху пробасил голос человека, которого студенты сегодня уже видели, того, в латах и кольчуге, бородатого:
— Входите, — и гостям сбросили верёвочную лестницу.
В том же порядке, в каком попали в башню, визитёры забрались в люк. За ним была приятная комната: по всему её диаметру мягкие полукруглые красные диваны, стоявшие вплотную к стене, в середине — круглый стол, центр столешницы которого был вроде бы зеркальный, только отражал он явно не эту комнату; паркетный пол, окна без штор и портьер. Одно лишь но: свободного места в комнате уже не оставалось, люк находился под столом, выползать из-под коего было не совсем удобно.
Старейшина, водя пальцем по зеркальной столешнице за отражением молодого, лет двадцати пяти, мужчины с длинными чёрными волосами, одетого в желтовато-белую мантию с высоким воротником, небрежно распахнутую, белую рубашку и чёрные брюки, выходящего из того замка на площади; подождал, пока рассядутся все, что-то шепнул, и зеркало стало обыкновенным, отображающим окна, стены, потолок и лица тех, кто за столом.
— Вот мы и встретились, — старейшина откинулся на спинку дивана и обвёл студентов взглядом, — люди Большого мира. Что же привело Вас в Альдану?
— Да случайность же! — раздражённо воскликнул Верников. — Мы тут вообще против собственной воли, и не станем возражать, если найдётся способ отправить нас обратно в Россию.
Дашка облокотилась на столешницу и закрыла лицо ладонями.
— Россия — так называется Ваш мир? — спросил старейшина.
— Нет! — Верников медленно и тяжело дышал, чтобы совсем не сорваться. — Наш мир — это просто мир, без названия. Россия — страна такая. Наш мир состоит из стран, их больше сотни.
— Ого! — удивилась Теона. — А у нас всего двенадцать земель.
— Страна — не город. Каждая страна состоит из множества городов, — Саша успокаивался, глубинами мозга понимая, что здесь не допрос вовсе, просто старейшине и двум девушкам невероятно интересно, но немного страшно. Как и ему. И его друзьям.
Старейшина подпёр кулаком щёку:
— Да, Кевин говорил про то, что Большой мир огромен, и в нём люди не знают магии, но технические изобретения их по своему совершенству превосходят наши.
— Это так, — отрывисто ответил Саша.
Теона привстала, чтобы нагнуться через стол к Саше и что-то у него спросить, но старейшина осадил её:
— Не сейчас, милая. Есть более важные вещи, о которых мне надо расспросить наших гостей, а также много всего мне следует с ними обсудить.
Ни капли не смутившись или обидевшись, Теона села. Старейшина выпрямился, руки сложил перед собой.
— Итак, как же случилось, что вы попали в Альдану, наш мир?
— Ну… — неуверенно начал Верников. — Мы в лесу заблудились, потом вышли на какой-то мыс, а на нём был замок. Тот, над которым мерцает разноцветный звёздный купол. Потом из леса налетели драконы… Маленькие, но какие-то агрессивные. И ещё один появился, огромный, он маленьких прогнал, а нас схватил, взмыл с нами к звёздам над замком, а когда приземлился, то… Нас окружал Ваш мир. От замка мы двинулись в эту деревню.
— Как выглядел дракон? — старейшина нахмурился.
— Не самое симпатичное создание, — Саша ухмыльнулся. — Глаза зловещие, без зрачков и в темноте светятся.
Выражение лица старейшины стало таким траурным, что все представили: сейчас усищи и борода человека стремительно поседеют.
— Королевский страж! — пророкотал старейшина. — Всё гораздо хуже, чем мы думали!
— Хуже?!! — до сих пор дремлющий головой на столешнице Фёдоров подскочил, как если бы перед его носом уронили что-то тяжёлое. — То есть вы хотите сказать, что наше появление здесь — плохо?!
— Молодой человек, во многих уголках Альданы не найдется никого, кто желал бы вам зла, — старейшина посуровел, — но горстка людишек, которым принадлежит власть над нашим миром, ненавидит всех, кто прямо или косвенно связан с миром Большим. История эта темна и печальна…
— Знаем! — перебил его Верников. И слегка виновато пояснил: — Так вышло, что мы… Утром мы нечаянно подслушали Ваш разговор с женщиной, вы вроде называли её Вивьен.
После паузы он добавил:
— Наши соболезнования.
Голова Фёдорова опять бухнулась на стол.
— Я мог бы рассказать вам с самого начала, — произнёс старейшина. Верников и Алина с энтузиазмом затрясли головами и вместе с Теоной, Дашкой и примостившимся на плече у старейшины Шустриком обратились в слух. Рыженькая девчонка устроилась на диване с ногами, обхватила колени и разглядывала гостей из Большого мира.
— Как Вам уже известно из нашей утренней беседы, — поплыл по комнате густой бас старейшины, — портал, через который Вы попали в Альдану, — творение рук и разума Кевина Гранда, величайшего колдуна Эпохи Вампиров, второго периода с момента зарождения нашего мира. Первый период, Эпоха Солнца, продлился всего век. В это время был расцвет королевства: строились города, изучались основы волшебства, все жили в гармонии, ни одно магическое животное ни в коем случае не стало бы нападать на человека. Военного искусства не существовало, оружия — тоже. Вся человеческая сила направлялась на создание чего-то нового.
Шли десятилетия. Вымирало старшее поколение: болезни, лечения которым было ещё не найдено, несчастные случаи, да и старость брала своё, не открыли тогда всех секретов бессмертия. Появлялись призраки и духи, в ту Эпоху — добрые покровители семейств, к которым они принадлежали при жизни. Тогда же возникли Великие Ветра: Ветер Перемен, Ветер Надежды, Ветер Слёз, Ветер Предостережения и Ветер Смуты. Каждый из них — это духи мудрецов, ставшие единой материей, переносимой воздушными потоками. Духи не подчиняются ничему, кроме воли друг друга. Они сами решают, будет ли дуть их Ветер сегодня, с какой силой и в каких направлениях; наблюдают за всем, предугадывают будущее, вникают в тайны прошлого и распутывают загадки настоящего. Знания свои духи стараются донести до смертных. Мы часто просим у Ветров помощи, ищем у них ответы, а то и вопросы, но искомое получаем не всегда. Нам могут дать Знание, но научить нас, как им распоряжаться — нет. Духи мудрейших последующих поколений тоже присоединяются к Ветрам. Вероятно, среди них теперь и Кевин Гранд…
И вот, настал конец Эпохи Солнца: начала складываться тёмная магия, люди попробовали приручить смерть. По всей Альдане гремели проклятия, вместе с людьми мир разделили вампиры и оборотни. Чёрные колдуны взяли под свою власть всё, всех и вся, угнетая народ, а тот, оказывая сопротивление, тоже хватался за оружие. Для усиления своей мощи злодеи стремились подчинить себе драконов — многие виды этих животных стали опасны для смертных: испепеляли целые поселения, утаскивали и пожирали людей. Но главным бичом Альданы оказались вампиры. Они наводнили наш мир, каждый день из года в год обращая в себе подобных десятки жителей.