Азия проговорила удивленным голоском:
— А куда же мне теперь идти?
— Это, смотря, куда тебе надо, но здесь все дороги идут в Омикрон, больше поблизости ничего нет.
— Я не очень-то хотела бы туда возвращаться, — расстроилась Азия.
— Ну, я так сразу и решила. Ты разбалованная девочка из самого Омикрона. — Попутчица быстро и ловко запрыгнула в кресло управления вездехода и скрылась на нём в туманах испарения.
Азия стояла и смотрела, обдумывая ответ, как вдалеке из дымки то выныривало, то снова исчезало причудливое приспособление.
"Ну, раз все сговорились, чтоб я шла в Омикрон. Тогда в Омикрон!". Заходящее солнце осветило дорожку вперёд. Скоро начался лёгкий солнечный альсарский дождик. Нет, это не тот, что с песком, а тот, что идёт вперемешку с цветами, всякими растениями жучками и паучками. Всё что поднимали в воздух могучие смерчи, духи Альсары.
"Не успела подумать, что надо сполоснуться от соли…", — радовалась Азия. Азия очень любила дождь, больше всех в своей деревне, больше всех в Эвэдэ. Солнце вперемешку с гроздьями удивительных ростков сказочных растений, цветы и всякая ползающая мошкара, в этих дождиках встречались даже крабы и улитки. Азия большую часть того, что приносили собой альсарские дожди, нигде и никогда не видела, она даже сама давала названия этому небесному планктону. Похоже, что вся это живность и обитала на облаках, а не как говорили, поднималась туда смерчами, так часто бывавшими на Альсаре, что даже ставшими её извечным символом.
В любом случае это необыкновенно радовало девочку, она прыгала и не могла сдержать восторга. Но нельзя забывать, что дождь и есть дождь и промокать не хотелось, ведь сейчас она не могла спрятаться под крышей и закутаться в теплое одеяло или залезть в горячую ванную, чтоб не простудиться. Это всё в прошлом, а она посереди пути в Омикрон, позади соляная пустыня и ничего больше не связано с ней в целом мире.
Азия не умела и не любила планировать, всегда лучше получалось всё само собой, вот и сейчас она совершенно не задумывалась ни над будущим, ни над прошлым, а лишь искренне радовалась дождику, позабыв о возможности, простудится и прочей неинтересной ерунде.
"По-видимому, здесь давно не было дождя", — думала она видя как капли падают в пыль тропинки. Ей всегда нравилось почувствовать себя следопытом или просто умницей…
Чувство голода не возвращалось оно и не уходило. Но есть падающую с дождём живность, казалось ей чем-то запретным. Так ведь не поступают с "дарами небес". Азия даже не могла себе представить, что бы она могла здесь найти среди кряжей. И тут словно посветлело, Азия широко раскрыла глаза от удивления. Дождь усиливался, но это зрелище заставило её остановиться на секундочку. Огромные силуэты цветов. Азия могла поклясться, что эти цветы удивительно похожи на подсолнухи, но высотой по много метров. Лучик солнца сквозь дождь осветил огромные, покрытые жёлтой пыльцой и лепестками соцветие, направленное вертикально вверх. Импульс залезть и спрятаться в них от дождя Азия не могла в себе контролировать. Она страшно любила всё интересное и необычное, а что может быть интересней.
Листья растений были словно ветки деревьев, а Азия умела лазить по деревьям и без проблем залезла, тем более высота не была огромной. Сложнее было забраться в соцветие, пришлось вылезать на самый высокий стебель и перелезть на цветок пониже. Они так страшно колыхались на порывах ветра, но это скорее было интересно.
Стебель был травянистым и в ворсинках, а сам цветок покрыт солнечно-жёлтой пыльцой излучавшей тепло. Азия спугнула целую стайку колибри, которые перелетели к следующему соцветию. Дождь прекратился, но ветер завывал, а небо очень быстро очистилось от облаков. Азия легла на спину, прижавшись к тёплому цветку. Пыльца была везде, она попадала в рот и на вкус оказалась совершенно несъедобной.
"Жалко, ведь она так сладко выглядела", — даже проговорила своим тоненьким голосом Азия. Зато в цветке она напилась росы, скопившейся здесь после тумана. Азия ещё раз попробовала на вкус пыльцу и опять легла, но спину. Очень сильно хотелось есть, но девочка старалась об этом не думать.
"Я как бабочка питаюсь пыльцой на цветке". Необычайная яркость грозового неба и жёлто-горячий цвет лепестков и пыльцы создавали убаюкивающую обстановку.
"Вокруг всё такое красивое", — улыбалась себе, засыпая Азия…
Когда девочка проснулась, было, похоже, не утро, а полдень. Солнце в зените вызвало знойный ветер, раздувший все до единого облачка кроме перистых, так что теперь о дожде можно было только мечтать. Внутри цветка было так уютно, что не хотелось подниматься. Лишь отдельные птицы пересекали небесный океан.
Когда Азия приподнялась на лопатках, её ждал неприятный сюрприз: гигантский подсолнух не испускал тепло, а собирал его, поэтому она немножко простудилась, что приводило девочку в особенный дискомфорт, учитывая сложившуюся ситуацию с отсутствием тёплого дома и кого-нибудь заботливого, кто мог бы за ней ухаживать во время болезни. Про времена, когда она радовалась простуде, когда можно было остаться дома, следовало забыть, навсегда. И как она рассчитывала жить в этих цветах постоянно? Похоже, и пары дней здесь не протянуть. Азия пододвинулась к краю соцветия и взглянула вниз. У неё закружилась голова то ли от высоты, то ли от простуды.
"Как мне удалось так просто забраться на такую высоту". Но это всё шуточки. Азии было по-настоящему страшно даже думать про то, чтобы спуститься вниз.
"Здесь метров десять не меньше, а если я упаду…", — ей было так жалко себя.
"Похоже, придётся жить в цветах как бабочке, только жаль я не могу пить нектар, питаться пыльцой и перелетать с цветка на цветок. Как жаль, что у меня нет крылышек". Оставалось лежать и смотреть в небесную тишь, прячась от порывов ветра за жёлто-горячими лепестками. Просто лежать и смотреть.
— Солнце в своём зените даже не может нормально греть, — тихо возмущалась она сама себе. Но всё же здесь было хорошо вот так вот лежать в цветке на лопатках улыбаться самой себе и не думать ни о чём, не о голоде, который уже сводил животик. Пить росу с пыльцой и смотреть, как рой колибри парит где-то на других цветках.
"Может цветок так сильно вырос за ночь, во время дождя, не так ведь часто на экваторе Альсары дожди". Азия несколько раз напивалась росы, чтоб не хотеть есть. Она проводила руками по лепесткам и ворсинкам с пыльцой, а потом обсасывала пальцы. В другом виде влаги уже не сохранилось. А потом снова ложилась на спинку и смотрела в небо. Девочке приходилось жмуриться от яркого солнца, и это приносило дискомфорт.
"Кто бы мог подумать, что в такой ситуации, это имеет для меня такое сильное значение". Так прошел первый день в цветах. Азия даже не осмелилась покинуть соцветие и попробовать спуститься на землю. Здесь было и так хорошо, по крайней мере, лучше, чем где бы то ни было внизу. И она просто не могла этого сделать, даже если бы захотела. Стоять тоже было страшно, ведь цветок мог в любой момент наклониться, под порывом ветра.
Азия больше не боялась холода или одиночества, это её окружало со всех сторон. Она просто наслаждалась всеми прекрасными чувствами. Переменчивое состояние сознания привело к глубокому сну без сновидений.
Её разбудил приятный мужской голос, неожиданно раздавшийся рядом:
— Наконец-то я тебя нашёл. Ты не представляешь себе, как долго я тебя ищу.
— Кто здесь, — Азия была уже глубоко простужена и её голос почти не звучал. В ночной темноте над ней парил ярко освещённый гравитон. Девочка находилась в полусознательном состоянии, из которого почти не выходила в своём цветке.
— Хм… Я почти не слышу, что ты там говоришь, но я тебя уже один раз упустил и не собираюсь упускать снова. — Голос приближался.
Крепкие руки приподняли Азию с ночного дождливого соцветия и положили на мягкое сидение гравитона. Волна удивления захлестнула Азию до самых пяток. Как маленькую девочку, её такую грязную, мокрую и простуженную закутали в белое пушистое одеяло так, что только глаза выглядывали наружу. Азия не могла разглядеть своего спасителя, она лишь взмахивала ресничками.
— Ты простудилась, надеюсь ничего серьёзного, но тёплый напиток от простуды я приготовил. Гадость конечно, но мне нравится. Я знаю тебе шестнадцать, не бойся это не наркотик, а просто чай со специями, — парень помог ей отхлебнуть обжигающей жидкости. Азия хотела оттолкнуть стаканчик с "изжогой" но её руки были закутаны в покрывало.
— Ты за мной следил, — охрипшим голосом сказала девочка, впервые разглядевшая лицо своего спасителя. Нет, они не были знакомы. Но где же раньше Азия могла видеть его легко запоминающийся профиль. Его нельзя было не запомнить.
— А как ты догадалась. Подсказал кто? — Радостно сказал собеседник. — Я тебя выслеживал. Шёл по следу, не упуская из виду. — Он забрал пустой стакан с напитком от губ Азии. И включил максимальный обогрев в закрытой кабине гравитона. — Ещё будешь чай, да ты и этого-то не хотела. Хорошо не стесняйся твоё здоровье сейчас самое важное. Азия, тебе нельзя болеть. Это не входило в мои планы. — Собеседник говорил так, вроде давно с ней знаком. — Я тебя уже знаю, заочно, — он очень приятно улыбался, — я уже один раз позволил своей нерешительности взять верх. На фоне полной некомпетентности, как руководителя, это наименьшее из зол. Знаешь, многое, что с тобой произошло за последние несколько дней частично по моей вине. — В нем было что-то мистическое. Азия улавливала черты лица, очертания фигуры. Азия не могла быть хорошо знакома с таким ярким молодым парнем. В такого можно было сразу же влюбиться. И девочка не могла бы просто забыть его имени. — Если бы тогда я не позволил тебе пройти мимо ты бы не пережила всего того что происходило, после эвакуации…
Внезапно он остановился и включил яркий свет в салоне гравитона.
— Позволь представиться Райан… Райан Маршал.
— Мы виделись на плавателе, — уже лучше проговорила Азия. — Ты встречал нас на лайнере, — Её глаза зажглись.
— Да! Ты даже себе не представляешь, что было потом, — Райан мило улыбнулся, — хотя в твоей жизни проблем, наверное, было не меньше.
— Я Азия, — кокетливо даже не смотря на внешний вид и простуженный голос, сказала девочка. И протянула руку для приветствия.
— А я знаю. Хм! Представляешь! Азия Биара, мне Францыч говорил, прости, пожалуйста, за этот инцидент с трибуналом, это больше никогда не повторится, мы уже наказали невиновных и наградили непричастных. Я слишком поздно узнал обо всём. Я искал тебя везде, а ты оказалась так близко. Хм, — он постоянно улыбался, словно ему нравилось показывать свои белоснежные зубы перед девочками, — ты так быстро перемещаешься по карте планеты, что за тобой не угнаться даже на гравитоне, — Райан говорил очень быстро и очень мелодично, — я искал тебя по следам Терра Фирмы, и даже в госпитале. Ты случайно не куришь? Хорошо, и я нет и никогда об этом не жалел… с самого момента как увидел тебя на палубе плавателя не мог ни о ком другом думать, забыл о войне, даже интересно, такое со мной раньше случалось, но каждый раз приятно, правда?! Надеюсь, ты себя лучше чувствуешь, — я просто перестарался со специями чай, наверное, термоядерный получился. Да! — Райан так искренне улыбался.
— Ничего, после чая мне стало сразу намного лучше, я сильно простудилась… Спасибо Райан, — Вставила Азия и испугалась, что впервые назвала его по имени.
— Надеюсь, ты быстро поправишься. И сможешь делать что хочешь, хм… Омикрон теперь для тебя открыт. Я тебе уже говорил, что ты мне сильно понравилась, как девушка, в хорошем смысле слова. Это правда, я всегда говорю правду, стараюсь. — Райан улыбался.
— Да и не раз, — улыбаясь в ответ, ответила Азия. Она не могла сдерживать улыбку, видя такое обходительное к себе отношение. Но особенно приятно ей было, что всё происходило как в сказке, всё было так удивительно. Райан был галантным и приятным собеседником. Всё вокруг словно делалось для неё.
Азия была такая мокрая измученная, но от неё словно исходил свет, именно это в ней теперь видел команданте, а не внешний вид. Райан спокойно заботился о ней, даже помог снять мокрые вещи. Маршал не был груб с ней, скорее самонадеян, но вёл себя как настоящий джентльмен.
Азия узнавала повадки конкистадоров. Они ценили хорошие манеры выше физической силы. Мало кто из её подруг устоял бы перед пленительными ухаживаниями конкистадора. В нём был какой-то необычайно лёгкий лоск. Грациозность движения и повадок, играющегося парня, каким не отказывают девушки.
Классические черты лица, словно он с плаката "Конкиста" или "Омикрон — новая столица". Азия раньше часто видела эти плакаты. Похоже, на одном кто-то их предупреждал об опасности, а на другом призывали к союзу. Азию никогда не интересовал внутренний смысл плакатов, а всегда нравились парни изображённых на них. Словно античные герои. Она сейчас себя укоряла, что никогда не обращала внимания на внутренне содержание. А Райан был типичным конкистадором.
Уже через несколько минут Азия полностью расслабилась. Или это был так неожиданно привнесённый в её жизнь комфорт и тепло. Или неожиданно близкое и приятное человеческое общение с очень привлекательным парнем, но Азия с увлечением рассказывала о прошедших нескольких днях. А Райан слушал.
— …А потом я взяла его пистолет и выстрелила, или нет, — Азия весело улыбалась, показывая пальцем пистолет, — я уже не помню, но звук точно был.
Голос к ней вернулся, сидя без одежды, но полностью закутанной на переднем сидении гравитона она уже мило беседовала с Райаном. Он был очень весёлым, хотя и каким-то недосягаемым, и всё его повадки и происхождение было словно вызовом для её собственной женственности.