— Всему южному крылу сейчас же собраться на совещание. Во славу семьи, — поприветствовал Райан гвардию древним приветствием конкисты, через очки видеосвязи.
Ему не нужно было никуда заходить, не нужно было пить кофе перед рабочим днём. Он точно знал, чего хочет добиться и куда отправиться потом. Такая странная определённость позволяла ему быть в нужное время в любом месте. В зале конференций Райан Маршал спокойно прохаживался "походкой Маршала", как он это не без заносчивости называл. Райан, когда о чём-то думал, то не мог сидеть на месте, ему нужно было движение, будь это какие-то механические движения руками или ногами. Ему лучше было отвлекать моторику во время размышлений. И поэтому он просто ходил и жестикулировал, стараясь завлечь как можно больше народу в свои размышления под благовидной формой лекции.
— Все собрались. Да вам не хватило стула — возьмите мой, — он отдал стул со своего места, — заберите у подразделения разведки, с них всё равно никакого толку. У кого энергоброня, могут и постоять… Так для кого я это говорю.
Звук с места, от собравшихся в зале:
— Для собственного успокоения, — раздался громкий смех. Но видно было, что все пришли не просто так, а им было интересно, что скажет Маршал. В их опасной работе это всё же веселье, послушать свежие идеи младшего команданте.
— С чего я начал: Мы формируем новый фронт. Если говорить открыто, в войне с рейдерами существенного продвижения, не имея за спиной поддержки Северной Империи Астрайдеров, не было уже полтора столетия. Мы не несем цивилизованности и государственности этим людям, — кто-нибудь улавливает ход мысли?
— Да, конечно!
— Останешься потом ещё раз всем объяснишь. — Райан снова вернулся к обсуждаемой теме, — наши славные предки сделали эти просторы Землёй обетованной. Они построили гарнизоны и двинулись на юг. Эти земли забрали суперкомбинатов Астрайдеров и были дарованы нам. Мы считали, что земли пустынны, но теперь, как оказывается, многомиллионная человеческая биомасса отлично жила тут и без нас. Они посчитали нас захватчиками, и война неостановима. — Райан замедлился, вроде бы не все понимают, хотя слышали это уже от Маршала сотни раз. — Я проанализировал их язык и религию, они вовсе не дикари и они очень многочисленны, хотя их верования меня раздражают. Всё ясно пока?
— Всё, кроме того, зачем нам это слушать в десятый раз? — снова раздался дружеский смех зала. Но Райан не отвлекаясь, продолжал презентацию своих рассуждений вслух. Раньше он писал об этом статьи, но сейчас предпочитал рассказывать и объяснять на натуре, так доходчивее. Кроме того, теперь у него была власть и возможность заставить слушать его рассуждения всё большую аудиторию. Ему в этом всячески содействовали, ведь по общему убеждению командования, человека лучше изучившего рейдеров, чем Райан в Омикроне, не было. Словно он и был рейдером среди конкистадоров.
— Мы пытаемся найти зерно истины и повести за собой других в правильном направлении. Мы боремся с рейдерством, а не с южанами. Которое, по сути, значительно более важное и мощное движение, чем сами мы. Мы не понимаем, что ступили в чужой дом и нас просто просят убраться.
Райан ещё долго мог рассуждать про моральную неправоту Гарнизона Конкисты по отношению к местным туземцам-рейдерам.
— Мы даём им цивилизацию, разрушая их способ жизни. — Подводил очередной блок рассуждений Маршал.
— Райан, заведи себе подружку и не морочь нам голову.
— Тебе что, больше всех надо. — По залу раздались одинокие смешки.
Но команданте только улыбался на такие замечания сослуживцев. Многие незаслуженно считали Маршала ловеласом. Сам он не помнил, когда его последний раз могли видеть с девушкой. Нет не в том дело, что он их не любил, даже наоборот, Райан боготворил весь женский пол. Просто он не мог вот так вот начать встречаться с девушкой. Просто захотеть и связать свою жизнь с кем-то. Это было выше его воли, выше его сил. Он обычно сбегал после первого свидания и поэтому, не желая доставлять больше никому боль, он принял решение ни с кем не встречаться просто так. Не потому, что он добрый и хороший, просто ему самому было чертовски неприятно доставлять боль девушкам. Хорошо, если для них это ничего не значит, а если они серьёзно, а если одна из них влюбится. А что такое разбитое сердце команданте знал очень хорошо, по себе.
"Но откуда этот имидж ловеласа?".
— Как только у меня появится девушка, я обязательно вас всех с ней познакомлю. — Без привычного цинизма ответил Маршал. Несмотря на академический характер выступления, ему удавалось держать внимание довольно большого коллектива людей.
— Ты надеешься найти на юге очередную принцессу, — раздался голос сзади, но сразу остановился, поняв, что перегнул лишнего. Хотя судя по улыбке Маршала, стало понятно, что ему приятны такие замечания.
Райан продолжал, не теряя времени, зная, что концентрация внимания подолгу невозможна:
— Наш способ жизни не гармонизирован, наше место на карте не гармонизировано. Мы вызов для самого понятия рейдерства. Нужно не искоренять рейдерство, а искать способы сосуществования с южанами. Мы должны стать ими, а они нами. У нас должна быть общая цель. Нам нужно заключить с их баронами вечный мир. Вы даже себе представить не можете, сколько народов живёт на юге. Это единственный выход. Нам нужен покой любой ценой. Лучше ценой войны с третьей стороной, война сближает народы, даёт им общие корни. Если бы явился новый враг, то стать рейдерами мы смогли бы мгновенно и больше не слышать этого презрительного слова "Конкиста".
Более сильного лектора, чем Райан Маршал, у гарнизона не было. Он рассказывал увлечённо и интересно. Может именно потому он и стал младшим команданте, выделившись среди остальных конкурентов на южном направлении. Время поиска новых решений, когда все старые отказались работать, и Райан Маршал был просто необходим своему народу. Со временем он мог возглавить весь Омикрон. Его карьера шла в гору быстрым темпом, скорее не как карьера военного, а карьера политика, на что он и рассчитывал. И это притом, что Маршал был отшельником, и вообще человеком довольно странным. Может людей и тянет к людям со странностями, почему-то именно они становятся вождями.
— Всё, что ты говоришь, Райан, как обычно, противоположно всему, что мы делали раньше… — Раздался поучающий голос.
— Это просто развитие мысли. Мы должны двигаться дальше. Если хотим остаться здесь, нужно заслужить это право у истории.
— Вы считаете, мы за эти столетия его не заслужили? — Задали очередной вопрос с места.
— Выйдите и посмотрите. Там на юге они считают совсем по-другому, там мы для них враги, мы изверги, мы уроды. Там, а не здесь, попробуйте что-то доказать. — Райан указал рукой в южном направлении, и все точно понимали, о чём он говорит. — И времени вас, нас, какая разница, остаётся всё меньше. Если раньше рейдеры были вооружены лишь примитивными пистолетами. — Райан положил на стол десерт игл, такой же, как тот, что Азия подобрала в поезде. — То сейчас у них есть вездеходы и гравитоны, тяжёлые пулемёты, вертушки и такая армия смертников… — Райан остановился. Он видел врага лицом к лицу сотни раз, и эти ребята тоже видели. Что он им рассказывал? Что он им пытался доказать? — Настало время для заключения мира. — Спокойно напоследок сказал Маршал. — А что мы ещё им можем предложить?
— Гениально, просто супер, — говорил сам себе Рома, стоя недалеко от трибуны павильона. Друг Райана, с которым они начинали служить. Рома был выше и сильнее, но почему-то именно Райану он доверил бы командовать. Если бы Рому спросили, то он бы не задумываясь, пошёл на смерть за команданте Райаном Маршалом. Так как считал его уникальным стратегом. Возможно, его так захватывали новые идеи Маршала о путях войны. Но именно ему Рома и доверил бы вести Омикрон к победе. Он не сомневался в Райане. Всё больше людей в гарнизоне смотрели на Райана как на новую надежду конкисты.
Конкистадоры, оставленные на задворках Северной Империи, давно перестали интересовать собственных хозяев, и теперь им приходилось самим искать свой путь в жизни.
Райан придавал огромное значение развитию и построению городов к югу от Омикрона, пусть на это уйдут годы и ресурсы, пусть многие омикронцы погибнут в спасательных операциях, вроде той, когда они эвакуировали Эвэдэ, но у Омикрона вырастет живой щит, новая граница, граница не столько военная, сколько ценностная, культурная. Именно поэтому им доводилось выручать попавших в беду южных альсарян, создавая поселения на границе региона. Им было больше некуда податься. Там, на далёком севере, конкистадоры были чужими, а здесь так и не стали своими.
Райан Маршал закончил свой доклад. Необычайно эмоциональный и как обычно, необычный. Теперь всем оставалось только не согласится с Маршалом, чтоб попасть под его острую, как бритва, контркритику. Райан не выносил непонимания и тупости. А любого умного человека мог перевести на свою сторону силой убеждения. Может, он был бы талантливым дипломатом, если бы не отсутствие дипломатичности.
Но в душе Райан Маршал знал, что постепенно и правильно выводит на нужные мысли всё своё южное крыло Омикрон Гарнизона. Слова действительно имели огромную силу, силу убеждения.
На самом деле смотрелось странно: команданте Гарнизона конкистадоров — агитирует за рейдеров. Рейдеры должны ему за это приплачивать, а вместо этого с ним воевали. Он много раз чуть не погиб в бою. Сколько раз его выручал Рома. Но Райан имел свои цели и готов был к ним идти, так как видел абсолютную правильность выбранного пути.
Многие политики Омикрона видели будущее Гарнизонов в союзе с Северной Империей и готовы были по прежнему тщательно охранять добывающие комбинаты Астрайдеров от вылазок рейдеров. Но Райан Маршал видел выход только в одном. И только в одном месте для него восходило солнце истины — на юге. Там где находятся поселения рейдеров. Пусть они неорганизованные и дикие, но за ними будущее.
Каждый раз выдвигать провокационные идеи и снова склонять несогласных на свою сторону… Пусть их будет немного, но они на передовой. Пусть за ним идут единицы, это не имело большого значения. Важно, куда идут, а не, сколько их. Остальные подтянутся. Ведь это главный фронт борьбы за Альсару. За Конкисту! За славу семьи!
Тем временем утренняя зарядка для мозгов в Цитадели Омикрона подходила к концу. Райан сам отлично знал, как важна физическая подготовка, но в войне с рейдерами, в партизанском противостоянии интеллектуальная подготовка значила не меньше, а иногда даже больше. Ведь бойцы Гарнизона в любой момент могли оказаться лицом к лицу с рейдерами. Они должны были не только силой оружия, ножа и пистолета доказывать свою правоту, но и быть в силах ответить на вопросы и сами задать правильный тон дискуссии.
"Правильная идеологическая подготовка — это важнейший ключ к победе", — часто говорил Райан Маршал. — "В моих жилах течёт кровь конкистадоров, но на четыре пятых я южанин и мне нечего делить с рейдерами, кроме неба, которого на всех хватит".
Райан Маршал отлично знал, что есть такая детская игра: рейдеры- конкистадоры. Он в детстве в неё сильно любил играть, не задумываясь, что придётся в это играть всю жизнь.
Да, команданте мечтал объединиться с рейдерами, если надо, он уйдёт на юг, чтобы защищать свой народ и построить Новый Омикрон. Уже десятки людей, почти всё южное крыло, готовы были идти вместе с ним. Нельзя так просто останавливаться. И ещё Райан знал, что гибкость сильнее прочности, она не ломается. Так как всё, что он умеет — это говорить и командовать, то он поведёт за собой многих для создания чего-то нового более справедливого и чистого на земле Альсары.
Заканчивая свою лекцию, Райан Маршал мысленно был уже там, на юге, среди новых городов, возводимых Омикроном. Возможно, новые граждане Омикрон Региона — это та сила, которой ему не хватает для построения собственной империи. Необходимость вести народ всё время присутствовала. Народ просто ждал того, кто поведёт его за собой. И если это будет не Райан Маршал, то кто же?
Он всегда говорил вещи, которые не нравились многим. Поэтому за ним готовы были следовать такие, как Рома и другие, увидевшие в нём лидера. Всё больше людей хотели видеть в Маршале нового вождя.
Райан вовсе не предлагал прекращать войну, просто развернуть её, но против иного противника. Против тех, кто заставил их уничтожать и ненавидеть рейдеров. Против загадочных кукловодов, режиссирующих эту войну и ненависть. Райан знал. Он разгадал загадку происхождения гарнизонов и понимал, где сейчас находится враг. Но об этом он пока молчал, никто не был готов его услышать. Никто не готов был услышать правду.
"Тотальное уничтожение хоть одной из фракций Альсары ведёт к её обеднению, надо создать систему идеальной гармонии". — Так говорили неофаталисты. Представители религии, к которой принадлежал и сам Маршал. У них не было церквей, они не собирались по ночам и не молились какому-то странному Богу. Они ходили в те же церкви, в которые ходили и их предки или вообще не имели отношения к религии. Это каждый решал сам. Но их объединяло одно, научное видение картины мира. Неофатализм был принят Гарнизонами Альсары. Это было витиеватое сплетение веры и науки в единое целое. Религиозный атеизм и был неофатализмом. Надо было во что-то верить при этом, не отрицая материалистичности бытия и происхождения жизни.
Так вот думая о религии, Маршал вышел в вестибюль там его уже ждал обвешенный сбруей Рома:
— Чего такой серьёзный, — толкнул его в броню Райан, — ты в натуре паришься, что скоро тебе придётся служить рейдерским баронам, а не Омикрону.
— Ты серьёзно, — на лице Романа было явно выраженное переживание. Оно было настолько естественно, что Райан было, поверил, что ему удалось удивить Романа. Но потом оказалось, что Рома просто подколол Райана этим выражением лица. Как он мог удивиться тому, что слышал много раз. Райан стал повторяться. — Ты же знаешь, что я буду служить с тобой. А будешь ты бароном или команданте мне всё равно. Мне вообще всё равно где служить, лишь бы было побольше оружия. — Рома всё время крутил в руках идеально заточенный боевой нож. Вообще в его руках нож был в несколько раз более опасным оружием, чем в руках самого Маршала или любого другого гвардейца Омикрона. Да в руках Романа оружие работало на двести процентов его убивающей мощности. Ему не надо было ничего, он отказался от командования, доверив это своему другу и соратнику Райану Маршалу, чтоб больше времени уделять тренировкам и оружию.
Райан Маршал умел делать вид, что ничему не удивляется, при этом сам любил подколоть других. И хотя Рома был довольно доверчив, он уже успел изучить Райана вдоль и поперёк. И теперь именно он был дирижером их отношений.
— Быть может не мы, но наши дети будут стоять под воротами Палас дэ Фродоса. — Вдруг высказал мысль Райан. Это была ещё не озвученная им концепция.
Вот теперь он поддел Романа.
— Зачем нам туда, они же на нас не нападают. — И Рома ткнул своим огромным пальцем в грудь Райану. — Или ты объявишь войну Северной Империи? Да ты крут.
— Не знаю, не знаю. Просто на юге становится скучновато. Война уже не та. Рейдеры перевелись, теперь нам подавай настоящих врагов. — Небрежно говорил Маршал.