А Шейдэн знал, что в такой суматохе никто не разберётся, как и почему он был атакован рейдерами и не смог защитить себя и своих сотрудников. Сейчас было множество новых захватов комбинатов революцией, и его дело терялось в общей куче.
Астрайдеры ещё не терпели значительных убытков, так как сокращение добычи отражалось на повышении закупочных цен на минералы. Но вскоре это должно было отыграться и на них.
"Как они не видят? Рейдеры бьют по самому центру этого мира. Они разрушают корень империи Астрайдеров. Исчезнут комбинаты — исчезнут и Астрайдеры".
Поэтому Александр Астрайдер — Великий Император Северной Империи Альсары — издал указ о возвращении на Альсару всех интеркосмических сил. Его военный контингент на Уникейджен уже сейчас в полном составе возвращался. Когда этот контингент туда отправляли — никто и не помышлял, что на Альсаре может начаться война. В это с трудом верилось даже сейчас. Альсара считалась наиболее спокойным миром во Вселенной. Все говорили, что на Альсаре революция невозможна.
"Сначала оттуда надо вывести весь песок", — как-то так небрежно говорили о пассивности теплолюбивых альсарян, неспособных к агрессивным действиям.
Кроме того, Александр Астрайдер обратился к своим покровителям с Крайзалиса с просьбой предоставить военную помощь, но ему отказали. В Бэйдонте складывалось впечатление полной беззащитности перед надвигающейся революцией.
Зэн Шейдэн снова явился в призывной пункт и вызвался влиться добровольцем в прибывающий с Уникейджен контингент. И ему дали согласие. Он собрал всех своих соратников по работе на комбинате, и они образовали целую роту, которая вооружилась за свой счёт и ждала возможности, присоединится к армии генерала Кроноса с Уникейджен.
Зэн Шейдэн ведь профессиональный военный. И теперь он займётся снова своим привычным делом. Хватит прохлаждаться. Его вела вперёд сама мысль о мести Азии.
Далеко на юге
Продвижение на север почти не встречало никаких преград. Некое подобие регулярных войск, встречаемое ордой революции, сметалось куда более численной волной народного гнева.
— Именно они за всё в ответе. Видите! Правда на нашей стороне, они неспособны даже защищаться, настолько боятся правды. Правда победит! — Кричал уже всем известный оратор. — Почему они практически не сопротивляются. Они бегут, бегут и всё бросают. Все их силы направлены на удержание комбинатов. Им не нужна Альсара. Им не нужна наша земля. Это не их земля, а наша. Наша родина, наша Альсара. — Якова все узнавали по запоминающейся бороде и выдающемуся голосу. Хотя в жизни он был простым человеком и довольно непримечательным. Но революция сделала из него гения. Героя революции.
Но многие аналитики постоянно спрашивали себя: кем же была Азия Биара? Вокруг неё ходили многочисленные слухи, о её многочисленных романах и королевском происхождении, но кем она была по настоящему, так и оставалось для всех загадкой. Она была искренней и скромной девочкой. В детстве Азия не могла высказать своё мнение вслух, не удостоверившись, что её выслушают. Теперь её слушали. Все хотели слышать то, что она скажет. Какую бы глупость девочка не говорила. Это повышало ответственность и заставляло Азию больше думать, прежде, чем говорить. Принцессой её сделала революция. Азия с детства считала себя принцессой, она мечтала ею стать, но никто не мог предугадать, что это случится по-настоящему.
Для большинства она оставалась просто мечтой. Азия была живым подтверждением успеха. Для всех альсарян она была простой девушкой, которая безо всяких интриг поднялась на самый верх в иерархии рейдеров. И теперь она была живым подтверждением, того что истина и красота победят, что всё возможно. Что каждый может добиться всего, благодаря революции. Именно отсутствие необоснованных амбиций у Азии и делало её такой близкой и понятной. Азия верила во всё то, о чём говорила.
День за днём, месяц за месяцем силы революции росли и крепчали. Теперь они были способны постоять за свою родину. Это было уже не то случайное скопление людей. Это был оплот людской воли, ведомый единым вождём. Где бы ни наносили свои коварные удары Астрайдеры, они не в силах были остановить движение революции. Теперь каждый мог с гордостью сказать, кто он и за что сражается. Армии перемешались, народы слились в едином порыве. То, что раньше было рейдерами — сейчас растворилось в массе народного ополчения. Мало кто мог похвастаться, что рейдерствовал до революции. Основная масса взяла оружие в руки только сейчас. То же самое случалось и с конкистадорами. Теперь они не были изгоями, а присоединились ко всей Альсаре, как и мечтал Райан Маршал.
Возникали новые центры и стирались старые. Астрайдеры вели политику наёмных убийц, пытаясь обезглавить революцию, раз её нельзя было обескровить. Но это глупый путь. На место убитых лидеров сразу вставали новые, отрастали, как головы гидры. Там где был один, становилось десять. А погибший оставался новой легендой, героем-мучеником. И таким образом продолжал служить революции. Это только усилило рвение южан.
Они шли не за Якова и не за Азию. Хоть иногда это кричали, идя на смерть. Они шли против несправедливости. Против нищенского положения. Против постоянного риска погибнуть от терминаторного катаклизма, которые были просто выхлопом комбинатов.
Всё производство было переведено на снабжение революции. Хоть Яков им и пообещал возмещение убытков после победы революции, но они понимали, как они нужны Альсаре. Магнаты рисковали своими прибылями или быть разбомбленными Астрайдерами, либо быть убитыми наёмником, которые стремились уничтожить промышленность юга Альсары, но поставляли на фронт дирижабли, гравитоны и гигроботов, а также кучу вооружения, так необходимого в войне.
Никто не знал, когда всё закончится, никто и не ждал, что всё это будет быстро. Но народ верил. Народ пошёл за своими вождями. И народ не обманулся. С каждым падением комбината, с каждым занятием укрепрайона на Альсаре появлялся ещё один клочок свободной земли, на которой можно будет жить и не бояться. Жизнь без страха, представляете. Каждый день в одно и то же время очередной спикер Якова выходил в эфир и сообщал о результатах, о продвижении революции, даже если такового и не было, просто вождь никогда не забывал общаться со своим народом. Иногда это делала Азия.
В то время, как Астрайдеры сражались с повстанцами, свободная пресса Крайзалиса восторгалась новыми вождями революции. Они были красивы и захватывающи. Куда интереснее нудных звёзд шоу бизнеса, не знающих, как ещё привлечь к себе внимание. Журналисты лезли в самые отдалённые уголки южной Альсары и искали информацию для своих читателей. Кстати, Яков отлично знал значение прессы и идеологического оружия в войне и отдал тайное распоряжение помогать всем представителям СМИ, даже враждебным революции. Ему нужна была любая популярность, хоть позитивная, хоть негативная.
— Пусть о нас говорят много, лишь бы говорили. Хорошо или плохо — народ сам даст оценку. — Говорил Яков своему окружению.
Именно из подобных исследований Яков узнал этот странный рейтинг, который поначалу его просто забавлял, а потом стал немного настораживать.
Самым популярным человеком на юге Альсары, среди самих же революционеров, по статистике был вождь Яков. Его наделяли разными сверхчеловеческими качествами и все признавали, что он мозг революции, он всему голова. Только почему-то писали "он всему борода", припоминая его давнее прозвище.
Джерри Пирм — второй по популярности человек к югу от экватора Альсары. Дерзкий и коварный, жестокий и замешанный в коррупции. Его боялись и им восторгались. Многие его не воспринимали из-за его увлечения каннибализмом и охоты на клонов. Но за ним шли. Он был инквизитором. И он был своим. Все верили, что если он не сможет, то никто не сможет. Тут присутствовал страх, переходящий в обожание. Так из обычного сиридарского священника вырос человек, поднявший крестовый поход.
Но третий по популярности человек не давал ему покоя. Так как он сам его таким сделал. Он был полностью результатом творения самого вождя и теперь имел собственных сторонников. Азия Биара. Принцесса. Жемчужина пустыни. Самая красивая девушка Альсары, как её не раз называли. Кем бы её ни считали. Но её и любили и ею восторгались. Всем нравились её манера общения и девственная простота. Она смотрелась надменной и представительной. Но её считали своей. Просто обычной девушкой, ну и что, что красивой. Главное близкой, тёплой, живой и настоящей. Она олицетворяла самые светлые желания революции. Не кровь, как Пирм, и не славу, как Яков. Она была эталоном поведения для женщин и эталоном красоты для мужчин. Все знали, что она встречается с команданте Маршалом, это было знаком, теперь конкиста вошла в наш дом и стала нашей семьёй. Видя Азию, всем альсарянам хотелось верить, что вот так простая девчонка с юга смогла всего в жизни добиться, значит и они на многое способны.
Яков всё больше думал о следующих этапах. Сама революция его всё меньше увлекала. Теперь, когда значительная часть комбинатов на юге обесточена, вставала новая проблема. Династия Астрайдеров, построившая Древнюю Насыпь и запустившая комбинаты, может стать на пути к счастью каждого революционера. Они ведь так просто не уйдут. Нужно начинать создание Непобедимой Армады.
Шли месяцы, и уже близился тот час, когда несколько основных армий сольются в единый фронт. Когда Яков возглавит наступление на Ксилиан. Планы этого наступления держались в секрете.
Как очищающий дождь смывал грязь с Альсары, так революция в глазах альсарян смывала комбинаты Астрайдеров. Каждый день в прямом эфире они видели, как новый участок глобуса родной планеты осветлился, как его заняли революционеры, забрав у комбинаторов, желая там наладить нормальную жизнь. Только шапка на севере, искусственное возвышение на несколько километров — Древняя Насыпь — оставалась нетронута. Там были города Северной Империи. Каким казался малозначительным этот участок планеты. Но именно там стоял Бэйдонт. Там, на краю Насыпи расположился Палас дэ Фродос. Там было зло, там была Северная Империя. А истинная столица Альсары — Ксилиан был построен ещё до Насыпи, он расположился южнее. Он и был новой стратегической целью Якова.
К революции примкнули даже консервщики, до этого отсиживающиеся в Терра Фирме. Нет, не те, что были простыми бомжами, хотя те рвались в бой, за Альсару, не меньше простых альсарян. Терра Фирма открыла перед революцией одну из самых страшных тайн. Они знали код жизни и умели контролировать озёра жизни.
Эти амёбообразные гиганты оказались довольно управляемыми с помощью генетических уловок. Их можно было направить в нужном направлении, не стоит забывать, что при этом они пожирали почти всё на своём пути. С таким оружием революции было куда легче проводить нападения. Использование озера жизни, как бульдозера, перед основной схваткой давало куда больше поля для манёвра. Смущала только их медленность и всеядность. Но грех было жаловаться.
Перед революцией открывался простор, какого ещё не видывала ни одна сила на Альсаре. Реальная возможность что-то изменить. Древняя столица Северной Империи, служившая им ещё до создания Древней Насыпи — город Ксилиан. Он был расположен севернее экватора. Теперь, когда комбинаты, закрывающие прямой путь в город были обесточены, и когда у революции, наконец, появилась собственная армия, подчиняющаяся правительству Якова, а не местным баронам, настало время для решающей схватки.
На территории Ксилиана старый город уже давно превратился в древние руины, и оттого современный Ксилиан был ещё красивее. Заросшие лианами и папоротниками колонны древнего Ксилиана мелодично вписывались в технократический пейзаж нового мегаполиса. Там был и свой космопорт. Город находился слишком далеко от места добычи и от поселений рейдеров и конкистадоров, но все, хотя бы раз побывавшие в Ксилиане, влюблялись в этот город до конца жизни. Даже инопланетные гости признавали, что на своих планетах у них не так много таких красивых мест.
Именно Ксилиан и стал следующей целью Якова. Всем известно, что императоры Альсары, династия Астрайдеров короновались здесь по традиции. Даже перемещение столицы сначала в Палас дэ Фродос, а потом в Бэйдонт ничего не изменило. Духовным центром оставался Ксилиан. Яков, несмотря на его революционность, чтил и уважал святые места Альсары.
— Штурм Ксилиана должен нанести минимальный ущерб городу и его святым местам, — гласил приказ Якова.
Сам Яков явится туда и будет принимать участие в штурме, там будет и Джерри Пирм, как хранитель святынь Альсары. И как барон-инквизитор.
Именно присутствие последнего заставляло Азию держаться оттуда подальше. Но она не могла себе этого сейчас позволить. Сюда стягивались силы для одного единственного сильного и успешного штурма. Два штурма могли нанести существенный урон древнему городу Ксилиану, названому так в честь самой богини Альсары — Ксивы.
Азия видела новые полки. Те прилетали из далёких глубин Альсары, они участвовали в конфликтах на неизвестных ей долинах и в незнакомых городах. Но все хотели лично увидеть её, Азию. Азия действительно превратилась в принцессу революции, в символ. Она даже себя не узнавала в этом символе. Но, похоже, ей всё прощалось. Ей можно было быть чуть-чуть расслабленной, чуть-чуть неуверенной. Всё равно все знали, что она их муза, что Азия — их счастливая звезда. Как утомляли бесконечные встречи со своими фанатами. Но девочка не могла себе позволить обойтись невнимательно с теми, кто готов был пожертвовать жизнью за будущее её родины.
Пиар Якова нещадно эксплуатировал образ Азии. Она уже была почти на всех самых популярных афишах или в роликах. Она призывала к восстанию, рекламировала южноальсарскую кухню, отдавала почести героям. Азия была всегда и везде. Её любил народ, поэтому отказываться от такого информационного повода было глупо. Был даже один плакат, где изображали Азию, целующуюся с Райаном. Азия не помнила надписи на плакате, но очень им гордилась. Это должно было быть лучше любой агитации для того, чтобы стереть противоречия между рейдерами и конкистой. Нетерпимости между двумя фракциями надеялись положить конец. Яков пытался создавать и другие "образы революции", но истинным успехом пользовалась только Азия, простая альсарская девочка, из погибшего городка. Такая своя, такая родная и близкая.
Азии присылали цветы, целые горы цветов, посвящали стихи и песни, клялись в любви. Её рисовали на картинах. Некоторые картины были революционными, а на некоторых она изображалась эльфийской принцессой или в образе Богини Ксивы, пришедшей спасти свою землю. Её изображали покровительницей, защищающей народ. Как все народы Альсары она укрывает от зла. Многие надежды возлагались на неё. Вокруг Азии составлялся культ, и ей можно было уже ничего не делать самой, а лишь вежливо общаться с революционерами.
Но Азия была бы не собой, если бы не хотела большего. Она отлично видела разницу между её экранным образом и реальной жизнью. Она хотела больше сделать для своего народа. Не просто быть центром новой субкультуры. Азия ведь была из Ксива и Матра. Она ведь имела сверхспособности, и об этом не забывала. И она предпочитала бы заниматься не только агитацией, пока другие умирают. Девочка хотела быть на фронте.
— Азия, — услышала она от группы вновь прибывших. Девочка через маску усталости вновь сверкала глазками и зубками. Ей так хотелось побыть собой с этими людьми, но её устало — приятное выражение быстро померкло. Перед ней стоял во всей красе Шарон.
— Азия, ты тоже здесь. — Продолжал архонт.
— Как видишь, — девочка попыталась почувствовать нотки издёвки.
— Ну, я-то знаю, где ты была, об этом сейчас все знают, но где был я, — Шарон так веселился сейчас, как никогда раньше. От него аж исходил свет. Правда, ничего хорошего для девочки это не могло означать. — Я просто обычный солдат революции. Куда мне до твоих высот. Ты ведь советница Якова, принцесса рейдеров, жемчужина пустыни. И ты со всем этим согласна…
— Да, я участвую во всех главных операциях. От меня этого ждут…
— Да, это как-то твоём стиле, — не дал договорить девочке Шарон. — Находится при штабе, фотографироваться и сниматься для роликов, как у нас ты была всегда при Роне.
Азия пробовала оправдаться, но её скромные попытки могли лишь унизить её перед окружающими. Благо и Шарон предпочёл говорить с глазу на глаз. Он вовсе не хотел унижать девочку перед всеми, а просто поставить её на место. Они вышли из вестибюля и шли по аллее, выложенной боеприпасами. Сейчас такие аллейки заменили собой нормальные места препровождения.
— Почему ты исчез? Рон тебя искал… — Пыталась поддержать разговор Азия. Или уйти от обсуждаемой темы.
— Не уходи от разговора. Что я вижу, ты пользуешься своими способностями электраэтернал, чтобы получше устроить свою стройную задницу. — Шарон намекал на её участие в рекламе революции. — Хотя, какая революции может быть нужна реклама? Им нужно постоянно знать, что ты о них беспокоишься, — издевательски иронизировал Шарон.
Азия не выдержала оскорблений, от которых отвыкла за последнее время, и дала пощёчину Шарону, они оба знали, что она имела на это полное право. Шарон, как оскорбивший её, не смел отвечать тем же. Но не просто пощёчину, Азия хотела как можно сильнее ударить его электричеством. Но Шарон даже не шелохнулся. Он аккуратно взял Азию за руку и осуждающе покачал головой.