— Он не человек, — твердо сказал полковник. — И вы это уже поняли.
— А мне плевать, лишь бы мордашка была симпатичной. У Луиджи был один
подход и своя легенда, у Гиппарха — другой и легенда иная, у вас — третий,
у еще одного вашего конкурента — четвертый. Должен отдать должное, вы
не повторяетесь. Вы все оригинальны. Вас только одно объединяет. Вам всем
нужна книга. У вас ее нет и по какой-то причине, я пока что не могу понять,
по какой, вы не можете ее заполучить сами. По крайней мере, считаете, что кто-то овладеет ею раньше вас.
— Значит, я так и не смог вас убедить? — спросил Лютиков.
— Не смогли, — пожав плечами, сказал профессор. — И не только вы. Те,
кого вы назвали пришельцами, и те, о ком вы, возможно, еще не знаете,
тоже очень энергично пытались убедить меня в своей правоте, но не смогли.
Я искренне хотел бы поверить одному из вас. Даже больше скажу, я хотел
бы поверить каждому, но… увы. А ситуация меж тем не та, чтобы бросать
жребий.
Полковник Лютиков понял, что разговор, на который он возлагал большую
надежду, решающий разговор, не дал ожидаемого результата. Дальше убеждать
профессора было бессмысленно. Можно было лишь вызвать нежелательную реакцию.
А этого полковник никак не хотел. Он не собирался сдаваться и надеялся
еще раз поговорить с Егоровым. Но только позже. При других обстоятельствах.
Может, тогда…
— В любом случае, — вставая со стула, сказал полковник, — не отдавайте
им книгу. Взвесьте все и примите разумное решение.
— Снова ошибка, — улыбнулся Стас. — И Гиппарх, и Луиджи советовали мне
книгу вообще никому не отдавать, пока я не буду точно уверен, кто на стороне
свободы.
— И все-таки я прав. До свидания, — сказал Лютиков и вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, профессор еще несколько секунд сидел в раздумье,
после чего резко поднялся и быстро вышел из комнаты. За дверью он нос
к носу столкнулся с Вовкой. Заглянув ему через плечо, профессор успел
лишь увидеть, как полковник свернул за угол. Вовка понял, что Стас хотел
кого-то догнать, но не успел.
— Кто это? — спросил Вовка, кивнув головой в сторону свернувшего за угол
человека.
— Лютиков, — как показалось Вовке, грустно ответил профессор.
— Был серьезный разговор?
— Очень серьезный.
— Он просил отдать книгу?
— Они все просят отдать книгу. Им всем нужна книга.
— Их поступки мотивированны, — сказал Вовка, пытаясь объяснить Стасу,
что ничего странного в этих желаниях нет.
— Ты знаешь, мне его жаль, — сказал профессор и вернулся в свою комнату.
Вовка зашел следом.
— Почему?
— Он рассчитывал на меня, думал, что я ему поверю. Наверное, он хороший
человек. Возможно, он единственный, кому можно было бы отдать книгу, будь
она у меня. Но я ему не поверил. Не то чтобы совсем… Просто у меня есть
серьезные сомнения.
— Сомневаешься, как поступить, поступай по закону, — чуть улыбнувшись,
сказал Вовка.