— Я уверена, что мы пришли туда, куда нужно, и если все пойдет хорошо, нам останется пройти не больше пары дней до места, — с воодушевлением говорила Клер, встав перед рекой, которую точно невозможно было пройти и не заметить.
На пути была одна полноводная река, вдоль которой нам пришлось идти весь день, чтобы найти место с бродом. Переходили мы ее не меньше пары часов, потому что Сквонто и Малкольму приходилось провожать некоторых девушек держа с обеих сторон, иначе они просто боялись идти.
— Клер, даже здесь уже очень хорошо, и здесь прекрасная земля, много леса, — я осматривалась, и мне очень нравилось.
— Мы должны идти, если хотим как можно быстрее прийти к нужному месту, — прервал нас Сквонто. — Вечером остановимся на ночлег, а мы с Малкольмом будем смотреть запруды — хорошо бы подстрелить бобров.
Мы шли вдоль речки до позднего вечера — Сквонто все не останавливался и не останавливался. Берег то становился крутым, и от него приходилось отходить ближе к лесу, то поворачивал, и вдоль него тянулся отличный пляж. Мы не упускали возможности попить чистой воды, а когда к реке тянулся галечный проход — разувались, и брели по воде, давая ногам приятную прохладу. Вода еще была холодной, чтобы купаться, а вот ходить по кромке воды было неописуемо хорошо.
Место для лагеря Сквонто выбрал, когда солнце уже опустилось за горизонт. Погода позволяла ночевать на легке — под простым укрытием. Лес был в трехстах метрах от воды, и мы разместились на его окраине. Вода кроме удобства несла и опасность — мы были как на ладони с о стороны реки, когда вода ночью была укрыта плотной, словно плюш темнотой. К воде мог выйти медведь, волки, с воды могли сойти индейцы.
Мы надевали на ночь наши куртки, и одеяла вовсе не требовались. Два костра и расположенные между них матрасы походили на скаутский лагерь. Дежурили ночами Сквонто, Малкольм, Малышка и я. Малышка со своей бессонницей по утрам была спасением для всех.
— Утром, еще до рассвета мы проверим одно место, и обязательно принесем мясо — нужно набраться сил и быстрее достигнуть места, о котором говорила Клер, — Сквонто, как всегда, накинул меховое покрывало, похожее на большой воротник, прижался к стволу дерева, и заснул. Он никогда не ужинал, и после обеда мог позволить себе лишь отвар или ягоды. Мы с Клер отметили эту его диету, и решили, что разговоры о том, что есть после шести нельзя — вполне могут иметь под собой хорошую основу.
Малкольм остался дежурить. Мне тоже не спалось, и я уселась рядом с ним. Было очень некомфортно на открытой территории, но так я и заснула, сидя у дерева, и когда Малышка меня разбудила — было совсем светло. Сквонто еще не вернулся, Пэвэти, как всегда, самостоятельно поддерживала костер, указывала девушкам как разместить котлы.
— Пэвэти, мяса ведь еще нет, может и не стоит ставить котел? — я думала она уловит шуточное настроение в моем голосе, но она смешно свела брови и ответила:
— Если Сквонто пошел за мясом, значит, он принесет мясо!
— Да, Элиза, тебе не понять, — Клер склонилась над моим ухом, — Если твой Серёга уходил за мясом, то приносил, обычно, пиво, — она хохотнула и отбежала от меня.
Рот наполнился слюной, как только она произнесла слово «пиво». В сегодняшней жаре вечером пиво было бы очень кстати. На корабле пивом называли эль. Это была густая, крепкая жидкость, часто — темного цвета, и казалось, что им можно даже наесться.
Сквонто и Малкольм шли рядом, и мальчишка внимательно слушал своего учителя, с которым ему повезло провести столько времени, научиться стольким вещам. Двух бобров они освежевали друг за другом, и быстро разрубив топором на куски, бросили в котел с кипящей водой. Все, что оставалось от животного, Сквонто аккуратно и с уважением хоронил под камнями, смотрел на кучку, о чем-то думал, потом улыбался, словно получил прощение, и уходил с видом, будто ничего не происходило пару минут назад, и он не стоял на коленях с повинной головой.
Река становилась все шире и шире, а на третий день дороги против течения мы поняли сразу, что это именно то самое место, о котором говорила нам Клер. Озеро, у которого не видно другого берега, солнце, встающее из-за гор весь день ласково греет большую долину между горами и водой, лес, который не нуждался во влаге, не был исковеркан ветрами.
— Здесь могут жить только светлые духи, — Сквонто завороженно осматривался, потом отставил свою тележку, с которой, похоже, сросся за эти почти полтора месяца, сбросил с плеча мешок и направился к воде.
— Вот поэтому и мы тоже будем жить здесь, — с улыбкой продолжила Клер и сбросила на землю рюкзак. — Элиза, это то самое озеро Шамплейн…
— Но теперь, я понимаю, у него будет другое название, правильно? — я с интересом спросила, и смотрела на реакцию Клер.
— Я пока не знаю, да и сам господин Шамплейн придет сюда много позже, но теперь, может и вовсе не прийти, потому что мы уже меняем ход истории. Возможно, нам стоит просто жить, и не давать никаких названий чему-то, — задумчиво прошептала мне Клер.
— Мы пришли, это то самое место? — одна за другой, не веря в то, что дошли, начали обеспокоенно спрашивать девушки.
— Да, здесь будет наш город! — громко кричала Клер, забегая в воду прямо в одежде, — Теперь это наш дом!
Девушки падали на колени вслед за сестрой Маргрет, что начинала свою благодарственную речь в сторону Бога, который «дал нам землю, солнце и воду, сберег в дороге, не дал очерстветь нашим сердцам…»
Мы купались в прохладной еще воде, но стоячая возле берега вода была много теплее речной. Достав мыло, мы терли одежду друг друга прямо на телах, отмывали лица, несколько раз намыливали и ополаскивали голову. Понимание того, что завтра рано утром не нужно собираться в дорогу радовало больше всего остального.
Сквонто и Малкольм ушли на охоту, а мы переоделись в сухую, пахнущую дымом одежду, и принялись осматриваться — выбирать место для первого дома. Я осматривала поляну, ковыряла лопатой — в первую очередь нужно было посадить наши семена.
Первый олень и первая рыба, которых принесли к навесу, что мы организовали Сквонто и Пэвэти, тут же были разделаны и укреплены над углями. Мы готовились отмечать свой личный праздник — день основания нашего городка, и только Сквонто осматривался по сторонам каждые несколько минут, пока я не поймала его взгляд и не подняла брови с вопросом:
— Мы кого-то ждем, или стоит бояться? — я шептала, чтобы сестры снова не поддались страхам, и не начали молиться вместо дел.
— Они придут, Элизабет. Только, я надеюсь, что они придут днем, а не ночью. Приготовьте ваши шали, а ты, Малкольм принеси тот нож, что мы нашли возле хижины. Он станет хорошим подарком — даже вождь оценит его, — без эмоций ответил Сквонто и продолжил резать оставшееся мясо на куски, которые нужно было засолить.
Я увидела, что соли у нас не так уж и много, мешок, что мы брали с собой израсходовали бездумно — солили мясо и рыбу, а потом вымывали из них соль прямо в реке. Я смотрела как Сквонто берет совсем немного соли, переваливает кусочек в этой соли, что у него в руке, и берет следующий. Мы же горстями сыпали в полотняные мешки. Кроме соли он мял травы и добавлял их к мясу.
— Рыба ловить каждый день, не солить, — сняла с огня двух рыбин Пэвэти и принесла к столу, что мы пока расстелили на полу.
Нужно было ужинать и готовиться ко сну, потому что завтрашнее утро было первым, когда все возьмутся за инструмент. А поскольку его было мало, придется перенимать его из рук в руки, и настроить работу так, чтобы все были при деле.
— Мне нужен топор, иначе я неделю буду ножом срезать эти ветки, раздавалось с одной стороны.
— Этой штукой я не выкопаю яму, мне нужна лопата, — раздавалось, с другой стороны.
— Арфы нет, возьмите бубен, — ответила я Барбаре, которая пыталась отобрать у меня лопату, которую я с самого утра держала в руках, боясь отойти от нее. Мне нужно начинать организовывать первые грядки, иначе, все, что мы несли, придется выкинуть, и голодать зимой.
Я замочила семена тыквы и кукурузы, немного смочила картошку, что уже проросла, и ее придется порезать пополам, чтобы семян и урожая было побольше. Тыкву мы посадим всю, хоть у меня и было около полкилограмма этих семечек, пусть она здесь «затянет» всю долину, но в случае неурожая или недостатка картошки, тыква прокормит наш лагерь.
Клер не отходила от Сквонто, предлагая какие-то варианты, но он долго смотрел по сторонам, на землю, на воду, и говорил что-то. Думаю, она хотела дом у самого озера, а он показывал, что весной, пока река, которая исходит из него, стоит во льдах, начинает разливаться, и берег, на котором сейчас мы установили навес с кухней, находится под водой.
Меня устраивало совершенно все: то, что можно было ходить в брюках и рубашке, мои короткие волосы, что начали закрывать уши, то, что можно было ходить босиком, а потом плавать в озере, где ноги отмывались сами и быстро. А еще, мне нравилась эта первозданная тишина, что обволакивала нас, как только замолкал инструмент. Крики птиц, плеск рыбы в озере, редкий рев оленей, раскаты грома и шум дождя — это все, что природа дарила нашим ушам.