Сердце стучало так громко, что я не слышала шума воды, по которой колотила руками. Боялась я только одного — что сейчас меня схватят за ногу, и я, запыхавшаяся, уставшая, уйду в темную глубину, где обязательно вдохну. Я боялась воды. Сейчас я ее боялась как раньше. От Федора я ушла в воду без страха, потому что потерять Клер и девушек, остаться в Квебеке с толпой мужчин мне было страшнее, чем утонуть.
— Элиза, остановись, — голос не отставал, и я решилась повернуть голову. В эту же секунду меня обхватили руки, — Элиза, это я, это Бернард, помнишь меня? Я из Плимута. Я тебя не обижу, Элиза, давай выйдем на берег, теперь он тебя точно не догонит.
— Как ты здесь оказался? — мои зубы стучали так сильно, что я с трудом выговорила слова.
— Потом расскажу, давай к берегу, все, уже можешь встать, уже есть дно, держись за меня.
— Нам нужно ниже, здесь меня должны ждать Сквонто, Клер и еще двое девушек, Бернард, мне нужно найти их, они не знают где я, и жива ли.
— Выйдем на берег, а я пройду по нему, поищу. Хорошо? Ты должна согреться. Нужно развести костер.
— Не похоже, что у тебя с собой сухие вещи и спички, — пробурчала я, но поняла, что сил оставаться в воде больше нет. Воздух оказался намного холоднее воды, и меня начало трясти.
— Садись здесь, — он усадил меня на берегу, прислонил спиной к дереву, — я сейчас, дойду туда, — указал он сквозь лес на место, где горел костер.
— Хорошо, иди, я буду здесь, не переживай. Я и шага не могу сделать, — я сжалась, пытаясь согреться, обняла себя за плечи, но это не помогало. Нужно снимать одежду — легчайший ветерок кажется ледяным. Как только Бернард ушел в лес, я сняла брюки, оставшись в шортах, которые мы пошили сами. Меня не беспокоило что подумает обо мне человек, с которым я мысленно простилась.
— Сейчас будет тепло, Элиза, — он вышел с факелом и смутился, увидев мои голые ноги. — Я не буду смотреть, раздевайся.
— Рубашку я высушу на себе, а эти короткие штаны, что на мне… можешь считать брюками, — я смотрела, как он собирает по земле сухие ветки — просто сгребает в одну кучу. Уложил под них горящий факел, и вновь пошел в сторону леса. Ломались сухие ветки, деревца. Кучу, что он принес, быстро переломал и бросил в огонь. Пламя, чувствуя сухое топливо щедро разгорелось. Я крутилась перед огнем, длинная рубашка сохла нехотя, но я согрелась и жизнь стала не такой ужасной.
Бернард сидел напротив, так же, прислонившись к дереву. Наши вещи сохли на палках, он то и дело двигал дерево, чтобы расширить костер, старался не смотреть на мои голые колени, подтянутые к груди.
— Что ты здесь делаешь? — наконец, собралась и спросила я.
— На берегу? Сушусь, как и ты, — улыбнулся он своей совершенной улыбкой.
— Как ты попал в Квебек?
— Я искал вас. Ушел из Плимута в июне, губернатор сказал, что вы направляетесь в новые земли, и что это возле Квебека. О Квебеке я узнал у индейцев, — он вдруг замолчал, опустил глаза и продолжил неуверенно: — я видел, что ты рано утром приходила к окну. Ты не видела меня, я смотрел на тебя из темноты, а потом смотрел в окно до тех пор, пока ты не зашла за угол.
— Почему губернатор тебя отпустил? Ты же бандит, Бернард…
— Я не буду оправдываться, Элиза, я уже говорил, что пошел с ними чтобы не тронули ваш дом. Солдаты спали в нашем доме на втором этаже. Один из наших принес им сонную траву, она хоть и слабая, но под утро сон становится очень крепким. За ночь до этого они все приготовили в сараях, рано утром нас с Джорджем разбудили и вывели.
— Допустим, я поверила тебе. Как ты меня нашел?
— Я узнавал у всех про Сквонто, про Малкольма, боясь спрашивать о вас, чтобы не привлечь интерес. Но никто ничего не знал. А вчера я пришел в лес, чтобы драться — так я зарабатываю деньги. Иногда работаю грузчиком, когда нужно — на строительстве домов.
— Так ты был там? — перебила его я.
— Да, и был готов выйти и забрать тебя, был готов драться с ним за тебя, поставив на кон свою жизнь…
— Но я справилась сама, да?
— Да, и я пошел за вами, хотел разобраться с ним, и спасти тебя — я был уверен, что вы не вместе…
— Но я снова справилась сама, правильно?
— Да, ты оказалась очень сильной и умной, Элизабет…
— Скажи мне, коли ты видел все, что происходило со мной, почему мужчины — спасатели появляются рядом со мной всегда в тот момент, когда у меня появляются деньги? Что здесь, что там, я поражаюсь. Вы их по запаху чувствуете?
— Что? — недоуменно спросил Бернард.
— Ничего. Нужно найти наш лагерь и выяснить — здесь ли они.
— Он выше или ниже?
— Понятия не имею. Для Сквонто здесь все деревья имеют лицо, а для меня даже время в пути рассчитать — сложно.
— Сколько раз река делала поворот?
— Здесь все время поворот…
— Нет, она прямая, и повороты видны, ощутимы. Вспоминай.
— Два раза, — ответила я вспомнив, что и правда, были два плёса, где приходилось грести особенно сильно — повороты были почти девяносто градусов.
— А после второго поворота вы долго шли по воде?
— Нет, я вспомнила три огромных дерева, но они были справа, и сразу после них слева было наше место.
— Ты узнаешь его с воды?
— Да, я сломала деревце на берегу, чтобы сделать перекладину над костром.
— Как только рассветет, мы сориентируемся. Светает очень рано. Поспи. Я посмотрю за водой. Сколько у вас лодок?
— У нас два каноэ, там должен быть Сквонто или три девушки. Они могут быть одеты как мужчины.
— Я думал, что мне снится, когда ты сняла кепку. Я не мог поверить, что ты нашлась. И я прошу тебя не переживать за деньги и поверить уже мне.
— А мне больше ничего не остается, Бернард. Главное — не убивай меня. Можешь забрать деньги и валить, я даже кричать не стану, найду своих друзей, и мы уйдем в лес, — я не подняла глаз, подвинулась ближе к дереву, накинула сверху просохшие брюки, и сразу заснула. Мешочек с монетами лежал рядом у шеи.
— Элиза, Элиза, проснись, — шептал мне Бернард, и я чуть не испугалась вновь, когда увидела его, проснувшись. Не сразу вспомнив что произошло вчера, мне даже показалось, что я в Плимуте, а все, что касается времени после нашего прибытия мне просто приснилось.
— Что тебе? Уже вставать?
— Иди скорее, иди, — он звал меня к кустам, что росли на берегу, и я пригнувшись, пробиралась к нему, думая о том, что Федор не оставит меня теперь в покое, и нужно придумать как не попасть в его лапы снова.
— Это Сквонто, Сквонто, — заорала я, встав над кустами, и побежала в воду. Две лодки скользили в тумане, и на первой был Сквонто.
— Как ты их услышал? — я дергала Бернарда за рукав, мне хотелось расцеловать его.
— Я услышал, как кто-то поет песню. Я никогда не слышал такой песни. Если бы они проплывали здесь, ты тоже услышала бы ее.
Люди в каноэ услышали и увидели нас. Сквонто с трудом сдерживал девушек, чтобы они не вывалились за борт. Клер выпрыгнула еще до берега, упав в мои объятия и заревев навзрыд:
— Какая же я дура, почему я послушалась и отпустила тебя одну, зачем, — она стенала и колотила меня кулачком по спине, потом она присмотрелась и узнала Бернарда. — Значит, ты это с ним прохлаждалась, пока мы искали тебя, пока спорили со Сквонто, чтобы он отпустил нас в Квебек?
— Он спас меня, Клер. Он спас меня, я потом все расскажу, нам нужно пройти Квебек по другому берегу, пока не рассвело, — торопила их я, но Сквонто пристал к берегу, с Бернардом они вытащили каноэ, и он сказал: — Нам нужно говорить всем. Нужно знать сколько нас и куда мы идем. Чтобы идти с ним, — он качнул головой на Бернарда, нам нужен плот, потому что нам нужны гвозди.
Мы вышли из воды и поднялись к нашему костровищу. Девушки быстро заварили чай, пожарили соленое мясо, что скорее всего добыл Сквонто. Я ела с таким удовольствием, словно голодала целую неделю. Нервы до хорошего не доведут.
— Кстати, у нас есть двадцать золотых, и мы можем купить лодки, продукты и столько гвоздей, сколько нужно, Сквонто, — я говорила с полным ртом еды, тряся мешочком на шее. Клер покосилась на Бернарда.