Ужин был поздний. Уже в сумерках возле костров мы все сидели и слушали историю Джейкоба. Маргрет сильно упростила задачу гостеприимства, угощая нежданного гостя, подкладывая добавку. Она даже шаль принесла, чтобы накинуть ему на плечи.
— Я два года назад приехал в Квебек. Мне обещали, что мои знания будут хорошо оплачиваться, и через пять лет я заработаю на свой участок земли, — рассказывал Джейкоб.
— Но ты ведь англичанин. Почему ты попал на французскую территорию? — спросила я.
— Потому что небольшая фабрика, где я работал в Англии была не очень доходной. А в один прекрасный день приехал человек, купил проволоку. Через неделю он подкараулил меня и предложил поехать туда, где такую фабрику можно сделать единственной, — ответил наш гость, принимая щедро порезанные куски мяса от Маргрет.
— А семья у вас есть? В Англии кто-то остался? — перебила его наша заботливая женщина, что оказалась вовсе не монашкой.
— У меня двое сыновей в Англии, но у них свои семьи. Моя жена умерла десять лет назад. Мне нечего было терять в Англии, и я решился отправиться сюда. На английской шхуне мы дошли до Квебека, и потом оказалось, что работать мне придется в Монреале.
— В Монреале плохо? — переспросил Малкольм.
— Это не город, это небольшое поселение, где надо работать на земле, чтобы у тебя была еда. Все дорогое, а пока человек, что привез меня, закупал станки, я работал и на полях, и на фермах, чтобы прокормиться. Дальше все пошло еще хуже, потому что он обещал оплатить мне только тогда, когда я загружу следующую шхуну, на которой он придет из Англии готовой проволокой.
— А железо? Он оставил вам что-то? — поинтересовалась я.
— Немного, но нам должны были привезти железо из Квебека. Когда прошло больше чем полгода, и хозяин этого завода не появился, я сам добрался до Квебека и пытался купить его там. Мне рассказали где можно добыть породу, или готовое железо. Это на севере, и денег у меня совсем не было.
— И как вы жили? На что? — спросила совсем расчувствовавшаяся Маргрет.
— Я нашел индейцев, что купили у меня готовую проволоку, и они привезли мне породу. Мне пришлось делать печь, в которой я ее плавил. Но это оказалось огромным плюсом — порода в несколько раз дешевле, и я весь процесс осиливал сам.
— Но почему же вы решили уехать оттуда? — спросила я, потому что до сих пор мне было не понятно — почему он приехал с Бернардом в глухое место.
— Потому что, взяв на работу Бернарда, который готов был трудиться только за еду, мы за это время сделали очень много, а прямо перед предложением уехать пришла шхуна с тем человеком, которому принадлежит этот небольшой завод. Он погрузил всю проволоку и сказал, что ожидал большего, и за это он не даст мне деньги за работу. Дал только на покупку породы, мол, из проданного сможешь взять и себе.
— Я был свидетелем этого разговора, и тогда решил, что этот человек делил со мной все, что у него было, не должен оставаться там. Я рассказал как мы живем, и что у нас здесь есть, и признался, что хотим свой завод, на котором будем изготавливать проволоку, — вставил Бернард.
— И я сразу согласился, потому что не верю больше этому человеку. Я жил впроголодь и тяжело работал — меня просто поставили в такую ситуацию, где у меня не было никаких шансов заработать, — грустно продолжил Джейкоб.
— Теперь все будет иначе, Джейкоб. Вы же видите, что мы не голодаем, хоть и приходится много и тяжело работать. Но нам нужен не простой завод для проволоки. Мы хотим делать то, чего нет нигде еще, — дружелюбно и с улыбкой сказала я ему и улыбнулась. — Мы не будем использовать ваши знания бесплатно. Вот увидите, наш завод будет известен во всей Америке, и за нашей проволокой будут приезжать отовсюду.
— Я очень надеюсь на это. Вы делаете такие вкусные пирожные, Клер угостила меня, когда они пришли к Бернарду. Я не ел ничего вкуснее.
— Да, эти пирожные в Монреале раскупили в первые пол часа, Элиза. Оказалось, что люди из Квебека уже рассказали о них, и когда мы на пристани открыли корзины, очередь из моряков собралась такой длины, что не видно было ее конца, — подтвердила его слова Клер. — Думаю, нам нужно готовить их из всех яиц, что у нас будут, потому что так мы сможем купить все необходимое для завода.
— Мы привезли самый нужный инструмент с собой, и я заказал у капитана станок. Бернард взял с него расписку за часть денег, что оплатил ему за покупку и перевозку. Это очень дорого, но его стоимость быстро окупится, даже если мы будем делать простую проволоку. Больше в Новой Франции нет такого производства. Пока хозяин завода узнает и что-то предпримет, у нас будет достаточно времени на работу.
— Это хорошо. Значит, к весне можно будет получить станок?
— Да, с самыми первыми шхунами. Если капитан сможет вернуться раньше, он привезет его раньше. Я договорился с человеком, который помогал мне на заводе, он сообщит магавкам, а они вождю, о котором сказал ему Сквонто. Индейцы оповестят нас, что шхуна пришла, и мы отправимся забирать его.
— А как мы будем перевозить его? Он очень большой? — спросила Клер.
— Да, перевозить его можно только на очень большом плоту, но против течения сделать это невозможно. Мы должны купить лошадей и очень крепкую телегу…
— Но здесь нет дороги, и мы не хотели пока прокладывать ее — не хотим указывать дорогу к нашему форту, — перебила его я.
— Эта сторона реки у Монреаля — поля на несколько сотен акров, а дальше мы просто расчистим ее ровно на столько, на сколько это необходимо. Расчищать будем в пути. Да, это займет много времени, но так мы не привлечем к себе внимание заранее. И нам нельзя привлекать чужие силы. Так мы оставим эту дорогу в тайне, — ответил Бернард.
— И поэтому я решил остаться с вами, и Пэвэти. На столько, на сколько это будет необходимо, — вставил Сквонто.
Я посмотрела на девушку, ожидая увидеть разочарование в ее глазах, но она как будто была рада этому объявлению, и переглядывалась с Малкольмом, улыбаясь. Ничего себе. У меня как будто шоры на глазах были, и я не видела того, что происходит рядом со мной. Оказывается, наш парнишка тот ещё пострел! А чего я хотела? Это только я считаю его пацаном, а на деле, парню почти двадцать лет. А тощий он потому что много двигается.
Он даже не пытался скрыть своей радости, и оживился сильнее чем Клер. Мы допили чай с медом, шутили и строили планы.
— Хорошо, эти вопросы мы обсудим завтра, у нас будет много времени, а пока мы должны отдохнуть, — строго произнесла Клер и замахала руками, чтобы все расходились.
— Джейкоб, вы же не на улице будете ночевать, — серьезным тоном сказала Маргрет. В нашем доме есть большая занавеска, и за ней мы постелем вам матрас. Вы такой уставший и изможденный! Нужно хорошенько выспаться, и завтра, при свете солнца я все здесь покажу вам. — Бубнила она, уводя его в сторону дома.
Мы с Клер переглянулись и засмеялись, стараясь делать это так, чтобы Маргрет нас не услышала.
— Да, нас за занавеску не пригласили ни разу, сказал Бернард. — Я очень устал, но спать совсем не хочется.
— Да, и мне тоже, — ответила я.
— Все разошлись, а мы сейчас расскажем тебе о Монреале, — подсела ко мне и Малышке Клер. Сквонто, Бернард и Малкольм обсуждали завтрашние дела, Пэвэти с улыбкой наблюдала за мужчинами, аккуратно присматриваясь к Малкольму, а мы, как в старые добрые времена, когда наши посиделки в кухне были такими долгожданными и теплыми, сидели обнявшись, накрывшись шерстяными пледами, и тянули виски, что Бернард привез для Малышки. Мой подарок он так и не показал.