Рано утром я проснулась от разговора шепотом за стенами дома — некоторые углы еще не были промазаны нашим глиняным супер раствором, и слышимость была прекрасной.
— Вы не должны так рано просыпаться, вам нужно восстановить силы, — шептала Маргрет, и я начала понимать в чем дело. Вчерашний вечер всплыл в памяти. Ну и хорошо, его стоило привезти сюда даже ради того, чтобы у нее появился предмет обожания и заботы.
— Чего это не должен? Я отлично выспался, и готов заняться делами. Пока не стоит шуметь здесь, Маргрет, значит, я могу посмотреть огород, — ответил Джейкоб.
— Вы совсем не бережете себя. Идемте, я приготовлю вам завтрак, а потом уже будем думать о делах, — без компромиссов заявила наша обольстительница, и голоса стали удаляться.
Сна больше не было. Я осмотрелась — Малышки, которая спит строго до пяти утра, тоже не было на матрасе. Клер ворочалась, видимо и ее разбудили эти голоса.
— Ну все, мы нашли развлечение для нашей мадам. Спасибо, Клер за этого мужчину. Как же я рада, что все внимание теперь переключится на него, — зевая прошептала Барбара.
— Да, и от меня тоже. По крайней мере, если не помогать, то хоть мешать она больше не станет, — добавила я и мы засмеялись.
— Имейте совесть, прежде чем обсуждать сестру Маргрет за ее спиной! — прошипел голос из дальнего от нас угла.
— Это кто это там еще не в курсе, что монахинь среди нас нет? — присев ответила в сторону голоса Барбара.
— Это я, и вы просто свора завистливых и злых потаскух! — выпалила Аннет, и меня словно облили холодной водой. Она встала и смотрела на нас с такой ненавистью, словно мы только что расстреляли ее мать, и собираемся сделать то же самое с ней.
— Ого, у нас здесь бунт? Ты забыла слова молитвы? Или в тебя вселился дьявол, и говорит с нами твоим ртом? — встала с матраса Барбара, и направилась к девушке, что стояла сейчас посреди комнаты, уперев кулаки в бока.
— Девочки, давайте успокоимся, и пойдем готовить завтрак. У нас много работы, — поднялась я и встала между ними. Я строго посмотрела на Барбару, и она начала одеваться и сворачивать свой матрас. Клер подошла к Аннет, и взяв ее за руку отвела в сторону, к очагу.
Мы с Барбарой, которая продолжала бубнить под нос ругательства, вышли на улицу. И тут она разразилась своим громогласным голосом в сторону дома:
— Какого черта мы оберегаем этих глупых овечек, ищем для них работу по легче? Чтобы потом они обзывали нас потаскухами? Я больше не играю в добрую мамочку, и пусть только одно слово в нашу сторону еще сорвется с ее намоленых губ, я расквашу ее длинный нос!
— Барб, ты же знаешь, что она дура, она и жизни не знает, откуда ей? — успокаивала я девушку. Она всю жизнь прожила под опекой, она даже не знает каким трудом людям приходится заработать себе на хлеб.
— Думаю, пришло самое время это узнать, и если я не увижу ее с пилой или лопатой, спать зимой она будет с козами, — намеренно громко, чтобы услышали девушки в доме, продолжала кричать наша рыжеволосая бестия.
Мы пошли к кухне, где на нас уже с любопытством пялились мужчины и Маргрет, что одна поставила котлы на огонь. Даже Пэвэти еще не было возле огня — она большими глазами наблюдала за нами в доме, а потом боялась выйти и застать продолжение криков Барб.
Завтракали в полном молчании. Я сидела рядом с Барбарой, а Клер с Аннет. То, что я в начале посчитала банальной ревностью, перерастало в проблему, которая сейчас могла коснуться всех наших дел. Когда Пэвэти с девушками разливали чай, я решилась начать разговор, и решила поговорить при всех, чтобы ни у кого не оставалось вопросов.
— Уважаемая Аннет, раз ты хочешь, чтобы все решилось быстрее, мы хотим услышать все, что тебя не устраивает. Начнем, пожалуй, с Бернарда, — сказала я, и за столом воцарилась такая тишина, что стали слышны лягушки в заводях озера.
— Я? Что случилось? — повернулся ко мне Бернард, потом посмотрел на Аннет.
— Пусть нам расскажет Аннет. Ее что-то не устаивает, и сегодня она решила обозвать девушек. Видимо у нее есть на это веские причины, — посмотрев на нее, сказала я и снова взяла отставленную кружку.
— Я сорвалась, простите меня. Такого больше не повторится, — скромно, как раньше, ответила девушка, и я вновь увидела ту Аннет, что знала раньше.
— Это все? — переспросила ее я.
— Да, простите, просто у меня сегодня была головная боль, и когда проснулась, сорвалась, — она говорила, а у Барбары открывался рот от удивления.
— Нет уж, дорогая, ты нам сейчас расскажешь все, иначе, может проваливать на все четыре стороны, — резко встав, начала Барбара, но ее за руку схватила Маргрет, не понимающая что происходит.
— Девушки, прекратите немедленно. Не позорьте меня перед нашим гостем. Я же ваша наставница, и несу ответственность за то, как вы ведете себя! — с нотой горечи и с первыми всхлипываниями, за которыми последовали слезы, начала Маргрет.
— Никакие они нам не сестры, это падшие женщины, которые взяли имена… — начала было Аннет, но не учла, что Малышка, сидевшая прямо напротив ее, может так резко отреагировать, встав и ладонью толкнув ее прямо в лицо.
Аннет со всего размаха полетела назад за лавку, ее ноги чуть не перевернув стол, на который быстро облокотился Малкольм и Бернард. Девушки визжали, Аннет не понимала еще, что произошло, а Барбара уже обходила стол, чтобы продолжить начатое Малышкой.
Мы с Клер ловили то одну, то другую, пока нам на помощь не пришли мужчины. Сквонто поднял Аннет, и держал ее за талию, потому что она рвалась на встречу своей обидчице, крича в сторону Бернарда:
— Вы разве не видите, что никакая это не Элизабет, в нее вселился дьявол на шхуне! Она уже испустила дух, а потом вдохнула и снова начала дышать. Она смотрела на нас так, словно видит меня впервые, а эти шлюхи, которых должны были повесить еще в Англии, забрали документы наших сестер, что погибли, и притворяются чистыми!
Все вокруг молчали. Мои ноги стали ватными, и я не могла сделать и шагу, чтобы заткнуть ее. Клер тяжело дышала и смотрела на Сквонто, который не отрывал от нее глаз.
— При чем здесь я? — сказал Бернард, державший Малышку? Кто-нибудь, скажите мне, о чем она говорит? — смотрел он на нас поочередно.
— Она сошла с ума, она тронулась, это точно! — быстро проговорила Барбара. В ее глазах была доля страха, потому что Аннет сейчас говорила правду, от которой они все уже отвыкли. Все привыкли считать себя одним племенем, одного поля ягодой. Возврата к прошлому не должно было быть, мы это обсудили и дали клятву, что ни одна из нас не расскажет о нашей тайне.
Маргрет села прямо на землю и разревелась, Джейкоб присел рядом и обнял ее за плечи, пытаясь успокоить. Пэвэти молча стояла возле костра, и смотрела на Малкольма, который держал Барбару.
— Ты даже не видишь, что в ней дьявол, ты не видишь, Бернард, что она ведет себя не так, как должна вести себя женщина! Она управляет тобой, играет с тобой, — продолжала Аннет, уставившись на Бернарда. — Ты не видишь божественного света, который дает моя любовь к тебе! Она всех околдовала, и мы все обманываем Бога нашего, скрывая этих нечестивец среди чистых и трудолюбивых людей.
Барбара и Малышка, и еще несколько девушек из команды заключенных снова дернулись в сторону Аннет, но Сквонто взяв ее под руку, отвел ее к берегу.
Я присела на край скамьи, и притянула к себе Клер. На ее глазах были слезы. Она безотрывно смотрела в спину удаляющегося индейца, который вел девушку к озеру.
— Жаль, что я не придала значения твоим словам тогда. Сейчас уже ничего не исправить, — пробормотала она.
— Надо было вытряхнуть из нее все сразу, там, в доме. Лежала бы сейчас с опухшим лицом, и ни слова бы не слетело с ее губ, — зло шипела Барб.
— Может ты и права, детка, но уже и правда, поздно, — ответила я и посмотрела на Бернарда. Он не моргая смотрел на нас, а мне было сейчас страшно только за Клер. Я никогда не забуду взгляда, которым одарил ее Сквонто.