Вовремя мы вспомнили о джинсах и закупили парусину. Впереди была золотая лихорадка, а мы заранее решили подготовиться к ней, прикупив еще и простенькую заклепочную машинку. Мы шили штаны, небольшие непромокаемые палатки на пару — тройку человек, удобные плащи.
В конце лета мы открыли в Квебеке магазин. Это была большая лавка, куда с удовольствием переехали Маргрет и Джейкоб. Он отлично владел искусством продаж, и у нас не возникло никаких проблем с тем, чтобы оставить там нашу не приспособленную к жизни женщину на его попечении.
Она долго причитала, разрываясь между малышом Патаноко и мужем, коим мы назвали его, и долго доказывали, что даже без церкви Бог видит их любовь, и благословляет ее. Осенью они планировали на шхуне совершить небольшое путешествие в английские колонии, чтобы стать мужем и женой перед Богом.
Я рвала волосы на спине, чтобы сделать джинсы модными, и мы придумали с Клер то, что, конечно же, не одобрили мужчины — показать женщинам, как это прекрасно.
— Только давай они будут свободными — похожими на юбку, чтоб не сразу уж шокировать местных баб, — гундела Клер, боясь, что меня засмеют.
— Да, они будут широкими прямо от пояса, детка. Мы даже можем доказать толстушкам их удобство и необходимость, — отлаивалась я.
— Мне кажется, твоя идея — утопия. Кто тебе не дает их носить? Давай будем делать их мужскими, — парировала Клер.
— Да, мужские будут темными, а вот женские… Я видела краситель — у них столько всего синего, что ты даже не представляешь, милая. Женские будут синими. Наши девочки прекрасно шьют, и видит Бог — я снова получу патент, ибо нехрен, — отлаивалась я, кропя над сложной выкройкой. Благо успела сделать первые такие для Маргрет. Она то и станет рекламой плюс сайз, и женщины, что забредут в ее магазинчик, примут к сведению.
— И ты собралась появиться в Квебеке?
— Да, мы с Бернардом выезжаем туда с новой партией, как только все будут готовы. Черт бы подрал этих создателей швейной машины. Ты не знаешь? Может быть уже есть хоть самая простая?
— Я не знаю историю моды, и не могу обещать, что машинка уже есть, но Квебек уже достаточно современный город. Узнаешь там.
— Мда, иначе, скоро у девочек пальцы будут как картофелины. Кстааати, мы повезем с собой картошку, чтобы опробовать продажу чипсов. Джейкоб справляется в магазине прекрасно, а Маргрет может там же открыть небольшую бургерную.
— Бургерную? — удивленно посмотрела на меня Клер.
— Ну да, булочки, котлета, и тайный ингредиент — кетчуп! Мы просто не расскажем что это. Пока они отторгают томаты, мы будем их культивировать в массы в виде соуса к бургерам, к картошке — фри.
— Ты решила полностью занять нишу, которая так любима была тобой?
— Да я за хороший бургер готова убить. Не поверишь, все это, конечно, прекрасно, но кукурузные лепешки одолели.
— Хорошо, так каковы у тебя планы?
— Джинсы, бургеры с картошкой фри и …
— Кока — кола?
— Нет, Клер. Пока так. Главное — украсть хоть один «цветок» с их подоконника, и начать культивировать. Мне бы хоть одну помидорку на семена. Помнишь, как директриса размножала их с помощью пасынков?
— Я рада, что тебе есть чем заняться, — улыбнулась подруга, которая полностью погрузилась в воспитание ребенка, быт нашего форта, чему я была несказанно рада.
— Я тоже рада, только меня убивают эти расстояния.
— Ты бы хотела жить в Квебеке? — грустно спросила Клер.
— Нееет, что ты, меня сейчас ни за какие коврижки не уговоришь жить в каменной комнатушке, а как же баня? Озеро? Картошка, в конце то концов! — важно заявила я.
Мы строили отдельный дом, как и Сквонто. Они были одинаковыми, и к вопросу подошли серьезнее — дома были из бревна. Зиму в дощатом доме, утепленном глиной и соломой мы пережили хорошо, но бревно было серьезнее. Нам снова не хватало мужских рук, но брать абы — кого мы не хотели.
Наша поездка в Квебек имела как успех, так и провал, и я решила не биться головой в ворота как баран, а принять неудачу. Прямо с порога Маргрет встретила меня не объятиями, как я привыкла, а криком. Она проклинала тот позор, что ей пришлось перенести, нося эти «штаны дьявола».
— Маргрет, ну, ничего, это все ерунда. Не пошли, так не пошли. Расскажите как идут дела с проволокой, палатками и мужскими штанами, и пригласи нас уже в дом, — пыталась я успокоить ее выкрики, что привлекли не мало зевак, что рассматривали сейчас мою задницу в джинсах.
— Проволоки нужно раз в десять больше, — вышел из лавки Джейкоб. К нам едут теперь с юга, и предлагают даже менять на табак, что можно продавать французам за дорого — южные колонии принадлежат англичанам, а табак они уже расчухали, — выпуская дым из смешной трубки пробубнил Джейкоб.
— Вы не впустите нас дом? — я начинала уже злиться на эту парочку, когда меня впихнул в дом Бернард.
— Кричи поменьше, иначе здесь сейчас соберется весь Квебек, — шепнул он мне прямо в ухо.
— Они ни черта не понимают, женщины будут еще стоять в очередях за этими штанами, — не могла успокоиться я, занося баулы с новыми женскими джинсами внутрь. Маргрет, ты добыла той синей краски?
— Добыла, только вот не стоит изводить ее на эту ерунду, не дело барышням ходить в этой дьявольской одежде! — продолжала она бубнить, ставя на огонь ужин и чай.
— Мы просто не там ее рекламируем, — подытожила я, вспоминая районы, где жили женщины с более низкой божественной сущностью. — Бернард, занеси все, что у нас есть, а ты, Маргрет, неси котел побольше, сейчас мы будем творить моду.
Я, бросив все мысли об отдыхе, развела краску в котле, и поставив на огонь, бросила туда все женские штаны. Я не собиралась отступать. Все следили за мной, как за умалишенной. Мои штаны тоже сейчас варились, чтобы утром стать цвета индиго, как я мечтала. Всю ночь я подкидывала дрова, чтобы мои новые штаны просохли к утру.
Утром мы придумали утюг! Кусок железа, разогретый на углях, и схваченный железными щипцами, был уложен на влажные штаны поверх мокрой ткани, мы мучились часов пять, чтобы таким образом перегладить все. Потом я мучила Маргрет, используя ее упитанный торс как растяжитель.
К вечеру, как я и планировала, мы стояли с Бернардом в новой одежде перед входом в самый модный кабак. Мы должны были «дать жару». Всю дорогу мы учили с ним вполне отвязную песню на французском, которую меня, в свою очередь, учила петь Клер, чтобы не оплошать.
Выпив пару глотков виски, усердно повиляв задницей в штанах, я затянула песню[10]:
Через десять минут эту песню пели все, хоть и не знали, что такое лимузин и Ритц, не знали, что такое Шанель, не знали Эйфелевой башни. Между делом я болтала, что у нас магазинчик на окраине. И на скромные вопросы о моих штанах, говорила, что купить их можно там, но поскольку их очень мало, придется прийти раньше остальных.
Все тридцать штанов — женских и мужских моделей, мы продали до обеда, чем вызвали у Маргрет приступ хохота и непонимания. А уже вечером мы купили всю парусину, что была в Квебеке. Бернард был шокирован не меньше остальных, но делал вид, что все в порядке.
Рано утром, купив дорого куст томата, на котором висели шесть красных плодов, мы направились домой. Сразу после нашего прибытия, в Квебек должны были отправиться Сквонто и Малкольм с проволокой, но через пару часов нас нагнали пара лодок, с которых кричали имя Бернарда. Мне стало немного не по себе, но мы причалили к берегу, держа наготове мушкеты.
Je Veux (певица ZAZ)