— Знаю — кивнула я. — Во сколько?
— В 3 часа. Поторопись. Крис и Джейк уже знают.
— Ты всем успела сообщить — буркнула я.
— Успела. За тобой приедет Крис. За мной Джейк.
— А как же Бред?
— Лиззи, вообще он в больнице
— Ах, да. Забыла — сказала я.
— Собирайся.
— Хорошо — кивнула я и отключилась.
Положив телефон на стол, я подошла к гарберобу. Нужно надеть что-нибудть черное.
Сары больше нет. Эти слова пронислись во мне и оставили эхо. Она теперь там, где мо отец и Джейк. Но ее родители здесь. И им сейчас просто нереально больно. Они потеряли единственную дочь. Пускай, я ненавидела Сару, но я просто не могла не прийти и не сказать о ней что-нибудь хорошее. Он ведь человек, а каждый человек заслуживает уважения. Возможно, у Сары были причыни, что она была такая злая. Может быть, зависть? Ладно, нельзя плохо говорить об умерших — грех.
В гардеробе я нашла брюки, темную водоласку и переоделась. Я затянула волосы в хвост. Только вот мои волосы светлые. Нет, я не блондинка. Волосы у меня светло — каштановые.
Я оделась и спустилась вниз. В гостиной я нашла Шона, который смотрел телевизор. Я подошла к нему.
— Привет, Шон — сказала я.
Шон приподнялся и посмотрел на меня.
— Привет, Лиззи — хмуро ответил он и снова лег, положив голову на изголовье дивана.
Я подошла ближе, так, чтобы мне было видно лицо Шона. Вид у него был уставший.
— Шон, у тебя все в порядке? — осторожно спросила я — Ты какой-то бледный.
— Плохо спал. — ответил Шон и зевнул.
— Что такое? Ночные кошмары?
— Откуда ты знаешь? — встревожился Шон.
— Значит кошмары? — переспросила я.
— Да — сухо ответил Шон. — Лиззи, если я тебе кое-что расскаду, пообещай не смеятся.
— Хорошо. Обещаю — сказала я.
— Точно не будешь смеятся? — переспросил Шон.
— Я ведь пообещала — заверила я.
— Ну… — протянул Шон — Мне приснилась сегодня та девочка.
— Какая?
— Та, которая погибла несколько дней назад.
— Откуда ты знаешь, что она погибла? — удивилась я. У меня дрогнула рука.
— Она сама мне сказала — ответил, как не в чем не бывало, Шон.
— Рассказала сама? — уточнила я.
— Да. И показала эту аварию, показала свои похороны.
— То есть? — переспросила я, делая вид, что не поняла. Хотя я все поняла. Это дар Шон, о котором говорил Томас.
— Она показала аварию и свои похороны — повторил Шон. — Это было просто страшно наблюдать за этим. За аварией. А на похороны ты пошла и сказала пламенную речь в честь нее. Кстати, одета во сне ты была, так же, как и сейчас. Но самое странное, это то, что я не мог проснутся. Я хотел проснутся и не видит этого ужаса. Но у меня не получилось. Я даже думал, что это все наяву. Но, когда я проснулся весь в холодном поту, я понял, что это всего лишь сон. Но вполне вероятно, что вещий.
Шон замолчал и посмотрел на меня.
— Ты не будешь смеятся? — спросил он.
— Нет.
— Тебе не кажется это смешным? Не кажется, что это бред сумашечего?
— Нет, не кажется — сказала я. — Я верю тебе. Я верю, что это может быть вещий сон.
— Правда?
— Да. Может — я запнулась. Отец говорил, чтобы я не рассказывала Шону о его даре. Он сам должен понять это.
— Что ты хотела сказать? — спросил Шон. А он внимательный.
— Может… — нужно что-то придумать — Может тебе стоит поехать на ее похороны?
— Ты уверена?
— Да — кивнула я, хотя была неуверенна в своих словах.
— Я думаю, что ты права — сказал Шон. — Я пойду. Так мне будет спокойнее. Может она перестанет мне снится.
— А она не первый раз тебе снится? — спросила я.
— Нет. Она мне снится со дня вечеринки в вашей школе.