Ненависть только что сквозь стены не сочилась. Там, за почерневшим в процессе боевых действий бетоном, покрытым пятнами неаппетитного происхождения, завершилось последнее боевое действие – в пользу той стороны, которая обеспечила себе демоническую помощь, естественно. Выжившие отлично рассмотрели деятельных участников битвы – так уж вышло, что напоровшиеся на Рамиеля с Реддаригой перед смертью мало что смогли увидеть.
Короче говоря, не стоило чувствовать себя лучше проигравшей стороны. Не по-хейтерски как-то...
–Я насчет времени обсчитался, – Алара немедленно поняла, что уселась не зря. Зря выбрала для этого подлокотник...
–На сколько? – выдохнула она, пытаясь восстановить равновесие.
–Прилично, но вернуться еще успеем, – хейтер пофигистично пожал плечами. – Здесь, похоже, время проскакивает порциями. Вот и незаметно получается...
–Так, не разводи рассуждений, – Алара встала, решив наплевать на возможные последствия следующей фразы Лайла. – Успеем, говоришь? Тогда валим обратно...
–Даже не попрощаемся? – многозначительная ухмылка вызвала немедленное желание дать кое-кому по наглой хейтерской роже.
–Придумал тоже, – девочка с удовлетворением отметила, что баланс встал на место – энергии хватило бы даже на, образно выражаясь, прыжок выше головы. Где-то на уровень. – Очень хочется – напиши на стенке что-нибудь, только быстро... Они там обсуждают, как жить теперь будут, не хватало еще влезать...
–Вообще-то уже наобсуждались, – Лайл хмыкнул. – Я только что оттуда. Пару дельных советов дал, чтобы нас здесь и впредь не сильно любили...
По дороге Пейнджел совершил несколько мгновенных перемещений – вблизи приходов, где следов от телепортаций до Контера и больше. Беспредельщики могли себе все мозги переломать, но в городе, набитом хейтерами, найти трех конкретных демонов, закрывшихся от преследования, просто невозможно.
Закрыть город тоже можно было лишь в теории. За такой непопулярной мерой последовало бы настоящее объявление войны – для хейтеров хватил бы и меньшего повода. Это год назад здесь не было настоящих лидеров – сейчас каждый, кому хватило бы времени первым крикнуть «бей!», повел бы за собой сотни. А таких «каждых» набралось бы с лихвой. Народ еще не успел остыть... Народ помнил, что совершили третий и восьмой приходы. Лет через пять это могло забыться, растворившись в массе прибывающих новичков.
Сейчас все помнили. Но город конечен, и просканировать его все же можно – не слишком быстро, конечно... И искать будут именно в городе, и под конец будут шуршать возле хейтерских приходских общаг. Они знают, что Кровавый Ангел будет скрываться у своих – значит, начнут с третьего прихода... Возможно, непредельщиков хватит и на то, чтобы быстро проверить все приходы города – только здесь уже совсем другие сроки считаются проявлением скорости. И ни одному демону не придет в голову искать прежде всего за пределами города, в тихой, мало кому известной теперь резиденции пятого прихода. Там – Пепелище, восьмое по счету, оставленное развлекавшимися кретинами из числа беспредельщиков... Там – заросли мутированных растений... И там же расположились лагерем несколько сотен пофигистов, сотни полторы шокеров, приходящие ортодоксы... а также представители очень редкого течения среди хейтеров. Личности, обожающие вселять ненависть фактом своих страданий. Бывшие профессиональные пророки из различных команд, последствия работы которых перестали устраивать начальство. Бывшие профессиональные светлые лидеры. Светлые команды еще при Феникс расформировывали, а теперь так и вообще – только узконаправленные застрахованы, а универсальных переучивают, оставляют ровно столько, чтобы разнообразие не страдало...
Это рассказывала Пейнджелу Эльга, сбежавшая в хейтеры Контер знает откуда и почти сразу выбравшая для жизни другую реальность... Но пересеклись их дороги именно в пятом приходе, где росло количество идейных самоубийц. Один из собравшихся было в их ряды передумал и рванул вместе с Эльгой – к Контеру в гости, в какую-то адаптированную реальность, где дали участок нескольким командам из «песочницы»...
«Опять я о ерунде думаю, – хейтер мысленно улыбнулся. – Не это главное...»
А главное – то, на что пойдут эти самые идейные, чтобы лечь в фундамент действительно великой истории. И ключ к этой истории – у него за спиной...
«Ангел, – позвала мысленно Наоми. Пейнджел чуть притормозил, чтобы вслушаться в ее послание. – Ты совершенно прав. За городом они искать не станут. Не сразу. А эти идейные – они на самом деле такие, как ты сейчас думал?»
–Конечно, – вслух ответил Пейнджел, благо скорость позволяла. – Как ты там, нормально?
–Все отлично, – в голосе ее не было слышно ни усталости, ни подавленности – наверное, скорость немного развлекла. – Просто великолепно... Я серьезно – ты настоящий чудотворец...
Наоми не льстила – после той передачи энергии не ощущалось ничего похожего на приближающийся спад. Возможно, прошло слишком мало времени, но так хотелось верить в чудо! Любящие не понимают жестоких законов логики и не ищут объяснений для того, что устраивает их и так... И склонны верить щитам с надписью «Следующая остановка – Рай», забывая о том, кто, когда и с какой целью ставил их... Забывая о том, что случилось с ними. Не замечая следов краски, которой в корне подправили смысл надписи... Конкретно – направление...
Она всегда читала сознания других демонов, как открытую книгу, только вот книги эти чаще были посвящены совершенно непонятным вещам, а искать объяснение было очень сложно – они были, только вот для Наоми их не всегда хватало. Одно время она даже хотела отказаться от этого дара, заслонять чужие умы от себя – после того, как вот так же прочла в голове мужа вложенное туда непредельщиками воспоминание о предательстве, которое он не совершал. Нежелание, впрочем, продлилось недолго – как только пришло понимание, что иначе информацию не достать.
Сейчас Наоми видела в мыслях Ангела демонов, способных на все ради странных и почти недостижимых в этом мире вещей. Они хотели умножать ненависть, умирая за великие дела. И это не было фантазией – Ангел сейчас вспоминал их собственные слова...
Кому-то может хотеться умереть – странно, но странно для демона, обреченного на это. Мечта о возможности уйти навсегда, остаться только в памяти, бродила в народе долгие миллиарды лет. В поисках смерти истинные нашли способ замкнуть себя со своей оболочкой, полукровки открыли Дельту, первые научились возвращать демонов в первичный Хаос...
Наоми не помнила, в каком порядке совершались эти открытия. Никто точно не знает, кроме присутствовавших и деятельных участников событий. Не у кого прочесть мысли... Но все это было и имело последствия...
В конце концов, искавшие предел возможностей демона нашли способ осуществить эту мечту. Нашли и скрыли... Все-таки он искали не средство умереть, а средство убить – убрать навсегда тех, кто иначе все равно вернулся бы и превратил историю в то, чем она и должна быть... Не идти по линии. Об этом думала Сильвер, ее мысли читались труднее, но для Наоми это не было проблемой. Проблемой было разобраться в том, что это такое – линия... Оказалось – линейная история, прописанное на миллиарды лет будущее. Цикличное, с падениями и возвышениями, прописанное нарочито нечетко, с вариациями... Будущее, в котором непредельщики были практически никем. В котором, по мнению Сильвер, всем пришлось бы жить одинаково, не развиваясь на протяжении многих лет, отмечая на полотне истории одинаковые победы над «злом», творя добро и непотребство в реальностях... жить без смысла, короче говоря.
Сильвер и Эанис сходились в том, что создали демона, обладающего смыслом жизни. Создали – через Наоми. Создали ту, которая сможет сломать линию – так, как захочет. Вычеркнуть ненужных демонов. Не допустить возвращения первых. Благие цели, если не знать, что лежит под ними...
Нет, Мэлис никогда не возглавит эту кодлу сумасшедших экспериментаторов. Она не узнает о том, что может делать. В учреждении, которое создала Феникс, детям стирают память – смывают, частично, но так, чтобы не осталось ничего влияющего на развитие. Протемняют – снимают барьер на общение, еще что-то делают... с разрешения родителей. Все – с разрешения. Даже по требованию. Одна из непредельщиц это знала, потому что собиралась отдавать туда свою дочь, но боялась подпасть под нарушение секретности... Просто ей не хотелось растить ребенка среди материала и кромсающих это материал коллег. Демоны никогда не стеснялись думать при Наоми о своем – они считали, что она уже не слушает, а если и слышит – то ничего не поймет. Считали – те, кто знал, что она такое. Невыездные...
«Нет, хватит об этом думать! Думай о плане!» – оборвала себя Наоми. План – план был правильным. Импульс от хейтерского «пропуска» должен разблокировать поле, а потом – мир спасен от Мэлис, и можно жить дальше. Может быть, даже... нет, видеться они больше не должны. Нужно добавить пару установок, которые протемнение переживут и только лучше закрепятся – пока что силы хватит, вряд ли Мэл будет сопротивляться, если правильно объяснить...
Интересно, дочь сейчас читает ее мысли или закрылась? Читает, может быть, но понимать до конца не должна – не могли же они довести ее до такого состояния? Наоми помнила себя в детстве – да, она была умнее всего выводка ЭМИ, но это просто сглаживало небольшую разницу в возрасте... Что там было, в два года? Выращенные на одеяле ягоды, обычные игры – и никакого понимания... До того момента, когда стало поздно...
«Контер с ними, этими годами поддельного счастья, – зло подумала Наоми. – Прошли и ладно, были – и хорошо, не стирать же...»
Хотелось верить, что жизнь будет. Ничего ведь не чувствовалось – до странности нормальное и знакомое состояние, такое, как было до первого убийства...
–Наоми, приехали, – мысли оборвало обращение Ангела и остановка – не резкая, плавная, почти незаметная. – Наши ортодоски требуют, чтобы с горки своими ногами шли, не будем нервировать убогих...
Мотоцикл он отправил обратно, чтобы еще сильнее запутать следы. Да и не нужен он уже был – особенно здесь...
Они спустились по пологому склону и остановились у явной границы между травой и темно-серым пеплом, до сих пор лежащим внутри круга. Изо всех Пепелищ это сохранило свою форму лучше всего – из-за того, что по этой границе было очень удобно ставить поле для защиты от незваных гостей. Пятый приход составляли очень странные личности, но о безопасности они все же думали.
Перед Пейнджелом поле расступилось – все-таки он был одним из имевших полное право на вход. И стало видно, что серый круг на самом деле почти исчез под рядами матрасов и кроватей, в промежутках валяются пустые бутылки от неизвестно чего... И в самом центре торчит маленькое здание, выкрашенное облупившейся черной краской.
–Заходи, – Ангел пропустил Наоми вперед и вошел сам, делая отмашку державшим поле товарищам. Дыра закрылась.
Пятый приход был ему знаком не то чтобы в полном составе, но конкретно нужные демоны его наверняка заметили. Здесь на всех новоприбывших смотрят очень внимательно. Пейнджел увидел, что сквозь кучу отдыхающего народа уже протискиваются составляющие ядра идейно-самоубийственной организации.
–Кровавый, какими судьбами? – первым добрался Дан, бывший командир какой-то светлой команды – а теперь хейтер, известный своими комментариями к кодексу. Известный в узком кругу ограниченных лиц, естественно – чтобы не вышло наружу. Правда, интеллектуалом он не выглядел – казалось, что он следует моде Контер знает когда прошедших времен, когда считалось крутостью расхаживать в крупных мускулистых телах.
–Кривыми и неровными, ты же знаешь, – Ангел пожал протянутую руку. – Причем, кажется, я по делу. Собирай всех в склепе, разговаривать будем...
Склепом называли подземелье, которое некогда, до образования Пепелища, было чем-то вроде бомбоубежища. Входом в склеп была черная будочка, при ударе тоже уцелевшая.
Насчет присутствия Наоми никто даже не думал возражать. Хейтеры быстро втянулись внутрь, Пейнджел и Наоми – одними из первых.
Внизу была узкая витая лестница и пустое пространство с низким потолком, местами уставленное в качестве мебели ворованными нормализаторами. Другой мебели не было. На одном из хрустальных гробиков сидели два хейтера и на повышенных тонах обсуждали кого-то третьего. Судя по всему, некоего дельта-серфера, который вытащил обоих против их воли. Третий, серфер, сидел в углу и отгавкивался матом, явно наслаждаясь ситуацией. Среди бескорыстных кретинов, делом чести считающих помогать ближним против их воли, было полно хейтеров – ортодоксальные товарищи вовремя поняли, что эта профессия подходит как нельзя лучше именно им... За ними в дело втянулось и несколько идейных из числа полукровок – решили привыкнуть к Дельте, или что-то еще...
–Как ты при детях разговариваешь! – обратился Дан к серферу с предпоследней ступеньки. – Тут маленький ребенок, а ты под нос бурчишь! Ругаться надо отчетливо и громко, чтобы понятно было...
–Да ладно, ребенок еще наберется, – Ангел вздохнул. Все-таки в его время самым маленьким хейтерам было лет по шесть, и приходили они к этому мировоззрению сами... Он и Алару не слишком-то хотел вести по своей дороге, дал право решать... А тут, похоже, уже начали определять с самого начала... Раз сразу подумали, что ребенок на руках Наоми – будущий хейтер. С другой стороны – не так уж это и плохо... Тогда хейтерам было хуже, чем сейчас. Много хуже. А сейчас у них есть жизнь, подходящая для того, чтобы прожить...
Пейнджел подумал, что план Наоми вполне можно подкорректировать. Здесь, в пятом приходе, можно было прожить сколько угодно времени и никогда не увидеть непредельщика за внутренней границей периметра. Только бы сама Наоми смогла выжить... Хейтер знал, что она читает его мысли, и ждал возражений, но ничего не услышал. Ангел обернулся и увидел, что она стоит на незагроможденном пятачке неподалеку от лестницы.
–Наоми, – негромко позвал он.
–Да, я здесь, – она подошла к нему, ловко лавируя среди приготовленных на будущее саркофагов – когда глаза привыкли к свету, стало ясно, что настоящих нормализаторов было не так уж и много, в основном – имитации, сломанное и устаревшее оборудование. – Знаешь, я тут подумала... Кажется, я могу предложить им чуть больше...
Мысли идейных самоубийц были несложными и часто повторялись. Они в полной мере верили своей странной мечте – это не столько удивляло, сколько пугало. И веры хватило бы на любое дело – их было много, и все они согласились бы на те условия, которые им могла предложить Наоми...
Запустить процесс разрушения структурных связей, необратимую для демона смерть, можно было – изнутри. Только Наоми хватило сил разрушить другого демона, но это отозвалось точно такими же разрушениями внутри. Растянутыми во времени... Но тот истинный, ее безымянный муж, погиб мгновенно. Эанис говорила, что дольше нескольких секунд продержались бы разве что первые.
Но убить самого себя этим же способом – быстро и необратимо, – мог любой. Если бы Наоми поделилась с ним программой – не особо сложной, легко настраиваемой на независимое выполнение после запуска. Не сложнее, чем установить самому себе очередной уровень. Нужно было только поделиться...