— А музыка?
— Вот чего-чего, а музыкальных групп разного сорта у нас хоть отбавляй. Ну, конечно, есть и хорошие исполнители, но это редкость.
— Театр, кинотеатр, стереофильмы?
— Э-э, насчёт стереофильмов затрудняюсь сказать.
— Так. Хорошо. В космос уже вышли?
— Да. Но пока колоний на других планетах нет.
— Угу. — он что-то набирал на клавиатуре. — И, конечно, космическая индустрия контролируется государством.
— Государствами.
— А государственный строй?…
— Демократический, в основном.
— А ещё и другие имеются?
— Конечно. Монархия, диктатура, ну, и прочее. А зачем вам это?
— Пытаюсь определить твою родную планету. Надеюсь, ты поняла, что ты не на своей планете?
Я чуть со стула не упала.
— В контакт с внеземными цивилизациями мы не вступали… кажется…
— Ну, ты можешь об этом и не знать. А как вы называете свою планету?
— На нашем языке — Земля, а вообще, каждый народ — по своему.
— Ничего не понимаю. Стоп, у тебя на планете есть люди, чем-то отличающиеся от тебя? Ну, цвет кожи, волос, глаз?
— Конечно. Религий у нас тоже много.
— Религия?
— Ну да. Вера во что-то или кого-то, я не смогу это объяснить.
— Что-то типа культа поклонения кому-то? Да?
— Ну да, что-то в этом роде.
— Понятно. Ну-ка, а так?
Это было адресовано уже не мне. Допрос продолжался ещё как минимум час, а то и больше. Результат был один: отсутствие результата. Ну не смог его суперкомпьютер в их Галактике найти мою Землю. Я уже и планетарную систему описала, и контуры материков вспомнила — ничего. А ему всё интереснее и интереснее становиться. Я сразу подумала, что он какой-то гениальный учёный, перед которым неразрешимая проблема — всего лишь крепкий орешек, который необходимо раскусить. Нет, не потому, что ему хочется полакомиться ядрышком, а потому что интересно, что там внутри!
Сидит, стучит, просматривает данные, что-то бормочет… А мне уже скучно стало. Хожу туда-сюда по комнате, может, что интересное попадётся на глаза. Но ничего интересного в доме у него не было: кроме комнатушки с кроватью была ещё одна, такая же и дверь, ведущая вниз. Ах да, чуть не забыла. Дом-то на дереве оказался, метрах в пяти-семи от земли.
Увидев на стенке арбалет, я вспомнила вчерашний вечер и сразу же пощупала предплечья. Потом заглянула под рубашку — ничего! Даже шрамов не осталось! Странно так было. Может, сцена возле костра и мечник мне только приснились? И тут меня осенило: как я этого учёного странного понимаю? Дерека этого, принца межзвёздного, не понимала, а с ним болтаю, как с соседом.
— Э… Профессор?
— А? Зови меня Олдином.
— Олдин, а как… как я вас понимаю?
— Ах, вот что. Пока ты спала, твой мозг выучил общесистемный и ещё пару-тройку самых популярных языков.
Ага! Так теперь я полиглотом стала! И всего-то за какую-то ночь? Нет, это мир начинал мне нравиться!
— А ещё я взял анализ крови и ввёл тебе сыворотку от всех болезней, которые могут тебе встретиться. У тебя не было абсолютно никакого иммунитета к здешним болезням, поэтому ты и потеряла сознание при укусе змеи. Твой организм очень специфически реагирует на здешнюю инфекцию.
— Понятно. Олдин, ещё один вопрос: где я вообще нахожусь?
— Мы с тобой находимся на одной из планет Пограничной зоны.
— А что там, за Пограничной зоной?
— Федерация. Объединение планетарных систем, где декларируются свобода всех рас и их абсолютное равноправие, а на самом деле… Всё как всегда.
Вот так-так, приехали. А как же светлое будущее, где все равны и каждый имеет право жить, как хочет и идти своим путём? Где мудрые и справедливые старшие братья по Разуму, достигшие высот духовного и технического развития, слегка опекающие, но не вмешивающиеся в развитие младших? Неужели всегда будут одни и те же проблемы, только в других масштабах?
— Ага, значит, за Пограничной зоной — неизведанные миры и планетарные системы?
— Да. Что-то вроде этого.
— А здесь?
— Хм, что-то вроде свободного объединения планет. Есть несколько общих правил, а в остальном — кто что хочет, то и делает.
— А Федерация как на это смотрит?
— Косо. Но они ничего не могут с нами сделать — мы никогда не были их собственностью. Мы не повстанцы, мы свободные поселенцы. Развиваемся так, как хотим, не просим у них помощи, но и налоги тоже не платим. Начать войну с нами — глупо и бесполезно. Половина просто уйдёт, оставив после себя пустынные земли и всё. Обоснуемся на новом месте, ещё дальше от них.
— Значит, войны нет?
— Война — одна из самых глупых выдумок разума. Она истощает силы государства и уменьшает его население. Глупо.
— Это точно.
— А почему ты спрашиваешь?
— Просто пытаюсь разобраться, что да как. А кто тот юноша, который помог мне? И те люди, которые напали на нас?