На восьмые сутки после выхода из Священного города, в полдень, две тысячи панцирников Липпина, вместе с присоединившейся к ним тысячей всадников, с юга подошли к стенам кольца. Одновременно с севера, через Узкую щель, спустились триста храмовых стражей - сто конных и двести пеших. И верблюжий обоз.
– Да, - сдвинув шлем, почесался Липпин, - крепость серьезная, здесь даром хлеб не ели. Что, друг, - обратится он к старому воину, спрыгнут! с коня перед остановившимся строем, - как ее брать будем?
– Как обычно - строем черепахи и прикрывшись щитами. Осадные башни подведем И - камни из катапульт на их головы!
– Дельно говоришь, старина. Все слышали? Нет крепостей, устоявших перед имперскими солдатами! Тысяцких ко мне!… Садитесь, - бросил наместник, когда трое тысяцких и начальник храмовых стражей вошли в поставленный шатер, - ковры уже были брошены на траву, а на низком столе стояли блюда с бараниной, овечьим сыром, лепешками и глиняный кувшин с вином. - Видели? - указах рукой в сторону крепости Липпин, словно можно было видеть сквозь плотную ткань шатра.
– Видели, - согласно подтвердили вошедшие, рассаживаясь за столом.
– Как думаете брать? Может быть, предложим сдаться?
– Можно предложить, - согласился рябой тысяцкий, - только такие стены не для сдачи строят.
– Надо окопать крепость рвом с палисадом, чтоб ни одна собака ни худа, ни оттуда Построить из брусьев башни на катках, на них - лучников и пращников И легкие катапульты, - предложил другой тысяцкий, с разрубленной бровью.
– Хорошо, Гелл, но вплотную их не подкатишь - мешает скос вала.
– Хотя бы на двадцать шагов подтянуть - люди будут укрыты до последнего броска. А там - с лестницами на штурм. Катапульты и пращники с лучниками с башен поддержат их, головы не дадут поднять защитникам.
Это не был пир - через полчаса военачальники вышли из полководческого шатра. Веселые плотники уже гнали первую щепу из подвезенных бревен. Вокруг лагеря четко обозначился будущий вал. И наметка осадного рва, пока глубиной в штык лопаты, уже опоясала крепость.
– Не нравится мне все это, Геф, - обозревая с ним, Ртепом, Мер и Куном с высоты своей башни эту осадную идиллию, замели Ис, - послушай-ка, Куг, не близко ли они подошли к схенам?
– Они мерят на полет стрелы. Наши самострелы бьют вдвое дальше.
– Не шурануть ли из баллист горшками с горючим студнем?
– Спугнем, Учитель, а дойдет до дела - не будет неожиданности.
– А если из самострелов - тех, что больше всех руками размахивают? - внимательно разглядывая противника, спросил Геф. - У озера совсем обнаглели, на полвыстрела подошли и палисад начали строить.
– Что скажешь, Куг? Теперь, с уходом отряда Улука на верхние пастбища, ты наш главный военный специалист, - спрыгнув с приступки у парапета и сбивая с ладоней пыль, обратится Ис к коменданту.
– Да, близко. - согласился Куг, наблюдая через амбразуру, - пора пугнуть Целься точней! - крикнул он вниз
Пять стрел вылетели из башенных амбразур. Трое упали на свежевскопанную землю, остальные схватились за щиты и стали торопливо отходить, подобрав павших. Еще двое упали, пока они успели отойти за максимальную дальность полета коротких тяжелых стрел. Там, оградившись большими плетеными щитами, они с опаскою снова взялись за лопаты.
– Почему далеко оттянулись? До стен - больше трехсот шагов! - разгневался подъехавший со свитой Липпин.
– Там мы потеряли пятерых, - ответил уже знакомый Липпину седой солдат, - посмотри, что это за стрелы!
И он протянул наместнику стрелу с острым четырехгранным наконечником.
– Тяжела, но слабо верится в такую дальнобойность - тут два полета стрелы. Эй, малый, подъедь поближе к с гене, прикрывшись щитом!
В двухстах шагах от стены того свалила стрела - не спас легкий щит.
– Ты прав, старина, - спокойно заметил Липпин и тронул коня.