— А ты как думал? Такого наплести — это надо уметь! Что ты с ними делал, что так запутал?
— Да ничего я с ними не делал!
— А кто же делал? Ива, что ли, расстарался?
— Ива? Нет, я сам. Но я…
— Запутал ты свои волосы основательно, садись и терпи. Буду распутывать!
Мальчик сел и понурился.
— А вот голову лучше держи ровно, если тебе уши дороги, — посоветовала я, мальчик тут же выпрямился.
Расческу я впрочем, пока отложила и стала распутывать пряди руками. Лехо мужественно терпел, изредка порывисто втягивая воздух.
— Уй! — пискнул мальчик, когда я дернула за прядь слишком сильно.
— Радуйся, что еще выстригать не надо. И как ты умудрился такое сотворить? Ведь на волосах даже лака нет!
— Ай… — горько и обречено сказал Лехо.
— Верю, а что делать?
Я, наконец, вооружилась расческой и стала раздирать уже развязанные, но все еще спутанные пряди. Волосы поддавались с трудом, но я думала, что будет хуже. Все же волосы у аладаров на редкость не путающиеся. Что он с ними сделал?
— Лехо, расскажи все-таки, как ты до такой жизни дошел.
Мальчик косо на меня посмотрел, тяжело вздохнул и признался.
— Я шампуни перепутал, потом спать лег, а утром решил косичку сплести, ну как ты мне плела, а вышло вот что.
— Н-да, весело. И чем же ты голову намыл?
— А я случайно из какой-то синей баночки жидкостью попользовался.
Расческа вывалилась из моих рук, а челюсть громко стукнула об пол. Нет, к счастью, челюсть осталась при мне, это расческа так звякнула.
— Это же… это же… шампунь для хвоста! Я его в ванной вчера забыла. Им же голову мыть вообще противопоказано! Волосы после него пушистые, мягкие и не нуждаются в дополнительной фиксации, но это на хвосте, а не на голове!
— Ну да, утром волосы были мягкие, пушистые и каменные, причем застывшие в той позе, в какой и спали, — еще горше вздохнул Лехо.
— Горе ты мое недомытое! На, иди вот этим вымой, волосы нормальные будут, но больше из моих баночек ничем не пользуйся. У аладаров и арийцев волосы разные!
— И хвоста нет.
— Как у тебя уши в трубочку от средства для хвостов не свернулись!
— Так я уши шампунем не мою!
Я озадачилась. Как можно вымыть волосы, не намочив уши? Впрочем, наверное, аладары как-то приспособились.
— Иди, потом придешь, я тебя посушу.
Ожидая ненормального аладара, я села снова к сабле. Нет, ну надо додуматься, средством для хвостов голову мыть? Лехо вернулся довольно быстро с мокрыми, но вполне нормальными волосами.
— А что это такое? Волосы сразу такими мягкими стали, — спросил он, возвращая мне мой шампунь.
— Ну, еще бы! Если бы уж тебе это средство не помогло, то твои волосы бы уже ничего не спасло, — усмехнулась я. — Это мой шампунь для придания волосам хоть как-то послушности. Для твоих волос это должно быть убойное средство.
— Эх, надо себе такой же купить.
— С ума, что ли, сошел? Тебе нельзя таким волосы мыть, они вылезут все!
— Как это? — Лехо схватился за мокрые пряди.
— А вот так.
— Но я же вымыл, и все на месте.
— То один раз, да и после средства для хвоста опасаться было уже нечего. А если мыть постоянно, то вылезут.
— Но у тебя же не вылезают.
— А ты волосы мои потрогай! Такие даже маргиевой кислотой не возьмешь! Все равно будут лежать, как им вздумается!
Лехо послушно пропустил мои волосы между пальцами.
— Такие жесткие и густые.
— И это после вот этого убойного средства, да еще с кучей всяких средств для укладки. Даже чуть-чуть реже не стали, и как прутья!
— Вот это да!
— Это из-за пигмента. Вот такие они, синие волосы! Садись, сушить буду.
Я быстро нашла фен, поставила минимальную скорость и температуру и вооружилась расческой. Одно применение, и волосы как шелк! Ну почему на мои волосы так не действует?
Лехо немного посидел, изучая фен и свои волосы (видимо, проверял, не выпадают ли) и успокоился. Через пару минут я услышала, а скорее, почувствовала, ибо фен все же шумел прилично, мурлыкание.
— Ты сильно-то не расслабляйся и за ушами следи. Я, конечно, постараюсь осторожнее, но все же могу и забыть. У меня-то уши обычные, — сказала я ему.
Лехо кивнул и предусмотрительно прижал уши к голове. Ну да между двух зол «расческа» и «фен» предпочтительнее выбрать частый гребень, чем горячий воздух.
— Слушай, а ты можешь не мурлыкать, если захочешь? — неожиданно вспомнила я.
— Могу, но это все же трудновато, — ответил Лехо.