— Да когда ты рядом, кто угодно заступорится! Господи, о чем мы говорим?
— О чем? — спросила я.
— О всякой ерунде. Я так долго тебя ждал, думал, как встречу, что скажу, а несу какой-то бред.
— А, ты речь заготовил? Я могу отойти подальше, продекламируешь! — я попыталась отойти.
— Ну уж нет, я теперь тебя вообще никуда не опущу!
— Ой, да ладно, — отмахнулась я, но попытки отойти все же оставила. — Тебе что, заняться больше нечем?
— Конечно, нет! — кивнул он и утащил меня к себе в комнату. — Я так рад тебя видеть. Нет, рад — не то слово, я счастлив, что ты здесь, со мной.
Я, наконец, рассмотрела его получше. Он не особенно изменился, разве что прическу немного сменил, отрастив волосы немного ниже плеч и отпустив небольшую бородку. А так все тот же Ива, которого чуть меньше шести лет назад я оставила спать в своей постели.
— Как ты? — спросил он, снова привлекая меня к себе.
— Теперь — хорошо, — ответила я.
— А до того?
— Война, — коротко ответила. — Ничего интересного, потом, может быть, расскажу, а сейчас нет желания. Не хочу портить настроение.
— Да, конечно, — кивнул Ива.
— А ты как? Что делал все это время? — в свою очередь спросила я.
— Да ничего выдающегося, — отмахнулся Ива.
Я стащила с полки коробочку с пластинкой. На обложке была картинка Ивы с удручающе-скорбным лицом и каким-то древним антуражем и подпись: «Ивастас Уилот. В закоулках памяти»
— Это вот этим «ничем»? — спросила я, помахав перед его носом пластинкой.
— Этим, — кивнул Ива.
— И много ты уже пластинок выпустил?
— Три, эта последняя.
— Ух, ты. Здорово! Ты тут знаменитостью стал, пока меня не было! А говоришь, ничем не занимался.
— Так, ничем выдающимся, просто, как ты и сказала, собрал группу и стал давать концерты. А потом нам предложили записать первый альбом, потом второй и вот третий. Этого еще даже в продаже пока нет. Эта пластинка — моя личная копия.
— Класс! Можно послушать?
— Да я для тебя и так спою!
— А с группой познакомишь?
— Конечно!
— Класс. У меня как раз есть две недели.
— Две недели? — Ива сразу напрягся. — А потом что? Уедешь?
— Нет, — рассмеялась я. — Потом начнется учебный год.
— Ты будешь учиться?
— И это тоже, но это позже. А вообще я буду преподавать боевые искусства в родном универе.
— Преподавать?
— Да, я теперь преподаватель.
— А у кого ты будешь преподавать? — сразу оживился Ива.
— Не знаю, наверное, у всех, у кого есть боевая практика. Больше преподов пока нет. А что?
— Так там же Лехо учится! На боевом отделении, только не как ты, он на простом оружии.
— Поступил туда все-таки! Молодец! — порадовалась я. — Это самое то для него! И как его только Танра отпустила?
— А она и не отпустила бы, только он уперся и сказал, что или туда, или никуда. А еще он на тебя сослался.
— Ой, это у вас семейная болезнь, — усмехнулась я. — Чуть что, сразу Шелгэ!
Ива молчал, только зачем-то снял с волос ленту.
— Какие у тебя теперь волосы, — восхитился Ива.
— Какие, какие… Седые! — проворчала я.
— Да ты что! Красивые!
— Ну прям, лучше бы уж все поседели, чем так, с проплешинами!
— Ничего ты не понимаешь в волосах!
— Да куда уж мне, сирой и убогой! — покачала я головой.
— Ты красивая, а не сирая и убогая.
— Особенно вот с этим, — я провела пальцем по шраму.
— Да, особенно с этим, — кивнул Ива, целуя мне пальцы.