Я давно верю Проханову. Почему-то даже больше, чем всем остальным. Как-то
Он выступал в передаче "К барьеру" у Соловьёва. Мне было необычайно жаль
Александра Андреевича: Он волновался, заикался, торопился. Одним словом,
было очень заметно, что ему немало лет… К счастью, по радио это не видно, и
"Эхо Москвы" исправно даёт ему слово, этому несгибаемому Журналисту и
Человеку.
К несчастью, время, отпущенное таким, как Проханов, кончается…
Надеюсь, я из этого же поколения…
…..Елена замолчала. Соседи, поражённые услышанным, молча переваривали сказанное, сопровождая вздохи Хозяйки квартиры шумным прихлёбыванием кофе. Шаньга была быстро уничтожена, и собеседники перешли в комнату, где на письменном столе лежали книги, газеты, уже оформленные рукописные журналы и томики стихов. Письменный стол — для Елены он был помощник, советчик, защитник — молчал, словно погружённый в те же невесёлые мысли…
— Интересно, хоть кому-нибудь в мире…когда-нибудь… будет важно то, о чём я сейчас пишу? Или Земля так и погрязнет в одних только детективах да любовных романах? Впрочем, что это я? Ведь учила детей великовозрастных, что через детектив очень удобно пронести свои мысли, идеи, настроения, мечтания, надежды…. Сам Чернышевский нам это показал бессмертным романом…Даром что одно время недоумки называли его трудным для понимания. Ничего там трудного нет. Просто не надо полагать, что вокруг одни кретины…
Стук в дверь прервал её размышления вслух. Соседи, жители деревенские, недавно переселившиеся в роскошный десятиэтажный дом, никак не могли взять в толк, чего ещё надо этой доброй женщине, поселившейся рядом с ними, верней, в одном "кармане", как говорят строители. Будучи по характеру незлобивыми людьми, Руслан с Мариной пока изо всех сил старались угодить писательнице или журналистке — кто его знает, чего Она целыми днями в жару и дождик сидит дома и щёлкает на компьютере… Да вот интернет заказала…И телефон стационарный… На что ей, одинокой бабе, два телефона, домашний и мобильный? Все же видят, мужики к ней не ходят, никого Она не привечает… Странная какая-то, если честно сказать. Кто же будет в здравом уме — при нынешнем кризисе — тратить деньги на угощение совсем чужих людей?! С другой стороны, если её Сын и Брат — менты, да ещё гаишники, сам чёрт ей не указ…А вот взять четвёртого соседа из "кармана". Выломал счётчик в коридоре, да ещё с помощью электрика Управляющей Компании… Непостижимы дела твои, Господи!
Княгиня Лиза никак не могла понять, где она. Голубые стены, светлые тона нежно-зелёных костюмов каких-то странных существ, двигающихся рядом, два солнца, плавающих за огромным окном… И самочувствие какое-то необычное. Всё хорошо, а встать не может, более того, пошевелиться нет сил, хотя постель мягкая, удобная, и роскошные цветы рядом.
Глава 2.
Елена снова и снова перебирала в памяти поразившие её обстоятельства.
… - Непознанное или непознаваемое? Как узнать, чем же всё-таки объясняется этот феномен: исчезнувшее золото, пропавшая медкарточка? Помню, мы только приехали с сыном в Израиль. Моя дикая, непостижимая депрессия, его горькое выражение лица, боль в уголках рта, отчаянье в каждом движении, в походке, в том даже, как вечером наливает чай в чужой, большой, никому не нужной кватрире. Он с горя ударился в "познание окружающего мира":собирал информацию… Спрашивал, есть ли ещё у нас деньги. А мне было в высшей степени всё равно, надолго ли нам хватит того, что привезено с собой после продажи квартиры… Вот тогда-то это всё и случилось. Память о маме — золотые часы — лежали в моей красной сумке, на дне, в уголочке, я их не раз видела во время уборки. В этой сумке я везла дорогую сердцу посуду — с родного Урала. И вдруг…часы исчезли. Но ведь это золото! В ИЗРАИЛЕ! Я уже к тому времени начала активно лечиться и вышла из депрессии. Возмутилась, сказала сыну, что мог бы со мной посоветоваться…В общем, мерзкая получилась история. Я вытряхивала из сумки даже пыль и вывёртывала её наизнанку. Ничего не было. А спустя какое-то время часы появились. Стыдобина!
Ещё того тошнее мне было после истории с медицинской карточкой, по которой принимает врач. Голубая, очень плотная, она никак не могла потеряться — такие вещи берегут пуще глаза. И вот, пожалуйста, карточка исчезла…
В дверь торопливо застучали, и хозяйка чужой квартиры (свою пока не дали), пошла открывать. Оказалось, сегодня в районе полуразрушенного дома проводится собрание жильцов. Каждый скажет, чем может помочь несчастным детям и взрослым.
— Как хорошо! И кто это затеял? Недавно приехавшие? Непременно помогу, — Елена улыбалась.
— И что Вы можете делать? Какое у Вас образование? А сколько человек в Вашей квартире живёт?
Две молодые Мамы засыпали вопросами "Старшую подружку", как Они шутя её именовали. Гости и Хозяйка дружно попили кофе, перешли на чай, когда оказалось, что все три дамы без памяти любят стряпню, как говорили только в этом Крае, куда они все приехали…Потом молодёжь отправилась кормить проснувшихся малышей, а Елена устроилась возде настольной лампы и снова открыла дневник… "Почему это у нас в России такая ментальность: непременно надо нести отрицательную ин-формацию, попросту говоря, что за вечное стремление НАКАРКАТЬ! И так уже всю страну, что называется…прокакали, нет, неймётся! Хорошо хоть, нет у меня сестёр, я бы повесилась, имея в доме ежедневно сплошной негатив и неверие. Ладно, родственники приезжают на похороны…Приглашаешь в дом, угощаешь, стараешься изо всех сил сделать приятное… Вот вчера, Привезла подушку из ваты, спасибо, я, конечно, сейчас во всём нуждаюсь. Но почему, когда я стала делать ей подарки — купила в санатории во время лечения, привезла…Нет, говорит, не надо, у меня всё есть…Зачем тогда приходить на 5–7 минут, чтобы выгрузить то, что самому не надо, а выбросить жаль? Это мне знакомо, сама до отъезда не раз открывала шкаф, думала, кому бы подарить те или иные вещи, чтобы не обидеть…Да только таких не находилось…А почему никогда Настя не желала выпить отличный кофе или свежий чай? Странно. Ни минеральной воды, ни куриного бульона…Скривится с таким видом, будто я её отравить хочу…Всё, в общем-то понятно, только обидно: как-никак, на одном солнышке пелёнки сушили, как бабушка говорила…
В тот день Сын пришёл позднее, чем обещал: грустный, утомлённый, совсем не такой, как ожидала Елена. Разумеется, Она читала с лица все его горести, боли, заботы, и ей было его безумно жаль, тем более, что теперь — в отличие от прошлых лет — Она ничем помочь ему не могла, кроме разве любви и сочувствия…Да только кому это теперь надо? Российский капитализм поглотил все чувства, мысли и намерения детей наших, горько думала Мама…
Сын, перекусив слегка, улёгся на её диван и тут же захрапел, сначала чуть-чуть, потом громче, спокойнее. Сердце Елены разрывалось от боли: ничего не в состоянии Она сделать для самого дорогого на свете человека…Будто почувствовав эту горечь, Он открыл глаза и сказал:
— Что ты там сидишь? Ложись, отдыхай! — Даниил похлопал ладонью рядом с собой, и Мать, замирая от радости — сам позвал! — пристроилась рядом, просунула руку под его локоть и удовлетворённо вздохнула: всё было, как в его далёком детстве, когда они жить не могли друг без друга.
Глава 3.
— Господа, господа, не надо так волноваться, всех запишем, всех возьмём в ополчение, ну, что вы, в самом деле! — голос Глеба срывался, и студенты, чувствуя волнение своего военачальника, окружили его плотной толпой.
Декан поднялся на верхнюю ступень лестницы, обвёл взглядом шумевшую внизу студен-ческую вольницу и прокашлялся.
— Занятия отменяться не будут, — начал Он, — требования на зачётах и экзаменах останутся прежние, пропущенные недели и месяцы сами будете восстанавливать, господа учащиеся, лекции, семинары, коллёквиумы, да и Практику тоже отменять никто не намерен…
В толпе засмеялись, потом захлопали, настроение у всех было радужным.
— Вечерние занятия начинаются в 18 часов. Будьте любезны не опаздывать…если вообще мы сможем говорить об учебном процессе… — Декан снова закашлял, и все присутству-ющие вдруг увидели, какой это старый, добрый, бесконечно усталый человек…
На вечерних занятиях в Подземном институте было привычно весело, шумно, как-то вдохновенно. Последняя пара заканчивалась совсем поздно, девчонки уже тёрли глаза, как в детстве, и господин Хм уговаривал всех потерпеть ещё чуть-чуть.
— Слушай, мы вчера Новодворскую в архивах раскопали. Вот прикол!
— Мужики, Клониха Светка опять появилась, в спорт зовёт! О чём вы тут шепчетесь?
— Да Вовка всыплет определённо, если смоемся с вечерних посиделок в "Общежитии".
— Как тогда быть? Улизнём тихонько, а потом — хоть трава не расти!
— Смотри, как тебя Фёкла выстругала! Совсем другой лексикой сыплешь!
— А сам-то! Не только Фёкла солёненькое любит!
Елена Владимировна нахмурилась, точнее, между бровей появилась знакомая всем мор-щинка, и вмиг в аудитории воцарилась тишина. Абсолютная!
— Конечно, все устали. Напоминаю: на занятия вечером — да и утром тоже! — ходить вовсе не обязательно. У нас прекрасная библиотека, лучшие учебники со всего мира, отличные лаборатории, психологические кабинеты самых разных профилей….Зачем вам лекции? Вполне можно когда-то обойтись самообразованием. Подумайте всерьёз об этом, и вы обнаружите массу свободного времени…
Смех, как ветер, пронёсся по огромному кабинету, и вновь стало тихо. Занятия продолжа-лись.
Доктор Сиверс давно известен был в Кашино, как и во всей России. На сегодняшний день Он, разумеется, преподавал в Подземном институте, заведовал кафедрой межпланетных контактов и в соответствующей лаборатории вел вполне засекреченные эксперименты. "Дети" в нём души не чаяли, однако, кроме, как с Борисовым, ни с кем никаких встреч, бесед или прогулок — как любила Профессура всего мира, всех эпох и народов — не вёл.
К моменту исчезновения княгини Лизы доктор Сиверс был поглощён антиклоновской сывороткой, так что ни о чём не слышал и понятия не имел…
… Елена, как ни странно, вела словно бы двойную жизнь. Сама того не замечая, она мусор выносила "через чёрный ход", в парикмахерскую шла мимо "любимых луж" и даже, возвращаясь с покупками, направлялась к своему подъезду мимо "лягушки". Так называли зелёный дом, построенный специально для тех, кто всю жизнь обитал в бараках, ветхих домах или откровенно "бомжевал". Чаще всего эти несчастные были слишком доверчивы, и молодое поколение, жаждущее денег, много и сразу, спокойно и бесцеремонно выгоняло родителей на улицу, справедливо полагая, что в России народ добросердечный и пропасть ни одному бомжу не даст. На худой конец, есть тёплые подвалы, где в любой мороз можно "перекантоваться". Елена с ужасом вникала во все эти вещи. Забывая себя, мчалась спасать очередного дядю Мишу, посланца Бога на Земле — или что-нибудь в этом духе.
А вот по выходным, когда приезжал Сын на своём навороченном драндулете, Она с удово-льствием усаживалась на "тёщино место", обзывая себя мысленно жертвой капиталистичес-кого воспитания. Вне всякого сомнения, Елена уже начинала мыслить в соотвествии с серией книг " Богатый папа, бедный папа", одно время слишком популярных среди молодёжи и бизнесменов среднего класса. Вот и сейчас женщина приготовила сюрприз ДАНИИЛУ: одну из книг этого направления, подаренную ей старым другом. Она просила почитать, Он купил новую и вручил с соответствующей надписью…Прочитав от корки до корки с карандашом в руках и многое переоценив в своих взглядах на сегодняшний мир, Елена намеревалась "образовывать" не только Сына и его жену, а также многочисленных друзей и подруг этой достаточно молодой семьи. Делала Учительница так и с книгами, скаченными из интернета для неё Сыном — дарила (фактически) своим взрослым ученикам. Вернувшись, как многие, из Израиля, жительница микрорайона " Новое Кашино" быстро нашла друзей и единомышленников, нимало не страдая от того, что жила на съёмной квартире, а не была членом Товарищества собственников жилья.
Глава 4.
— Прошу вооружиться текстами, свидетельствующими о вашей работе над газетным мате-риалом двухсотлетней давности… — госпожа Кощинская строго оглядела студентов чет-вёртого курса, подозревая, что ни у каждого есть фактический материал, с которым предстояло работать.
— А если я не хочу эту эпоху изучать? — строптивые девчонки из Никарагуа уже отлично ориентировались в тонкостях отношений типа "Дети — педагог", распространёнными в Подземном институте.
— Да делай, что хочешь! — озорной голос опередил Преподавательницу.
— Нет, правда?! — капризно заявила представительница никарагуанской молодёжи.
— Ваши друзья знают, что говорят, — подтвердила Кощинская, — можно пользоваться любым материалом, лишь бы это не было приближённым к сегодняшнему дню.