- Я только уточнить хотел, - перебил его Арт. - А откуда вам известно, что было дальше? И, вообще, дневник-то этот откуда у вас?
- От Краева. - Ару показалось, что фамилию автора дневника Дмитрий произнес не очень довольным тоном. И он не ошибся. - Краев перебрался к нам в две тысячи четвертом. Это долгая история, но, если в двух слова, то он элементарно предал Краснова и перебежал на нашу сторону. Выдал много ценной информации, очень помог. Но, как ты понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. В прошлом году он сбежал второй раз, только теперь уже от нас.
- Обратно к Краснову?
- Нет, туда, к вам.
- К нам?
- Да. При помощи нашего "эвакуатора". При этом, кто-то из наших ему помог это сделать - ведь всегда нужен второй человек, который бы активизировал прибор и следил за его работой.
- Нашли?
- Нет, - отрицательно помотал головой Солдат. - Не нашли. Но есть некоторые подозрения. Хотя, это только подозрения...
Арт сразу же понял, на кого намекает Солдат. Конечно, он сам не так давно в лагере, и, возможно, здесь есть и еще кандидаты на роль помощника Краева, но Арт знал пока только одного такого человека - Игоря. Сам Дмитрий этого имени вслух так и не произнес, поспешив перейти к рассказу о том, что произошло в бомбоубежище под Иркутском в далеком восемьдесят шестом году.
...Споры между Игнатом и Агафоновым шли уже второй месяц. Игнат крепко стоял на совеем: на верх поднимать еще рано, даже при наличии костюмов химзащиты, которыми они располагали. Надо выждать еще несколько лет. Да это звучало дико - ни дней, ни недель, ни месяцев, а лет! Но по другому было просто нельзя... Агафонов же придерживался противоположного мнения. Он считал, что за два года радиационный фон снизился, а потому специальные средства защиты вполне смогут уберечь от смертельного воздействия радиации.
В результате он сделал по-своему. Игнат отступил. И как выяснилось позже, отнюдь не из-за слабости. То было тактическое отступление, осуществленное в стратегических целях. Вероятно, таким образом он решил расчистить себе путь к единовластию.
И Агафонов поднялся на поверхность. Для этого была выбрано одно из помещений в отдаленном конце лабиринта, в котором имелся выход наверх. Он пробыл в городе чуть больше получаса, а когда вернулся, то на нем не была лица. То, что он там увидел, едва не лишило его рассудка. Он рассказывал страшные вещи: руины, черное небо, пепел, горы трупов повсюду. И самое ужасное - существа.... Все прекрасно понимали, что за столь короткий срок мутация могла произойти лишь на самом примитивном уровне, но Агафонов видел собак с двумя головами, облезлых, разрывающий свою плоть, от невозможности принять решение, в какую сторону бежать...
И еще он видел людей. Живых. Это были ходячие мертвецы, которые все никак не могли уйти на тот свет окончательно. Они жили в уцелевших домах, питались мясом мертвых животных. Агафонов был шокирован, но на него они не обратили никакого внимания - им все уже было безразлично, они просто ждали освобождающей смерти.
Первый месяц после возвращения Агафонов чувствовал себя превосходно и даже собирался повторить свою вылазку. Но к концу второго месяца он слег. Резко. В один день. Умирал майор страшно - в агонии он метался по кровати и кричал так, что выдержать это могли немногие. Радиация проникла сквозь защиту. После недели адских мук, Агафонов скончался. Всем стало ясно, что выходить наверх рано.
Но в то же самое время по убежищу поползли и слухи о том, что Игнат намеренно избавился от Агафонова. Надо сказать, что к этому моменту людей стало еще больше, и колония теперь насчитывала порядка тысячи человек. Так или иначе, все они подчинялись Агафонову с Игнатом. Теперь же остался только Краснов.
Бунт случился через месяц после смерти Агафонова. В планах заговорщиков было убить Краснова и устроить чуть ли не демократические выборы. Но Игнат был начеку, его было не так просто провести. Он сумел подавить восстание - около ста человек, участвовавших в заговоре, были публично казнены. Трех главарей путчистов ждала куда более страшная участь. Их Краснов выгнал из убежища - в обычной одежде, без оружия.... Они валялись у него в ногах, умоляли, чтобы их просто расстреляли, но Игнат был не приклонен.
Так в убежище был выстроен новый порядок - фактически военная диктатура во главе с Игнатом Красновым, великим, в прошлом, художником, чье имя гремело на весь Союз.
На поверхность они вышли только в девяносто первом....
- Я удовлетворил твой интерес? - усмехнулся Солдат.
- Отчасти. Ведь после этого Краснов как-то попал в Москву. - Эта часть истории Арта тоже очень интересовала.
- Артем. - Солдат положил руку ему на плечо. - Ты и так уже слишком много знаешь. Слишком много. Это лишнее знание. Мы с Владимиром уже пожалели, что дали тебе этот дневник. Идя туда, к Краснову, ты должен быть "чистой доской", чтобы никак не выдать себя. Теперь ты знаешь о дневнике Краева, но представь, если ты просто случайно, в разговоре упомянешь его фамилию или какую-то информацию, полученную из этих записок? Это же конец. Ты проколишься моментально, это будет провалом, за которым последует неминуемая смерть.
Арт призадумался. Действительно, Дмитрий был прав: уж лучше ничего не знать.
- А сейчас пойдем, - прервал его размышления Солдат. - Владимир мне как раз сказал, чтобы я в ближайшее время нашел тебя. Готовы варианты твоего внедрения.
Сердце Арта бешено заколотилось. Вот и пришло время. Теперь уж точно обратного пути назад нет, а если вспомнить еще и то, что говорил Игорь, про замкнутый круг - да, обратно он вернется только с Екатериной. Это решено окончательно и бесповоротно. И пусть только попробуют запретить ему.
Беззвучный монолог в голове Арта завершился как раз к тому моменту, когда они подошли к "идеальному домику", где их дожидался Владимир. Они вновь уселись за громоздкий стол. Их было четверо: буквально через несколько минут к мужчинам присоединилась Катя.
- Артем, - неспешно начал Командующий, когда девушка заняла свое место за столом. - Мы прокрутили несколько возможных сценариев предстоящих событий и остановились на одном, который нам кажется наиболее реалистичным. Сразу скажу, что если ты будешь против, мы все переиграем и предложим тебе вариант с учетом корректировок. Идет?
- Идет, - согласился Арт и приготовился слушать.
Владимир приступил к делу. Он предложил Арту следующий вариант: его на два-три месяца отправляют на жительство в одну из деревень. Это нужно для того, чтобы он обжился, а облик его стал более подходящим для этого мира - пока что Арт выглядел слишком чистеньким. В деревню он отправится один, но жить будет у проверенного человека, который связан с сопротивление. Человек его обучит всему необходимому. Примерно через три месяца "ядерщики" объявят всеобщую мобилизацию - они это делают раз в год. На практике это означает, что отряды военных ездят по окрестным деревням и забирают тех, кто годен к военной службе. Народа набирается мало - каждый новобранец на вес золота. Задача Арта - попасть в этот набор и завербоваться в армию "ядерщиков". Дальше уже по обстоятельствам.
- Как тебе? - поинтересовался Владимир, когда закончил излагать.
- Ну... - протянул Арт. - Даже не знаю... Выглядит все вполне правдоподобно на первый взгляд... Хотя.... Мне ведь надо будет как-то объяснить, откуда я взялся в деревне?
- Верно. И здесь есть только один вариант: тебе придется сказать, что ты раньше был с нами. Но решил уйти.
- Да они же меня на месте расстреляют! - вскинулся Арт, не очень довольный подобной перспективой. - Не знаю, не знаю...
- Успокойся, - примиряюще сказал Солдат. - Никто тебя не расстреляет. Прецеденты есть. Но в этом заключается еще одна опасность - там мы можешь столкнуться с бывшими нашими. Однако, и здесь есть выход. Мы тебе не сказали сразу, но чертовски похож на одного нашего парня, который погиб пару месяцев назад - Олега Ильина. Придется те, правда, сбрить свои локоны, а так же похудеть немного - точно вылитый Олег будешь. Поэтому, когда придут "ядерщики" тебе надо будет лишь рассказать им следующую сказку: да, мол, сбежал от этих сволочей, звать Олегом, хочу к вам. Должны взять. Проверять, конечно, будут по полной программе, но биографию Олега ты выучишь. Единственное, Ильин не обладал твоим талантом. Вот здесь придется как-то выкручиваться. Но это лишь в том случае, если ты реально встретишься с кем-то из наших, а это совсем не факт - "ядерщиков" несколько десятков тысяч все-таки.
- Хорошо. - Такой расклад Арта, в целом, устраивал. - Но есть еще вопросы! А если военные решат объявить набор не через три месяца, а через две недели, например?
- А вот это уже только наша забота. Если потребуется, то притормозить их и втянуть в бои мы сможем в два счета. Ради такого дела-то...
Солдат не договорил, но Арт прекрасно понял, что он хотел сказать. Да, ради такого дела никого не жалко, а, значит, люди будут гибнуть, прикрывая его. И это явно накладывало на Крылова дополнительные обязательства - он должен был сделать все, чтобы операция закончилась успехом. У Арта проскочила мысль, что его опять ловко затягивают в психологическую ловушку.
- Я все понял. - Ответил он. - И как, я понимаю, никаких каналов связи с вами у меня не будет? То есть, с момента попадения к ним, я оказываюсь предоставлен сам себе?
- Почти. Человек, у которого ты будешь жить в деревне - он будет связным. При удачном раскладе, если у тебя появится возможность выезжать из города, ты всегда сможешь передавать информацию через него. К нему же тебе следует, в случае успеха, направляться с "эвакуатором".
- Когда все начнется? - Арт поймал себя на том, что волнение куда-то исчезло. Ему все стало абсолютно все равно. Внутренне он был готов.
- Я думаю, - с радостной улыбкой ответил Владимир, - не стоит откладывать дело в долгий ящик. Сегодня мы предупредим нашего человека, а завтра перебросим тебя к нему. Согласен?
- Да.
Глава 24
До Москвы ехали молча. Слушали радио, какую-то попсу. Коротков вообще был безразличен к музыке - его устраивала любая, а Строков был так глубоко в себе, что ему тем более было по барабану, что там играет. А по радио, тем временем, заиграл джаз из восьмидесятых. Культовый джазовый экспериментатор Sun Ra выдавал свою "Nuclear War". Коротков, конечно, и не догадывался, кто это, но английский язык он кое-как помнил, а потому невольно вслушивался в слова, барабаня пальцами по рулю. Из динамиков неслось:
Nuclear war. Nuclear war.
They're talkin' about Nuclear war.
It's a motherfucker, don't you know?
If they push that button your ass got to go.
Gonna blast you so high in the sky.
You can kiss your ass