— Спасибо хоть на этом, — буркнул я под нос.
— Не стоило благодарности.
Пока я вслушивался в ее голос, то понял, что эта девушка мне безумно нравится. Мою собеседницу можно было назвать очаровательной, несмотря на явные попытки эту самую очаровательность скрыть и замаскировать. Но я всегда умел видеть женщин такими, как они есть, без антуража, которым они себя старательно облекают. Если рассуждать с классических позиций, то девушка красивой не была. Длинный рот, коротенький вздернутый носик с едва заметными веснушками (видимо, их безуспешно пытались извести), агрессивный взгляд слегка тронутых косметикой глаз, угловатая фигура с квадратными плечами. Но все-таки данное сочетание производило сокрушительный эффект. Или это у меня такой вкус?
— Действительно не стоило, — смущенно пробормотал я. — И вряд ли того заслуживало.
— Идем далее, — продолжала девушка, снова пропустив мою ремарку мимо ушей. — Почему-то вас нежно опекала национальная безопасность, причем не так уж долго. Тут я не ошибаюсь, поскольку и меня они тоже зацепили краем, и велели вас не трогать особо сильно. Но потом, сразу и вдруг, интерес к вашей личности был утрачен. Это как? Теперь — характер. После того, как вы угодили в больницу и провалялись там в коме, ваше мироощущение и система ценностей претерпели значительные изменения. Можно даже сказать — кардинальные.
— Еще бы, — уцепился я за брошенный спасательный круг. — Люди меняются после такого. Говорят — это как-то сказывается не только на восприятии окружающего мира, но и вообще на осознании всей реальности.
— Согласна, можно списать на медицину. Сначала вы были бабником, а потом стали примерным семьянином. Потом развелись… Почему, кстати? У вас же был удачный брак. Илитяжело вспоминать?
— Ну, почему же…
И я рассказал историю своего знакомства с Ольгой, немного упомянул о счастливых годах, проведенных вместе, и скупо поведал о нашем разрыве. Окончательном, на сей раз.
— …а потом, — заканчивал я свою короткую повесть, — она вдруг сказала: «я ухожу». Сказала так просто и обыденно, будто собиралась за хлебом или на работу. А всего за день до этого все казалось таким хорошим, что щемило где-то между ребер. В ответ я лишь повернул голову в ее сторону и буркнул: «угу». Она оделась и ушла. А назавтра я пришел в тогда еще свой магазин, и никто так и не заметил, что от меня ушла та самая женщина, которую я любил значительный кусок своей жизни. Потом эта женщина вывезла свои вещи, а мы больше не разговаривали и не встречались до самого развода.
— Ну... тогда — извините. Так вот, вы одиноки, но, тем не менее, время от времени встречаетесь с красивыми молодыми женщинами, и ничего интимного между вами сначала не происходит. Это притом, что с вашей сексуальностью все в полном порядке… Потом вы наверстываете упущенное, но с какой-то старомодной неторопливостью.
— Вы слишком добры, — ехидно сказал я, посмотрев поверх ее головы, туда, где раньше висела картина, но теперьнесохранилось даже следа.
— Короче говоря, — продолжала девушка, в очередной раз проигнорировав замечание, — возможны два варианта: либо вы большой искусник по части обмана, можно сказать — мастер, либо…
— Либо что? — перебил я.
— Либо вы действительно очень честный человек. Ну, очень, очень похожи вы на честного человека! Хотя, по нынешним временам, такую роскошь — быть честным — позволить себе могут совсем немногие. Однако ж у вас, похоже, это каким-то непонятным образом получается. Вполне возможно, что такое не всегда делает вашу жизнь легкой, и далеко не каждому ваша честность нравится, но друзья и близкие за это вас уважают и ценят.
Мы говорили какими-то вылизанными, взвешенными и отточенными фразами, будто герои мыльной оперы для домохозяек среднего возраста.
— Любопытный анализ! А откуда вы имеете сведения о таких тонкостях моего бытия? — изумленно перебил я. — Как об этом вообще можно узнать со стороны?
— Можно, — усмехнулась девушка. — Есть разные методы…
Тем временем кафе жило своей жизнью, а я привык сидеть в той части кафе, что уже считал своей, где погружался в разные безмятежные мысли. Люди приходили и уходили. Время шло, секунды складывались в минуты, напоминая своим ходом о вечности. И в эти минуты вечность наступала слишком быстро. А может наоборот — медленно? Хотя — кто может знать, что было там, в истинном мире, что за долгие годы мы привыкли называть своим?
2. Стелла о себе
Я устала. Накопилось нервное. С чего бы? Сама не пойму. Работа, скорее всего — больше нечего.
Принято считать, что профессия частного детектива интересна, увлекательна, очень романтична, причем окутана покровом таинственности. А все от кино и дурацких книжек про сыщиков. Вранье! Наша работа тяжела, грязна, нудна и малодоходна. К тому же опасна. Мало того, что почти постоянно приходится иметь дела со всякими малоприятными личностями, но и от вполне рядовых граждан редко когда встретишь должное понимание. Причем угроза исходит как от самих «объектов разработки», так и со стороны клиентов. Да, такое тоже встречается! Кроме того, напрягают правоохранительные органы, которые ну никак не желают видеть в нас своих коллег. Даже странно — почему бы? Казалось уж, коль скоро часть их работы мы берем на себя, делаем то, до чего у кого-то просто руки не доходят, так хоть спасибо могли бы сказать! Ага, щаз! К тому же, частные лица (мы таковые и есть) по закону просто не имеют права вмешиваться в следственный процесс.
Вот уж три года и три месяца, как я тружусь на этом поприще, поэтому знаю, о чем говорю. Да и вообще — быть детективом женщине, это совсем не то, что мужику. Намного тяжелее. Не поняли почему? А угадайте с трех раз! Вот, к примеру, приходится работать в наблюдении… сидишь и ждешь, а оторваться и отвлечься нельзя! Вдруг важное что упустишь? Вот и сидишь, бывало, как приклеенная в своей машине, и так — много часов! А если в это время приспичит, извините, пописать? Мужику — ему проще, ему все проще. Да и вообще мужики дольше терпеть могут. А если совсем кирдык, то взял и налил в бутылочку, которую потом выкинул куда-нибудь, как китайцы на рынке делают. А если нет бутылочки, то можно и так, в уголочке, или через трубочку, просунутую куда-нибудь подальше, коль не очень брезглив.
Но все это лирика и смешные мелочи.
Работа у меня сейчас — мегатухляк, как курилка в универе на пятом курсе. Ужас. От всего этого веет хандрой и сном. Кажется, у меня развивается «синдром картошки»: желаю возлежать где-нибудь в темном укромном месте, и чтобы меня никто не шевелил недели две, пока мозг не выдаст новые ростки с правильными мыслями.
Хорошо еще, что времена одиночек давно ушли в прошлое. Даже на тех редких индивидуалов, что декларируют работу соло, на самом деле всегда трудится команда помощников. Если желаете узнать как, почитайте хоть про Ниро Вульфа. В моем же случае дело обстоит вполне солидно — работаю я на основательную компанию, мощное детективное агентство, где корпоративные интересы идут сразу следом за интересами клиента. Я там мелкая сошка, но иногда бывает, что руковожу расследованием, когда дело поручено или досталось мне персонально. Непосредственно всем руководит наш шеф — начальник головного офиса. У нашей фирмы есть отделения во всех крупных городах, и некоторых не столь крупных, да и дела мы ведем по всей стране, по «ближнему зарубежью», а если того требуют обстоятельства — то и по дальнему.
Ввязаться меня угораздила пара обстоятельств. Во-первых, природная наивность с переходом на глупость, а во-вторых — надоевшее безденежье. Почему-то вдруг я решила, что частный сыск — прибыльное занятие. Видимо после безответственного просмотра соответствующих телесериалов и чтения надлежащих книжек. Говорю же — дура была!
Работаю, как уже говорила, не одна, а в компании, и компания эта называется «Эридания». Корпорация такая. Попала туда можно сказать чудом. Как-то раз, когда порвала со своим очередным бывшим любовником, срочно понадобилось искать работу, и уже тогда я вполне отдавала себе отчет, что с моим университетским дипломом (специальность — философия) нужно очень-очень постараться, чтобы отыскать себе достойное применение. Карьера госчиновника или офисного сидельца меня не устраивала категорически. Знаю, что это такое. Журналистика меня не интересовала, секретаршей становиться не хотелось, а до фотомодели я не дотягивала по внешним данным. Да и возраст уже не тот — туда надо лет с четырнадцати, а не с двадцати двух. Ни на что, особенно не надеясь, я разослала всюду, где только можно, свои резюме, и настроилась на долгие и бесполезные поиски. Предложения были, но все не то. Хотелось жизни, настоящей жизни, когда бешеное сердце бьется от восторга, от страха, от скорости — не важно. Когда руки трясутся, когда ком к горлу подступает, когда от волнения внутренности скручиваются в узел.
Долго ли, коротко ли, но ничего достойного и подходящего не появлялось на горизонте. Но, в конце концов, фортуна сжалилась надо мной, и вот — приглашение на собеседование. Интересное предложение! Помогла магистерская диссертация, все-таки какая-никакая, а ученая степень. Почему меня, абсолютно неопытную в этом деле, взяли на работу, даже при наличии «свободно конвертируемого» диплома, я поняла далеко не сразу. Ничего хорошегоне ожидала, и на половину вопросов ответила честно — не знаю!
На собеседовании в первую очередь спросили стрессоустойчива ли я, потом — о моем трудовом пути в этой жизни. В общем-то, мне было о чем рассказать, ведь днем-то я чересчур даже нормальная, вот и уравновешиваю себя ночными срывами. На меня явно хотели произвести впечатление, а я, в свою очередь, желала очаровать возможного нанимателя. Наше начальное общение было похоже на встречу двух близких родственников после долгой разлуки. Однако вскоре тон радостной встречи начал постепенно тускнеть.
Но об этом — после.
Если честно, то работать мне не привыкать. Сразу, как только поступила в универ, то трудилась постоянно. В самом начале рабочей деятельности вкалывала секретарем в деканате. Веселенькая оказалась должность! То дипломники толпой завалятся за справками на работу, то двоечники придут за направлениями на пересдачу... устала объяснять, что я не верблюд и справок этих не делаю. Приходишь в понедельник с утра на работу, думаешь отдохнуть от выходных, спокойно чайку попить, книжечку почитать, а тут люди какие-то непонятные косяками ходят, работать заставляют, а еще и декан ни свет ни заря припрется. Эти личности меня потом достали немыслимо, и в ту пору я возненавидела всех студентов планеты. Потом декан пытался меня совратить — старый пень, а все туда же! Студенток ему мало! Ушла работать в милицию и очень скоро невыносимо возненавидела всех ментов, которые оказались тоже не сахарные… А еще потом решила, чтоб не рассвирепеть на весь мир — надо закалить душу и искать себя совсем на другом поприще. И вот, при помощи тогдашнего бой-френда, устроилась менеджером по персоналу, причем занималась этим довольно-таки долго. Проводила с людьми собеседования, как при приеме, так и при увольнении. Ну, о-о-о-очень интересная работа оказалась. Каждый человек — своя отдельная история, со своими особенностями, характерами, амбициями. У каждого по-своему горит в глазах огонек, а у некоторых его вообще нет. Не соскучишься. Необходимо было всегда создать некую атмосферу общения, чтоб человеку было комфортно преподать себя как потенциального сотрудника. Улыбочка на лице, искренняя заинтересованность человеком, несмотря на то, кем он пришёл устраиваться — руководителем высшего звена или уборщицей. Поэтому много было и подводных камней — все свои эмоции и переживания, все свои проблемы приходилось оставлять дома, ибо по первому собеседованию у человека создается впечатление о фирме, да и ощущение собственной значимости.
Но только я рассталась с тем своим бой-френдом, как из фирмы пришлось уйти. По причинам вполне понятным.
Ну и вот, привыкла я, что в жизни всегда все сложно и с препятствиями, а тут сразу после собеседования меня взяли. Правда — с испытательным сроком, но что-то подсказывало — возьмут насовсем, я сумею, я справлюсь. Прорвусь, оправдаю надежды.
Впрочем, долгое время вообще не могла понять, почему меня приняли на работу в «Эриданию», если на половину заданных вопросов честно не знала ничего. Уже потом, когда испытательный срок завершился, и я вполне утвердилась в этой компании, спросила шефа напрямик — «прочему я, ведь плохо же отвечала и была совсем незнакома со спецификой?» Ответ прозвучал таким образом: «Вы работу искали? Искали. Работать хотели? Хотели. Ну и вот! Желание было видно, а если есть желание, то научиться можно всему и всегда».
Довольно скоро я втянулась, и хотя по прошествии нескольких месяцев уверенность в будущей карьере у меня слегка поблекла, поняла — мое! Я созрела для того, чтобы работать кем угодно — лишь бы в частном сыске. У меня есть твердое, хоть и банальное убеждение, что каждый человек (а женщина в особенности) должен получать удовольствие от своего труда. Человек, который трудится без удовольствия — всегда плохой работник, и толку от него мало, простите за элементарную истину.
Мне вовсе не стыдно признаться, что я нежно люблю книжонки вроде «Руководства для начинающих стерв». Далее следуют: «Стерва ведет переговоры», «Стерва в большом городе», «Моя любимая стерва» и разные другие подобные мануалы, в названии которых есть слово «стерва». Такие учебники годятся для всех тех женщин, кто нашел себя в этом мире, и для тех, кто еще пребывает в поиске. Женщина успевает преодолеть во много раз более тяжелый и трудный путь, чем ее коллега мужского пола. Путь разгромов и удач, проб и ошибок. Но при этом она выстаивает, не ломается, закаляется и в дальнейшем получает значительные преимущества. Эти книжки завораживают. Хотя и не до конца понимаю, почему, но так круто, что не оторваться. Видимо срабатывает стереотип: говори тупые банальные мысли и с тобой все будут согласны — сойдешь за умную.
Я сравнительно быстро уяснила еще одну азбучную истину. В нашей фирме в первую очередь ценили тех сотрудников, что приносили реальные деньги. Нашел перспективного клиента, заключил с ним выгодный контракт — респект тебе и хорошая оплата, а если сидишь и ждешь, чего начальство прикажет — грош цена в базарный день.
Но шеф! Шеф доводил меня иногда до состояния полной нестабильности. Он постоянно лез в мои дела, и если оказывалось потом, что была права я, он причислял к собственным заслугам, а если ошибалась — обвинял, естественно, меня одну. Впрочем, в глубине (или даже не в глубине) своей души он понимал, что от меня есть толк и великая польза, поэтому не выгонял. А в один прекрасный день подписал даже дополнение к контракту, из которого явствовало, что в случае моего увольнения по инициативе администрации, мне выплачивается вполне солидный «парашютный» бонус — увесистое выходное пособие.
3. Развратные феи
Первоначально кафе задумывалось как место встреч художников и прочих креативных молодых людей творческой богемы, отсюда и название — «Арт-кафе Златоглазка». Именно поэтому оформление поручили хорошему художнику, велев жестко связать стиль интерьера с названием. Но художник имел обо всем об этом свои собственные соображения и понимания, в результате на стенах появились отлично исполненные картины с изображениями голеньких фей со стрекозиными крылышками и золотыми тенями вокруг глаз. Некоторые рисунки смотрелись настолько эротично, что владельцы заведения повесили их в недоступных для обзора местах. Кое-какие картины сняли и куда-то унесли значительно позже открытия. Говорят, что изначально картин вообще было гораздо больше, но часть из них администрация отказалась покупать наотрез. Слишком уж велик был риск потерять лицензию из-за обвинений в распространении порнографии и растлении несовершеннолетних посетителей. Может поэтому, а возможно и нет, но основной замысел удался только частично: кафе медленно, но верно превращалось в место встреч девушек-лесбиянок и прочих лиц «нетрадиционной сексуальной ориентации». В итоге многие из присутствующих все чаще и чаще косились на меня неодобрительно и откровенно враждебно.
Несмотря ни на что, я даже не знаю, что может быть приятнее вечернего кафе. Нравится. Есть все же что-то притягательное в мягкой музыке, пластично навевающей сонные думы, спокойной чуть богемной атмосфере и благоухании ароматного кофе, в котором можно раствориться вместе со своей собеседницей. Золотистая шапочка пенки в чашечке. Некурящий зал. Чуткая, едва утомленная улыбка. Легкий взор. Полное отсутствие глубоких мыслей и свободная беседа. Не мой случай.
Убить всю ту душевную плавность можно без всяких затруднений: достаточно одного только взгляда на часы. Но я никогда не ношу часов, а в этом милом кафе настенных часов нет. Говорят, что вначале тут висели большие и стильные часики, но по многочисленным просьбам посетителей их сняли и теперь тут как в казино Лас-Вегаса — часов нет. Время портило настроение клиентам. Но, скорее всего, мне в ближайшем будущем придется искать другое место для обедов. Здесь становилось дорого и вообще некомфортно. А я люблю одиночество и стараюсь держаться подальше от шумной людской толпы. В тот вечер повезло — было тихо и немноголюдно. Несколько пар сидело за отдельными столиками, тихо разговаривая между собой. У задней стены помещения, взявшись за руки и каждую минуту с боязнью поглядывая в сторону входа, расположилась парочка любовников-геев. Двое молодых туристов, видимо — немцев, недоверчиво изучали меню, подозрительно косясь на названия знакомых блюд. Слишком уж они отличались от привычного исполнения.
— Есть разные методы, — пояснила девушка, сидящая за одним со мной столиком. — Например, самый банальный опрос соседей, прослушивание, перлюстрация переписки, наблюдение, проверка выброшенного вами мусора… Мне продолжить? Я думаю, и сами все прекрасно понимаете. Современный человек читает детективы, смотрит фильмы и получает отовсюду массу всевозможной информации на подобные темы.
— Что да, то да, — криво усмехнулся я. — Вы сто раз могли понатыкать у меня жучков, видеокамер, подключиться к моему интернету… Но ради чего, собственно? Зачем? Вы так и не объяснили. Ведь сейчас это у вас только хобби, я правильно понял? За работу со мной вам не платят, а такие игры стоят немалых денег. Да и время отнимает. Или я неправ?
— Ну, не совсем правы. Полупрофессиональное оборудование сейчас сравнительно дешево и легкодоступно, а в вашем случае, его вполне достаточно. Скажу больше, после того, как я прекратила с вами работать по заказу, я просто не стала снимать свои закладки.
— А ну, да, — сказал я, вертя в руках почти пустой уже бокал. — Мог бы и сам догадаться.
— Кроме того, я провела незаметно от вас серию проверок, обработала результаты и получила достаточно информативный профиль вашей личности. Схемы я показывать не стану, просто расскажу на словах. Получился интересный результат. Хотите послушать?
— Конечно, — кивнул я, и невольно снова взглянул на пустое место, где раньше висело удивительной красоты изображение двух развратных фей.