Он коснулся Моргона, который был не в состоянии ответить.
- Ты напуган. Что ты такого натворил, чтобы тебе приходилось бояться меня?
Миг спустя Моргон шевельнулся. Тело его было иссохшим и грозило осыпаться, подобно старому камню.
- Я постигал твой землезакон.
Он оперся спиной о влажную стену, беззащитный под взглядом Данана.
- Где ты взял такую мощь? У Гистеслухлома?
- Нет. - И горячо повторил: - Нет! Я бы скорее умер, чем сделал с тобой такое. Я никогда не вторгнусь в твой ум...
- Ты внутри его. Исиг - это мое сердце, мой мозг...
- Я больше не разорву твои мысленные связи. Клянусь. Я просто образовывал свои.
- Но зачем? Для чего тебе такое знание деревьев и камней?
- Чтобы стать сильнее. Данан, Меняющие Обличья - это Властелины Земли. Мне не победить их, если...
Пальцы короля, словно корни дерева, обвили его запястье.
- Нет, - сказал он, как прежде говорил Гистеслухлом, столкнувшись с тем же знанием. - Моргон, это невозможно.
- Данан, - прошептал Звездоносец, - я слышал их голоса. Языки, на которых они говорили. Я видел, какая мощь заключена в глубине их глаз. Это возможно.
Рука Данана скользнула прочь. Король медленно и тяжело присел на груду битого камня. Глядя на него, Моргон вдруг подумал: а сколько же ему лет? Данан уперся огрубевшими за столетия работы с камнем руками в колени.
- Что им нужно?
- Высший.
Данан взглянул на Моргона с удивлением.
- Они нас изведут. - Он снова протянул Моргону руку. - А ты? Ты для чего им понадобился?
- Чтобы им было проще добраться до Высшего. Не знаю, как я с ним связан и почему, я знаю только, что из-за него я изгнан из своей родной страны, преследованиями и мучениями пробужден к мощи, а теперь уже и сам к ней стремлюсь. Могущество Властелинов Земли кажется чем-то скованным и ограниченным... Возможно, дело в Высшем, и поэтому они так одержимо его ищут. И когда найдут, что бы они ни использовали против него, их оружие может истребить нас всех. Он может навсегда затаиться в молчании; для меня нелегко ставить под угрозу свою жизнь и все ваше доверие к тому, кто ничего не говорит. Но в любом случае, если я буду биться за него, это будет бой и за вас. - Он помедлил, не сводя взгляда с огненных пятен, пляшущих на роскошных грубых стенах вокруг. - Я не могу просить тебя довериться мне, - мягко добавил Моргон. - Тем более что я сам себе не доверяю. Все, что я знаю, - это то, куда ведут меня равно жажда и разум.
Он услышал тяжкий вздох короля.
- Конец эпохи... Как раз это ты мне сказал, когда приходил сюда в прошлый раз. Имрис почти сокрушен. Кажется, для этой войны распространиться на Ан, на Херун, а затем на север, по всему Обитаемому Миру - лишь дело времени. У меня есть войско рудокопов, у Моргол - её стража, у короля-волка - его вояки. Но что мы против воинства Властелинов Земли, желающих вернуть себе мир? И как может один князь-островитянин, с каким бы то ни было знанием землезакона, сражаться против них?
- Я найду как.
- Найдешь?
- Данан, я сказал - найду. Или мне конец. А я слишком упрям, чтобы просто так взять и умереть. - Он сел рядом с королем, глядя на щебень, разбросанный вокруг. - Что здесь случилось? Я хотел проникнуть в души окаменевших детей, чтобы увидеть их воспоминания, но здесь ничего не осталось.
Данан покачал головой.
- Я почувствовал это ближе к концу лета. Бурю где-то в середине моего мира. Это произошло незадолго до того, как Ме... Властелины Земли явились сюда по твою душу. Не знаю, как и кем была разрушена гробница, но...
- Я знаю, - прошептал Моргон. - Ветром. Ветром глубин, который сокрушает камень. Это сделал Высший.
- Но почему? Это было место их последнего покоя.
- Не знаю. Если только... Если он не нашел для них другого места, страшась за их покой даже здесь. Не знаю. Возможно, я каким-то образом найду его, заставлю принять облик того, кого в состоянии понимать, и спрошу - почему...
- Если ты сделаешь хотя бы одно это... Одним этим ты вознаградишь землеправителей за все, что возьмешь у Обитаемого Мира. По крайней мере, мы умрем, зная почему и зачем. - Он встал и уронил руку Моргону на плечо. - Я понимаю, что ты затеял. Тебе нужна мощь Властелина Земли, чтобы воевать против Властелинов Земли. Если ты пожелаешь взвалить себе на плечи гору, я отдам тебе Исиг. Высший молчит. Только ты даешь нам надежду.
И король оставил его одного. Моргон уронил факел и наблюдал, как тот догорел и погас. Затем он встал, не борясь со своей слепотой, вдыхая подгорную черноту, пока она не просочилась в его ум и не наполнила самые кости. Мысли его потянулись к камням, что лежали вокруг, скользнули по проходам, отдушинам, желобам с медленной черной водой. Он вырубил гору из её бесконечной ночи, уподобил своим мыслям, и разум его ворвался в цельную скалу, распространился вовне сквозь камень, провалы безмолвия, подземные озера, пока не добрался до земли над скалой и не почувствовал медленного движения в глубь древесных корней.
Мысли Моргона теперь растеклись по основанию горы и медленно, неудержимо стали подниматься. Он касался душ слепых рыб, загадочных насекомых, живших в неведающем перемен мире. Он стал топазом, заключенным в породе, которую отбивает горняк; он свисал сверху, глядя в ничто в мозгу летучей мыши. Привычный облик его растаял - кости выгнулись вокруг древней тишины, до бесконечности вытянулись вверх, отягощенные металлами и драгоценными камнями. Он не ведал больше, где у него сердце. А когда стал искать его в каменной толще, наткнулся на иное имя и чужое сердце.
Он не стал тревожить это имя, запечатленное в каждой пяди горы. Медленно, пока шли часы, которых он не измерял, прикасался Моргон к каждому уровню, шаг за шагом восходя колодцами шахт, прощупывая гранит и пещеры, лучившиеся неповторимой красотой, подобно сокровенным мыслям Данана. Часы превратились в дни. Он не считал их. Разум его, укоренившийся на дне Исига, уподоблялся всем трещинам и галереям и дорвался наконец до вершин, погребенных под первыми зимними снегами.
Он чувствовал, что отягощен горой. Осознание себя охватило её всю. В каком-то ничтожном, темном уголке, далеко внизу, лежало на полу его тело лежало, точно обломок скалы. И он взирал на него, не ведая, как вместить туда всю безмерность его мыслей. Наконец его внутренний взгляд помутнел от усталости и разум его растаял во мраке.
Моргон пробудился, когда чьи-то руки возникли из темноты и перевернули его тело.
- Все в порядке, - сказал он, прежде чем открыл глаза. - Я изучал землезакон Исига. Одним витком мысли я могу удержать землезакон. Это то, что я...
- Моргон, ты проглотил целую гору. Встать можешь? - Огромные руки подняли его и поставили на ноги, прежде чем он успел ответить. - Мог бы хоть немного доверять мне. Все остальное ты уже перепробовал. Шагни-ка.
Он порывался заговорить, но разум волшебника передал ему мысленный образ озаренной огнем спальни в башне. Он шагнул туда и увидел Рэдерле. Встав, она увлекла следом за собой огонь и двинулась навстречу Моргону. Он простер к ней руки; казалось, она шла к нему бесконечно долго, растворяясь в огне, когда он наконец проснулся окончательно.
Пробудившись, он услышал, как она негромко наигрывает на флейте, которую подарил ей один из ремесленников. Девушка, заметив его взгляд, замерла, улыбаясь, но вид у неё был чрезвычайно усталый. Моргон сел, дождался, чтобы гора в его голове стала на место, и только после этого поцеловал Рэдерле.
- Тебе небось надоело ждать, когда я проснусь.
- Мне было бы приятно поговорить с тобой, - задумчиво призналась она. - А то ты либо где-то пропадаешь, либо спишь. Ирт был здесь большую часть дня. Я читала ему из старинной книги заклинаний.
- Очень любезно с твоей стороны.
- Моргон, он меня попросил. Мне так страшно хотелось порасспрашивать его, но я не могла. Внезапно показалось, будто не о чем... Пока он не вышел. Думаю, мне стоит поучиться волшебству. Чародеи знают больше чудных маленьких заклинаний, гораздо больше, чем ведьмы. А ты понимаешь, что ты делаешь? Помимо того, что доводишь себя до полусмерти?
- Я делаю то, что велела мне ты. Играю в загадки.
Он вскочил, почувствовав внезапно волчий голод, но нашел только вино. Проглотил одним махом огромный кубок. Рэдерле тем временем подошла к двери и заговорила с одним из охранников. Моргон налил себе ещё вина. И сказал, когда девушка вернулась в комнату:
- Ты уже слышала: я сделаю все, что он ни пожелает. Как делал всегда.
Рэдерле молча смотрела на него со странным выражением на лице, и он добавил, не мудрствуя:
- Не знаю. Может быть, я уже пропал. Я пойду в Остерланд и попрошу у Хара того же. Знания его землезакона. А затем - в Херун, если ещё буду жив. А оттуда - в Имрис.