Среда 15 декабря, первая тренировка новой сборной СССР. Работаем в стареньком «Кристалле», а живём кто где, мы горьковские, иногородние в гостинице «Юность», москвичи же по домам. Вообще-то все прошлые годы главную команду страны запирали либо на базе ЦСКА в Архангельском, либо на базе «Динамо» в Новогорске на реке Сходня. Как там у Высоцкого? Значит так, до Сходни доезжаем, а там трусцой и не стонать… Небось хоккей советский все мы уважаем, канадцам только бы бока намять.
Множество возникло межотраслевых препон, когда сместили Чернышева и Тарасова во вторую олимпийскую сборную. И пока всё это стали бы решать да согласовывать «Известинский» предновогодний турнир давно закончится. Ведь 17 декабря, в пятницу, уже первые два матча Чехословакия — Швеция и СССР — Финляндия. Затем в субботу Финляндия — Швеция и важнейшая игра турнира СССР — Чехословакия. Ведь шведы в преддверии Олимпиады решили в Москву прислать молодёжную команду, чтобы не нервировать проигрышами основной состав, поэтому основная заруба будет между нами и чехами. И уже 20 декабря, в понедельник, последние две игры Чехословакия — Финляндия и СССР — Швеция. Вот и сказали Севе Боброву, работай пока с тем, что есть на маленьком тренировочном катке «Кристалл».
Между прочим, чехи, шведы и финны сегодня уже тренируются на главной «Лужниковской» арене, или как её официально называют дворец спорта центрального стадиона имени Ленина. Кстати, чехословаков поселили к нам в гостиницу «Юность», на завтраке с ними сегодня пересеклись, перекинулись парой «дружелюбных» взглядов. А хоккеистов из капиталистических стран, как водится, засунули в новенькую гостиницу «Интурист» поближе к интердевочкам, подальше от социалистического реализма.
— Сегодня игры пять на пять проведём без вратарей, — объявил Всеволод Михалыч, после небольшой, но интенсивной разминки. — Так как пока Витя Коноваленко работать полноценно не может. Поэтому забрасывать будете только в верхние углы.
По знаку главного тренера его помощники по горьковскому «Торпедо» Боря Чистовский и Саша Котомкин, которых он разумно решил привлечь к тренировочному процессу, ведь на всех не разорвёшься, прикрепили на изоленту простые хозяйственные авоськи к верхним углам хоккейных ворот.
— Первая пятёрка защитники: Васильев и Гусев, нападающие: Михайлов, Петров и Харламов играют против второй пятёрки: Фёдоров, Куликов — защитники, и нападающие: Александров, Тафгаев и Мальцев. — Скомандовал главный тренер и остальная команда, чтобы не мешать первой бескомпромиссной битве, перелезла через борт на скамейку запасных.
Кстати, по поводу бескомпромиссной битвы, первая уже сегодня состоялась за хоккейные свитера с любимыми номерами. Благо моя тридцатка уникальная и никто на неё не позарился. Защитник Юра Фёдоров, который играл в клубе под 16 номером, без боя уступил его армейцу Володе Петрову, а себе взял № 4. Защитник из «Химика» Юра Ляпкин захапал себе любимый № 5, под которым раньше в сборной и ЦСКА выступал Александр Рогулин. Но сейчас Александр Павлович получил травму и даже с олимпийской сборной никуда не поехал. А вот Саша Федотов за свою фуфайку № 17 с Валерой Харламовым поспорил. Пришлось вмешаться мне лично, чтобы уговорить Федотова взять № 27.
— Саша, — сказал я, выведя нашего центрального нападающего из раздевалки, — тебе сейчас не о номере нужно думать, а за сборную хвататься руками и ногами. Тебе ведь уже 27 стукнуло, через год другой даже в клубе начнут коситься, что уже по возрасту не тянешь.
— Ладно, — пробурчал он, — возьму № 27 по возрасту пока тяну.
Свою «шестёрку» защитник Саша Куликов отдал Валере Васильеву, хотя и предупредил, что ещё посмотрим, чья она будет. А вот дальше началась настоящая драма-драмище. № 15, под которым у нас играл юный гений прорыва Боря Александров, забрал себе Александр Якушев, сказав при этом:
— Отдыхай «Малыш».
Я только успел за изолентой в сумку нагнуться, как Боря, невысокий, но плотно сбитый, поднаростивший хороших мускулов за два месяца качалки, за секунду оказался возле обидчика и накинул смачную двоечку в подбородок своему более высокому товарищу по сборной. В следующие несколько секунд, Свистухин повис на плечах Саши Якушева, а я приподнял рывком Бориса и вынес из раздевалки.
— Ты, «Малыш» по огромному везению попал в главную команду страны раньше срока, так какого хера? — Грозно прошептал я, чтобы Сева Бобров из своей соседней тренерской комнаты ничего не услышал. — Берёшь себе 25-ый и отдыхай! На льду будешь доказывать, что Бобров и я в тебе не ошиблись.
«Хорошо, что на товарищескую игру с первой сборной дали какое-то рванье без нормальных номеров, — подумал я. — А так бы не мы их разгромили, а они нас разделали, как Бог черепаху».
— Мужики, — сказал я в раздевалке. — Если Михалыч узнает о драке то, оба будете приз «Известий» смотреть по телику? Понятно выразился?
— Понятно, — пробубнил Якушев, вытирая кровь, капающую из носа.
Вот по этой причине первая тренировка вышла, словно ледовое побоище. Никто никого на льду не жалел. Кроме меня, я старался бить аккуратно, чтобы не переломать свою же будущую команду. Кстати, идея забрасывать шайбы только в «девятки», то есть верхние углы ворот, оказалась удачной. Ведь защитники не шмаляли со всей дури от синей линии, и тем самым многие избежали болезненных ушибов в тренировочных двухсторонках.
К сожалению, первый микроматч моя пятёрка проиграла, сначала из-за выигранного вбрасывания мы долго владели шайбой, расставились в позиционном нападении, но потом Саша Мальцев зачем-то запустил по воротам с острого угла и угодил в штангу. В контратаку убежал хитрец Валера Харламов, чётко бросил в «девятину» и отправил нас отдыхать.
Следующими на лёд вышли третья пятёрка в составе: защитники Паладьев и Ляпкин, и тройка нападения Шалимов — Свистухин — Якушев. Против них Сева Бобров выставил нападающих нашей горьковской команды: Мишина, Федотова и Фролова, и защитников: Астафьева и Юру Фёдорова, только что отыгравшего за нас. Такова участь всех игроков обороны проводить на льду по нескольку смен. Где-то секунд тридцать я следил за тем, как пятёрки носятся туда и сюда, промахиваясь по верхним углам ворот, а потом обратился к Саше Мальцеву.
— Александр, ты конечно хоккеист авторитетный, но больше так не играй. Позиция была для броска у тебя неудачной, зачем же нужно было лепить с неудобной руки?
— Учить меня будешь? — Удивился, приподняв одну бровь Мальцев.
— Неа, уши буду драть в раздевалке, — я весело подмигнул. — Вы динамовцы привыкли под ЦСКА ложиться, сейчас буду воспитывать в тебе привычку побеждать.
— Ты, Сашок, — усмехнулся Боря Александров. — Лучше сделай, как он скажет, а то не отвяжется, особенно от ушей в раздевалке.
Пятёрки Свистухина и Федотова, наконец, перестали мелькать перед глазами, так как Виктор Шалимов всё же попал в «девятку». И на лёд поехала играть первая пятёрка Петрова против Свистухина и спартаковцев. И опять Михайлов, Петров и Харламов с защитниками Васильевым и Гусевым, оказались сильнее. Гол забил Боря Михайлов.
— Михалыч, а давай играть до тех пор, пока нас не выбьют? — Засмеялся здоровяк Володя Петров.
— Пятёрка Тафгаева на поле, — прокашлялся Сева Бобров, который отлично знал, что со спорщиком Петровым дискутировать, только нервы трепать.
— Малец, — сказал я Мальцеву, прикрыв рукой рот, — сейчас выигрываем вбрасывание, откатываемся на свою синюю линию и с разгона влетаем в зону атаки, и не глупи. «Малыш» слышал?
— Сделаем в лучшем виде, — зло усмехнулся Александров.
На вбрасывание случилось всё, как я и ожидал. Володя Петров — центрфорвард уникальный, мощный таранного типа, только немного пониже меня и на точке играет очень слабо. К сожалению — это огромная беда всего нашего советского хоккея сейчас, а позднее она благополучно перекочует и в хоккей российский. Поэтому первая часть плана, завладеть шайбой и разогнаться от нашей синей линии, сработала.
В средней зоне, когда я заметил, что защитники Васильев с Гусевым сместились от бортов ближе к центру площадки, я скинул шайбу на Мальцева. Саша влетел по левому краю, сделал резкий разворот и с горькой ухмылкой катнул шайбу мне. И в этот момент Володя Петров, зацепив меня клюшкой, неожиданно грохнулся на лёд. Буквально одного мгновения мне хватило, чтобы шайба как бабочка юркнула в прикрученную изолентой авоську в верхний угол ворот.
— Отдохните пока что ли, газировки попейте, — усмехнулся я проезжая мимо Петрова.
— Поговори ещё, — пробухтел за спиной грозный армейский центральный нападающий.
Затем после первой пятёрки вышла пятёрка третья: Свистухин и спартаковцы, плюс Ляпкин из «Химика». Мы попытались разыграть ту же комбинацию, но Мальцева удачно прикрыл Шалимов, а «Малышу», которому я отдал пас, вовремя помешал Саша Якушев. И на входе в зону атаки Боря шайбу практически подарил защитнику Жене Паладьеву. Мы разом откатились в среднюю зону, уже автоматически не задумываясь готовя там свою ловушку, как вдруг я вспомнил, что Мальцев про эту тактическую новинку ничего и знать не знает, и вместо того чтобы делать как я, Александр полетел прессинговать защитника Паладьева. Тот тут же отдал шайбу Якушеву, на которого бросился злющий Боря Александров, мстить за делёж номеров в раздевалке. Удар в корпус получился смазанным, ведь «Як-15» не первый день в хоккей играет, но игрока «Спартака» отнесло к левому борту, где уже добавил я. Пришлось присоединиться к стихийному прессингу, устроенного моими партнёрами по тройке нападения. И хоть Саша Якушев парень крепкий и жилистый, но когда сто десять килограммов его впечатали в деревянный борт, даже он заметно загрустил. И вдруг, выскочив как чёрт из табакерки, шайбой завладел Мальцев, одним движением обыграл Свистухина, вторым Паладьева и бросил не сильно, но точно в девятку ворот нашего временного соперника. Одним словом — самородок.
— Вот так! — Крикнул, обрадовавшись своей удаче, Саша Мальцев.
— Эй! Эй! — Заорал я, когда увидел, что за спиной Якушев и Александров опять начали мутузить друг друга. — Есть желание помахать кулаками, предлагаю это сделать на боксерском ринге против меня! — В подтверждение своих слов я обоим забиякам отвесил по подзатыльнику и растолкал в разные стороны. — Против чехов так будете играть, горячие хоккейные парни.
Сева Бобров подъехал, когда уже страсти утихли и выразительно прокашлявшись, сказал:
— Четвёртая пятёрка на лёд. Юра Ляпкин составь в защите пару Астафьеву.
— «Малыш» ты чего? — Спросил Мальцев нашего юного задиру, пока Федотов с партнёрами выезжали на поле. — Сашка Якушев классный парень. Сегодня после тренировки бахнем по маленькой, сразу помиритесь. То есть шампусика пропустим по глоточку. — Добавил динамовский форвард, когда увидел мои «ласковые и добрые» глаза.
***
Стычки, силовая борьба, злость, зависть и обиды, медленно, но верно сошли на нет, лишь ближе к концу тренировки, когда ноги уже порядком налились усталостью, эмоции утихли и даже сил как следует принять соперника на корпус уже не было. В раздевалке, после душевой, многие стали договариваться, где бы посидеть и отдохнуть от хоккея и желательно в приятном женском обществе. Зазвучали такие рестораны, как в гостинце «Советская», в гостинице «Россия» и ресторан «Золотой колос», что на ВДНХ. Но разговоры мгновенно смолкли, когда вошёл Всеволод Михалыч:
— Мужики, по-хорошему бы вас сейчас на базе запереть, но раз так получилось, не подведите. Завтра дозаявлю третьего вратаря Сашу Пашкова из «Динамо» и проведём нормальные двухсторонки. По сегодняшнему дню, лучший результат показала пятёрка Тафгаева, далее по убыванию пятёрки Петрова, Свистухина и Федотова. Учтите, кто на матч с Финляндией будет первой пятёркой, кто второй, кто третьей, а кто запасной, решится завтра. — Сева Бобров почесал затылок, что-то ещё вспоминая. — Ах, да. Сейчас обед в «Юности», там же федерацией оплачен и сегодняшний ужин. На нём можете быть по желанию. Завтра здесь же в то же время.
— Первый раз так готовлюсь к крупному турниру, — усмехнулся Володя Петров, когда наш главный тренер покинул раздевалку. — Одна двух часовая тренировка и всё, свободен.
— Мы в Горьком почти два месяца так тренируемся и ничего, это нам не мешает быть сейчас на первом месте, — возразил Лёша Мишин. — Да и вас в это воскресенье укатали, как детей.
— Чё ты сказал?! — Вспылил здоровяк Петров.
— Ты, Володя, вроде из душа только что вышел? — Встал я и заслонил собой торпедовского одноклубника. — Что ж ухи не прополоскал водно-мыльным раствором? Нас сейчас здесь двадцать один человек, на Олимпиаду поедет всего двадцать. Хочешь получить травму перед Японией?
— Хватит мужики, всё нормально, — вмешался нападающий Боря Михайлов лучший друг Володи Петрова.
— Завтра на льду продолжим, — бросил мне Петров.
— Обязательно, скидываемся по десятки с носа, и посмотрим — кто завтра кого сделает? — Я сжал кулаки, так захотелось помахаться, но раз нельзя вмазать, то денег выиграть у заносчивых армейцев можно. — Я не понял, Вова, ты сливантос? Или всё же уши не домыл?
— Ладно, давайте по десятке, — пробормотал, глядя на меня исподлобья армейский форвард таранного типа.
***
Вечером в ресторане «Юность» было, как никогда многолюдно. Играл какой-то местный ансамбль, танцевали парочки. А чехословаки, которые неожиданно приехали с товарищеских игр в Швеции на день раньше, дружно пили пиво, не стесняясь своего главного тренера Владимира Костки, и громко гоготали. Мы же, игроки горьковского «Торпедо» более скромно сидели за столиками. Я попивал молочный коктейль, Боря Александров тоже не выёживался и пил напиток из молока и мороженного, а Мальцев с Харламовым потягивали одну бутылочку шампанского, которую взяли на двоих.
— Вон ходит здоровенный чех — это Вацлав Недомански, — кивнул головой Саша Мальцев, который, как и его лучший друг Валера Харламов, не поехал после ужина с остальными москвичами в ресторан гостиницы «Советской». — Попил он нам крови в прошлом году. Да и в этом попьёт.
«А в 1974 году рванёт за океан с другим игроком сборной, Рихардом Фардой, — усмехнулся я про себя. — А ведь мне против Недомански как раз и придётся биться на льду! Пойду, познакомлюсь».
— Пойду, Вацлава на танец приглашу, — подмигнул я своим товарищам.
— Тафгай давай без драки, — взмолился Саша Мальцев. — И потом он русских после 68-го года не любит, не лезь.
— Спокойно, я только примерюсь, в какой глаз его во время игры лучше приголубить?
Кстати, если поставить себя на место чехословаков, то после 1968 года, даже страшно подумать, чтобы я сделал с игроками сборной СССР, которые, к слову сказать, приказ вводить танки в Прагу не отдавали. Как всегда, когда политики не могут найти элементарный компромисс, и забывают, что худой мира в сто раз лучше доброй ссоры, страдают, гибнут и ненавидят потом друг друга простые люди.
Когда я подошёл к весёлым чехословацким парням, громкий смех резко оборвался.
— Ахой! Или агой! Привет, в общем, — Улыбнулся я, рассматривая настороженные взгляды чехословацких «друзей» по соц. лагерю. — Имениу си или сё Тафгай. Я хоккеист сборной СССР. Вацлав, пойдём си промовлять. Или как там промлувять. Выйдем короче поговорим. — Сказал я персонально Вацлаву Недомански, который хоть чуть-чуть, но должен был язык Пушкина и Толстого понимать.
— Русский отойди от нас, — полез в разговор кто-то из чехов.
— Фюнф минут, Маргарита Павловна. Вацлав, выдесил меня? — Поддел я заранее приготовленной фразой мощного чехословацкого нападающего. — Испугался меня? У меня в рукаве танков нет. Нема танков. — Я вывернул свои карманы.
Услышав про танки, чехословацкие хоккеисты что-то быстро защебетали на своём языке, но суть сказанного мне была ясна, не хотели отпускают Вацлава со мной выйти и по-мужски поговорить. Кстати, на то и был расчёт, Вацлав ведь в своей сборной лидер не только по игре, но и лидер неформальный, и сейчас «дать заднюю» — это для него просто позор. Поэтому через пару секунд Недомански решительно пошагал следом.
— Пойдьме, пойдьме, — я показал рукой на дверь, ведущую на улицу. — Через три роки, ты и Фарда утекать из Чехословакии в Америку в Торонто. — Сказал я, когда мы остались тет-а-тет, под мягким падающим на волосы снегом. — Не помню названия той команды. А потом буде Детройт Ред Уингз и Нью-Йорк Рейнджерс. Я тебя не осуждать. Это интересно попутешествовать, цестовать и денег заработать и везде поиграть.
— Ты мне врать, — выдавил по-русски несколько слов из себя настороженный Вацлав.
— Запоминай, то есть запамятовай, в следующем 1972 року, в сентябре, в этом как его, в заржи, в Праге ваша сборная сыграет один матч с тим НХЛ. И счёт буде три — три. Запамятовай. Ну, встретимся на игре. То есть увидимся на лёде. Хотя признаюсь честно, бить буду больно, но аккуратно. — Я кивнул растерянному Вацлаву Недомански и пошёл обратно в ресторан.
«Зачем я ему это сказал? — подумал я, когда оказался в тепле, где танцевали парочки и гремела музыка. — Так припугнул немного, чтобы держал себя в руках во время матча, ведь на психику всегда давит тот факт, что кто-то очень много знает о твоём вероятном будущем, о том, что у тебя в голове. Наверняка, Вацлав уже размышляет о перспективах поиграть в НХЛ, и вдруг это ему обещает в будущем ненавидимый им русский».
Пока я отсутствовал в ресторане за нашим столиком, неожиданно оказалось пополнение. К Мальцеву, Харламову и Боре Александрову подсели три нарядные барышни, лет примерно двадцати пяти, возможно чуть младше, а может быть и постарше. Внешность вообще часто бывает обманчива, как и слова.
— Я смотрю спортивный режим для кое-кого это кхе собачий? — Я кивнул головой на стол, на котором кроме бутылки шампанского оказались ещё две бутылочки вина.
— Да ладно тебе Иван, мест не было вот девочки к нам и подсели, и это вино для них, — хитро улыбнулся Саша Мальцев. — Кстати, познакомься. Это Вера, это Настя, это Наташа. А мы с Валерой только шампанское потягиваем.
— Всего по пятьдесят шесть грамм, — добавил Валера и сначала он громко захохотал вместе с Мальцевым, а затем засмеялись и «девочки».
— Здравствуйте девочки, здравствуйте мальчики, смотрите на меня в окно и мне кидайте свои пальчики, — пробурчал я, усаживаясь на свой стул.
— А вы тоже хоккеист? — Спросила, кажется, Наташа, которая и без моего ответа об этом знала.
— Я? Нет. — Я помотал головой. — Я учёный физиолог, Иван Павлов. Вырабатываю у звезд советского хоккея условные рефлексы. Дёрну за одно ухо, сразу скорость игрового мышления растёт, дёрну за другое просыпается любовь к здоровому образу жизни.
— А если дёрнуть за третье? — Решил поумничать хохмач Валерка Харламов.
— А третье сразу отрывается, потому что оно лишнее, — я встал из-за стола. — Боря за мной. Александр не забудь, завтра перед тренировкой у нас в моём номере военный совет. Хватит по льду бегать кто в лес, кто по дрова. Иначе, если Михайлову, Петрову и твоему другу Харламову проиграем, выложишь полсотни из своего кармана. До свиданья, девочки.
— Может, ещё посидим? — Жалобно попросил «Малыш», косясь на барышень.
— 20-го у нас заканчивается приз «Известий», а 21-го товарищеская игра с чехами. Вот 21-го ещё и посидим. Сейчас-то чему радоваться? Всему своё время.
Ночью я долго ворочался и не мог уснуть. Одно время, когда появился интернет, я собирал и пересматривал записи лучших игр сборной СССР и матчи между командами НХЛ и нашими клубами. Главным образом 70-х и 80-х годов. Была у меня и небольшая коллекция игр со сборной ЧССР. Я раньше не понимал, почему именно чехословаки нам давали такой серьёзный и решительный бой. А сейчас, когда сам увидел, что против физически мощных и техничных Вацлава Недомански и Ивана Глинки нам в центре площадки и противопоставить-то практически некого, кроме Петрова, то понял в чём корень проблемы — тактическая примитивность. Что Тарасов, что Чернышёв, что Кулагин и даже Сева Бобров застряли своими хоккейными идеями в далёких 50-х годах, когда работали по наитию и надеялись на исключительные бойцовские качества хоккеистов, их импровизацию и физическую выносливость. А у чехословаков изначально выбор мастеров был не большой, и им хочешь, не хочешь, приходилось изобретать хитрые тактические ходы. Вот и выходило, что в матчах между СССР и Чехословакией верх брал либо чехословацкий тактический расчёт, либо советская хоккейная импровизация. Игры против чехов в начале 70-х годов смотреть было невыносимо, так как играть в фирменный комбинационный хоккей они не давали, грамотно встречая в средней зоне. То же самое, что мы сейчас показывали в чемпионате СССР с горьковским «Торпедо», где дважды огорчили ЦСКА.
— «Малыш», — я потряс Борю за плечо.
— Что! Уже подъём? — Вскочил он, испугано уставившись на меня.
— Да, не. Всего лишь землетрясение в Ашхабаде, лежи пока. — Успокоил я паренька. — Нужно завтра к тренировке найти маленькие магнитные шахматы, срочно.
— Ё-моё, — заворчал Александров. — В библиотеке гостиницы можно взять на прокат, пятёрка в залог. В шахматы, что ли завтра решил поиграть?
— Да, буду внедрять новый метод, шахматный хоккей, спи, давай, — улегся и я, подумав, что неплохо бы мне сейчас приснилась Ирина, а не клюшка, шайба и скользкий лёд.