- Некое другое место, - повторил Толлер. - Ты имеешь в виду другую планету? Вроде Дальнего Мира?
- Нет. - Лейн взглянул на Толлера прямо и вместе с тем загадочно. - Я имею в виду иную вселенную, в которой физические законы и постоянные величины отличаются от известных нам.
Толлер вперился взглядом в брата, пытаясь преодолеть выросший между ними барьер.
- Это все очень интересно, - ответил он. - Понятно, почему исследование занимает у тебя так много времени.
Лейн громко рассмеялся и, выйдя из-за стола, обнял Толлера.
- Я люблю тебя, братишка.
- И я тебя люблю.
- Хорошо. Слушай, я хочу, чтобы, когда приедет Леддравор, ты помнил следующее. Я убежденный пацифист, Толлер, и я старательно избегаю насилия. То, что я не могу тягаться с Леддравором, не имеет значения. Я вел бы себя точно так же, если бы поменялся с ним статусом и физической силой. Леддравор и ему подобные - люди прошлого, а мы представляем будущее. Поэтому обещай, что не станешь вмешиваться, как бы Леддравор ни оскорблял меня, и позволишь мне самому вести свои дела.
- Я стал другим человеком, - сказал Толлер, отступив на шаг. - И потом, Леддравор может оказаться в хорошем настроении.
- Дай мне слово, Толлер.
- Даю. И в моих интересах не ссориться с принцем. Я хочу стать пилотом небесного корабля. - Толлер сам был шокирован своими словами. - Лейн, почему мы так спокойно это принимаем? Нам только что сказали, что Миру конец... и что некоторым из нас предстоит лететь на другую планету... а мы занимаемся обычными делами, как будто так и надо. Чепуха какая-то.
- Это более естественная реакция, чем ты себе представляешь. И потом, миграция - пока всего лишь вероятность, она может и не состояться.
- Зато война с Хамтефом состоится.
- За это отвечает король, - неожиданно резко возразил Лейн. - Ко мне это не относится. А теперь я вернусь к работе.
- А я пойду посмотрю, как там мой хозяин.
Толлер шел по коридору к центральной лестнице и думал, почему Леддравор решил приехать в Квадратный Дом, а не к Гло, в гораздо более удобную Зеленогорскую Башню. В переданном из дворца по солнечному телеграфу послании сообщалось лишь, что принцы Леддравор и Чаккел прибудут в дом до малой ночи для предварительного технического совещания. Немощный Гло получил указание также приехать на встречу с ними. Вечерний день близился к середине; вероятно, Гло уже начал уставать, причем попытки скрыть свою немощность еще больше подрывали его силы.
Толлер спустился в холл и свернул в гостиную; он оставил там магистра под присмотром Феры. Фера и Гло отлично ладили друг с другом, и - как подозревал Толлер - не вопреки, а благодаря низкому происхождению и неотесанности его женушки. С помощью таких фокусов Гло любил продемонстрировать окружающим, что его не следует считать заурядным затворником-ученым.
Он сидел за столом и читал маленькую книжку, а Фера стояла у окна и разглядывала сетчатую мозаику неба. Она надела простое платье из одного куска бледно-зеленого батиста, которое подчеркивало ее статную фигуру.
Услышав, как вошел Толлер, она повернулась и сказала:
- Скучно. Я хочу домой.
- А мне казалось, что ты хочешь увидеть вблизи настоящего живого принца.
- Я расхотела.
- Они скоро должны приехать, - сказал Толлер. - Почему бы тебе пока не почитать, как мой хозяин?
Фера беззвучно зашевелила губами, вспоминая отборные ругательства, чтобы у Толлера не осталось сомнений насчет того, что она думает о его предложении.
- Если бы здесь нашлась хоть какая-нибудь еда!
- Ты же ела меньше часа назад! - Толлер сделал вид, что критически оглядывает фигуру своей стажерки-жены. - Неудивительно, что ты толстеешь.
- Неправда! - Фера шлепнула себя по животу и втянула его, выпятив грудь. Толлер с любовным восторгом наблюдал это представление. Его удивляло, что Фера, несмотря на прекрасный аппетит и привычку целыми днями валяться в постели, выглядит так же, как два года назад. Единственное, что в ней изменилось, - начал сереть обломанный зуб, и она подолгу натирала его белой пудрой, якобы из размолотого жемчуга, которую доставала на рынке в Самлю.
Магистр Гло оторвался от книги, и его утомленное лицо оживилось.
- Отведи женщину наверх, - посоветовал он. - Будь я лет на пять моложе, я бы так и сделал.
Фера верно оценила настроение Гло и выдала ожидаемую реплику:
- Хотела бы я, чтобы вы были на пять лет моложе, господин; мой муж сдохнет от одного подъема по лестнице.
Гло издал тихое одобрительное ржание.
- Тогда займемся этим прямо здесь, - сказал Толлер. Он набросился на Феру, схватил ее и прижал к себе, шутливо изображая страсть, а Гло проявил к разыгравшейся сцене бесспорный интерес. Продолжая поддразнивать Феру в присутствии третьего лица, Толлер после нескольких секунд тесных объятий вдруг почувствовал, что жена начинает воспринимать все это всерьез.
- Ты еще распоряжаешься своей детской? - прошептала она ему в самое ухо. - Я была бы не прочь... - Не размыкая объятий, она вдруг умолкла, и Толлер понял, что кто-то вошел.
Он обернулся и увидел, что на него с холодным презрением, припасаемым, видимо, специально для Толлера, смотрит Джесалла Маракайн. Темная, словно тонкая дымчатая пленка, одежда подчеркивала ее худобу. Они встретились впервые за два года, и его поразило, что она, как и Фера, совершенно не изменилась. Джесалла не вышла к трапезе во время малой ночи, так как плохо себя чувствовала, но бледность и худоба не портили ее, а, наоборот, наделяли каким-то сверхъестественным величием. У Толлера вновь возникло щемящее чувство, что все важное в жизни проходит мимо.
- Добрый вечерний день, Джесалла, - поздоровался он. - Я вижу, ты по-прежнему появляешься в самый неподходящий момент.
Фера выскользнула из его объятий. Толлер улыбнулся и посмотрел на Гло, но тот предательски уставился в книгу и сделал вид, что всецело захвачен чтением и не заметил, чем занималась эта парочка.
Серые глаза хозяйки дома скользнули по Толлеру. Затем, решив, что он не заслуживает ответа, Джесалла обратилась к магистру Гло:
- Магистр, у подъезда конюший принца Чаккела. Он сообщает, что принцы Чаккел и Леддравор поднимаются по холму.
- Спасибо, дорогая. - Гло закрыл книгу, подождал, пока Джесалла вышла из гостиной, и только после этого усмехнулся, продемонстрировав Толлеру обломки нижних резцов. - Не думал, что ты... гм... боишься этой особы.
Толлер рассердился.
- Боюсь? С какой стати я должен бояться? Ха! Фера вернулась к окну.
- И что тут такого? - спросила она.
- Это ты о чем?
- Ты сказал, что она пришла в неподходящий момент. Чем же он неподходящий?
Толлер посмотрел на нее с раздражением, но тут Гло дернул его за рукав - сигнал, что хочет подняться. В холле послышались шаги, раздался мужской голос. Толлер помог Гло встать и запер вертикальные подпорки в плетеной раме. Они вместе прошли в холл, причем Толлер незаметно поддерживал магистра.
К Лейну и Джесалле обращался придворный, мужчина лет сорока, с жирной кожей и темно-красными выпяченными губами. Его щегольской хитон и тесные брюки были расшиты крошечными хрустальными бусинками, и он носил шпагу для дуэлей.
- Я, Канрелл Зотьерн, представляю принца Чаккела, - объявил он так величественно, словно сам был принцем. - Здесь, лицом к двери, должны стоять в ряд и ждать прибытия принца магистр Гло, члены семьи Маракайнов и никто больше.
Толлер, шокированный высокомерием Зотьерна, подвел Гло к указанному месту рядом с Лейном и Джесаллой, ожидая, что тот разразится возмущенной тирадой, но старик устал от ходьбы и ничего не заметил.