- Э нет, десятник, так не пойдет, - вмешался Ухо, покачивая головой. - Никто не будет в претензии, коли гасильщики немного пошумят и разомнутся, но если начнется резня, враз пожалуют Стражи Порядка. А они шуток не понимают, клянусь десницей Гирларла!
- Я никого резать не собираюсь, мне другое заказано, - строго сказал Блейд. - Оружие, однако, должно быть в порядке. За работу!
К обеду палатка была прибрана, прорехи заштопаны, клинки наточены. Получив и съев двойную порцию мяса, Блейд велел Джефу выдать всем по паре серебряных финареотских быков и отправил рыжего морехода, Шрама и Бороду повеселиться в город. Он и сам был бы не прочь пройтись с ними, но решил, что беседа с Ухом отлагательств не терпит.
Усадив подчиненного на топчан, Блейд начал прохаживаться от стены к стене, разглядывая квадратную физиономию кантийца. Тот выглядел хмурым; видно, предчувствовал неприятный разговор. Крепко сбитый, темноволосый и черноглазый, с типичным для жителя Канта орлиным, носом, он напоминал страннику римлянина, одного из тех легионеров, которые шли за Марием, Суллой, Цезарем, Помпеем и Крассом в горы Иберии и Персиды, в африканские пустыни, в дремучие леса Галлии и Британии. Пожалуй, решил Блейд, в этой аналогии больше смысла, чем кажется на первый взгляд; Великий Кант был Римом этого мира, империей, владевшей берегами Шер-да, Моря Заката, и стремившейся распространить свою власть до пределов восточного океана. Но все ли кантийцы желали этого? Всем ли им меч и война были дороже мотыги и мира? Такие вещи лучше выяснять не у властителей и не у людей толпы, которую они ведут за собой; полезнее поговорить с отщепенцем, с преступником, с диссидентом. Ухо, скорее всего, не являлся диссидентом, но уж преступником был точно.
- Слушай, парень, - закончив свое кружение, Блейд уселся на топчан напротив кантийца, - не нравится мне твое прозвище. Как тебя раньше звали? Когда оба уха были целыми?
Кантиец помрачнел.
- Я уже не вспоминаю о тех временах, десятник. Да и тебе какое дело?
- Хочу звать тебя по имени, как человека, не как скотину.
- А сам-то?
- Что - сам?
- Знаешь, что означает твоя кличка?
Теперь помрачнел Блейд.
- Не я себе ее придумал, и с шутником еще посчитаюсь! Не погляжу, что он децин!
Ухо хмыкнул.
- Сейчас, однако, речь не обо мне, - продолжал странник. - Должен же я тебя как-то называть.
- Так и зови; Ухо.
- Нет. Как было раньше?
- Макрон... Макрон Сирб...
- Из Всадников? Был офицером?
- Из Всадников!.. - голова кантийца качнулась. - Был офицером... сакором... Знаешь, что это такое?
Блейд кивнул. В свое время Марл Рилат прочитал ему целую лекцию насчет организации кантийского войска. Низовым подразделением являлся десяток под командой ссржанта-децина; пять десятков образовывали взвод-зиклу, которым командовал зиклан, младший офицер; воинская часть из трехсот бойцов называлась сакрой, и чин сакора соответствовал, следовательно, званию капитана. В текаду, полк или легион, входили четыре сакры, и это формирование являлась основной боевой единицей, из которого набирались корпуса-рангары, включавшие от шести до двенадцати тысяч человек. Каждым корпусом командовал генерал, подчинявшийся непосредственно своему спарпету-полководцу. Такое построение войсковых частей было принято везде и в пехоте, и в кавалерии, и в особых рангарах Стражей Порядка, Крепкоруких и Огненосцев. Кантийские военачальники старались подогнать под этот образец даже вспомогательные отряды, набиравшиеся из числа варваров и союзников.
- Значит, ты был сакором и Всадником, - задумчиво повторил Блейд. Наследственным?
- Да, десятник. Мой род сражается за империю триста лет, - в глазах Уха сверкнуло нечто похожее на гордость.
- Империи кто-то угрожает? Варвары? Другие страны?
- Нет. На западе захвачено все. Страны на южных берегах Шер-да недавно приведены к покорности и стали либо вассалами, либо союзниками - как и Финареот. На севере, за хребтом Риг Найл, мы разгромили кочевниковситалла и племенные союзы кланибойнов.
- Зачем же тогда воевать? - спросил Блейд. - Насколько я понимаю, Неван, Силангут и тем более Бартам не посягают на границы империи?
Ухо с удивлением взглянул на него.
- Странные вопросы ты задаешь, десятник! Может, ты явился из темного царства Кораны и ничего не знаешь о мирских делах? Или в твоих горах, в Кассне, никогда не слышали о Великом Канте? Но ты же наемник, и ты немолод... Где же ты сражался, в каких странах? О Канте известно повсюду...
- Я сражался против Канта, - сказал Блейд, немного подумав. - В Либонне, в тех самых странах на южном побережье Шер-да, о которых ты упоминал. Только не подумай, что я держу зло на кантийцев... Это было работой, Макрон. Южане платили мне, и я рубил и колол солдат Канта. Теперь платит Кант, и я готов рубить и колоть во славу императора... Не так ли? он подмигнул Уху, но тот, словно не слыша собеседника, уставился в пол.
- Знаешь что, десятник, - буркнул наконец кантиец, - не называй меня Макроном. Я был лишен имени, рода и уха за бунт... за неповиновение приказу. Так что сакора Макрона Сирба больше не существует, и не стоит вспоминать о нем.
Блейд пожал плечами.
- Ладно, если ты так хочешь. Могу называть тебя Маком - это доброе каснитское имя... - он ухмыльнулся. - Сойдет?
- Сойдет.
- Ну, так скажи мне, Мак, за что же сражается империя? Зачем идти в поход, на восток и громить чужие земли, когда и своих достаточно? Кому это выгодно?
- Никто не помышляет о выгоде, десятник. Волей Великого Неба и владык из рода Фраллов мы должны покорить весь мир. Таково наше предназначение, понимаешь? Все, от западных пределов Шер-да до восточного океана, должно принадлежать Канту. Так считает Великий и Непобедимый, так думают его полководцы, офицеры и солдаты.
- А ты? Ты сам как полагаешь?
Щека у Мака дернулась.
- Так же, разумеется. Пусть я больше не сакор Макрон Сирб, но я остался кантийцем! Хотя со мной поступили не совсем справедливо... - его рука невольно потянулась к обрубку уха.
- Опасное это дело - завоевывать весь мир, - заметил странник. Мир велик... Либо обескровишь свой народ в непрерывных войнах, либо наткнешься на того, кто посильнее...
- Не Бартам ли ты имеешь в виду? - прищурился кантиец.
- Может, и Бартам...
- Конечно, мы не много знаем о тех землях, - бывший Макрон Сирб покачал головой, - но вряд ли Бартам устоит перед нашими армиями. Видишь ли, мы воюем много лет и знаем толк в своем ремесле. Если ты сражался с Кантом на юге, десятник, то поймешь, о чем я говорю.
Блейд заметил, что новокрещеный Мак тщательно избегает называть его Ичем Блодамом. Подобный такт был достоин самой высокой оценки; вероятно, Макрон Сирб, лишенный рода и чести за какой-то проступок, научился хотя бы одному - не унижать других.
- Я хочу тебя расспросить еще кое о чем, - произнес он, резко меняя тему разговора. - Этот Рилат, децин, был щедр со мной, но поставил одно условие...
- Какое, десятник?
- Я должен тут кого-то вздуть. Только пока не знаю, кого и почему. Разве у децина не хватает власти, чтобы задать трепку непокорному?
Мак задумался, поглаживая бритый подбородок.
- Наверно, он имел в виду Шкуру... этот хаст всем портит кровь... А что до власти, то у децина ее не так уж и много. Гасильщики - особая рангара, не кантийская и не варварская, тут собраны мерзавцы из сорока племен, и пока они делают свою работу, их никто не трогает... У гасильщиков нет своих вождей, как, скажем, у альбагов или ситалла, но и кантийские офицеры здесь не столько командуют, сколько, присматривают. Стараются, чтобы солдаты не поубивали друг друга. А этот Шкура...
- Кто он такой? - прервал странник Мака.