- Ты не держишь на них зла?
- Нет... теперь - нет. Они ведь идут с нами.
- Но не по своей воле, Мак. В отличие от альбагов.
- В прежние времена альбаги тоже проявляли непокорство. Было пролито много крови, чтобы заставить их поклоняться Великому Небу и детям его, Салрату, Васану и Хайе, а не каменным идолам. Но теперь они - наши, они идут с нами и сражаются за нас. То же будет и с ситалла.
- А если нет?
Мак пожал плечами
- Ну, тогда Великий опять пошлет своих спарпетов в степь, и ситалла не станет...
Припомнив вчерашние рассуждения Джефайи, Блейд усмехнулся.
- Иногда я рад, что не являюсь ни альбагом, ни либоннцем, ни ситалла... В моей Кассне нечего взять, и она не нужна империи.
- Прости, господин мой, но ты уже не каснит. Ты - основатель нового благородного имперского рода Блейтулов Бритов.
- Значит, я уже кантиец? - этот разговор начал забавлять Блейда.
Его адъютант немного подумал и вынес вердикт:
- Нет, еще нет. Но ты станешь кантийцем, когда госпожа Энна Корана наложит на тебя ручки перед алтарем Хайи. А это случится непременно.
В молчании они доехали до стана степных конников, где высоких гостей уже поджидали атары Хопадалатам Ур, Шассавикантор Эст и Кинбизатагорас Озо - Хоп, Шас и Кин, как именовал их Блейд, разделявший нелюбовь своих британских соотечественников к сложным именам. Каждый из атаров командовал шеститысячной рангарой всадников, организованной по имперскому образцу - в чем им помогали имперские офицеры. Поэтому все в лагере ситалла находилось в полнейшем порядке: шатры, коновязи и телеги с припасами выстроены в ровные линии, запасные табуны пасутся на горных лугах, воины в конном строю застыли на широком поле рядом со своим станом, оружие наточено и надраено до блеска. Подъехав к рядам кавалеристов, Блейд на выбор проверил боекомплект - лук, два колчана, кривая сабля, кинжал, легкая пика. Все было в наличии; никто ничего не потерял и не пропил. Впрочем, ситалла вообще не пили вина, предпочитая ему перебродившее кобылье молоко.
Ровно в десять, по-местному - в начале второй стражи, - подъехал Синтада Гинна Пал, как всегда в сером, в окружении адъютантов, ординарцев и посыльных. Теперь Блейд хорошо представлял размеры власти и полномочия этого вельможи. Мало того, что Гинне Палу подчинялись шесть рангар инженерно-полицейского назначения, он еще и представлял в армии особу императора, считавшегося верховным главнокомандующим. И сейчас Гинна Пал появился в лагере ситалла не как спарпет Стражей Порядка, Огненосцев или гасильщиков, а в качестве представителя Великого и Победоносного Гесталиона Фраллы Куза.
Сухо кивнув Блейду, старик начал объезжать ряды восемнадцатитысячного корпуса. Конники были выстроены по текадам; в каждой, как и положено, тысяча двести бойцов, стоявших в две шеренги. Гинна Пал проехал мимо каждой, и Блейд вскоре сообразил, что смотрит он не на коней и не на оружие всадников, а на их лица и глаза. Его интересовал дух, а не плоть и металл; он высматривал следы измены, зреющего бунта, недовольства, а не пятна ржавчины на клинках и не побитые лошадиные бабки.
Ситалла, невысокие жилистые степняки, успели отдохнуть после ущелий и скал Риг Найла, были хорошо накормлены и потому выглядели довольными. Закончив долгий осмотр, спарпет бросил пару скупых фраз похвалы трем атарам, ехавшим за ним по пятам, и направился к лагерю. Блейд подумал было, что старик и тут произведет столь же подробную инспекцию, но Гинна Пал окинул равнодушным взглядом ряды кожаных шатров и спешиваться не стал: телеги, палатки и коновязи его явно не интересовали.
- Господин пообедает с нами? - спросил Шас. Ситалла свято блюли степные законы гостеприимства.
- Благодарю, атар. Нет времени, - отрывисто произнес старый полководец.
- Гости не должны покидать наш стан, не вкусив пищу из наших котлов, - заметил Кин.
- Я останусь у вас и вкушу за двоих, даже за троих, - заявил Блейд. Началась третья стража, и он успел проголодаться; к тому же ситалла отлично жарили баранину.
- Во имя животворного Васана! - важно произнес Шас, и все три агара поклонились. - Это очень хорошо, Доблестный! Ты окажешь нам честь!
Гинна Пал, протянув руку, положил ее на локоть Блейда.
- Ричаос Блейтул окажет вам честь чуть позже, почтенные атары. Он должен немного проводить меня.
- Мы будем ждать с нетерпением.
Старый спарпет, не прощаясь, дернул узду, и его жеребец неторопливо затрусил по дороге. Охрана приотстала; Блейд, как было велено, ехал рядом слева и чуть позади. Он предчувствовал, что назревает какой-то серьезный разговор, скорее всего, не сейчас, но в весьма близком будущем. Интересно, где состоится эта беседа - здесь, в Бхиоте, или в Конта Силангут? Какие козыри выложит на стол крючконосый и что ему в конце концов нужно? Странник чувствовал, что уже больше месяца, с той самой первой встречи на ристалище альбагов, Гинна Пал прощупывает его - осторожно, аккуратно, тщательно. Не исключалось, что и прелестная Энна Корана, метившая ему в супруги, тоже была агентом крючконосого - либо, почти наверняка, светлейшей императрицы.
- Приглядывай за этими ситалла, - внезапно произнес Гинна Пал, не поворачивая головы. - Еще недавно они были врагами империи, и идут с нами не по доброй воле. Пока, - многозначительно добавил он.
- Я буду следить за ними в четыре глаза, - пообещал Блейд. У него установились наилучшие отношения с Холом, Шасом и Кином, поскольку он никогда не отказывался выпить с ними айрана. На такой подвиг не мог решиться даже старина Хэмб, который вообще-то пил все что угодно.
- Сокол принес послание, - крючконосый спарпет покосился на Блейда. - От Мантула Скрима, из третьей армии. Они форсировали Грисский пролив и через двадцать дней окажутся да юге Силангута. Ты должен высадиться в Силангуте к этому же сроку и оказать Скриму поддержку.
- Я успею, - сказал Блейд. - Для моих войск хватит реквизированных у бхиотов кораблей и десятка новых больших галер. Они будут готовы через пятнадцать дней.
- Ты уверен?
- Сегодня загляну на верфи, проверю, как идут работы.
- Хорошо, - Гинна Пал снова замолк.
Внезапно он приостановил коня и повернулся лицом к Блейду, уставившись на него черными непроницаемыми глазами.
- Недавно прилетел еще один сокол и тоже принес послание. Хочешь знать, откуда?
- Не хочу.
- Почему?
- Воин не должен хотеть, его дело - подчиняться приказам. Если нужно, ты скажешь сам. - Он не добавил "мой господин", как бы показывая, что беседует со старым спарпетом на равных.
- Да, ты настоящий солдат, - произнес Гинна Пал с явным одобрением. - Так вот, тот сокол прилетел из Либонны. Там о тебе ничего не известно, касс.
- Не касс, а Ричаос Блейтул Брит, с твоего разрешения... Я полагаю, справки наводились в архивах либоннских легионов, с которыми ты сражался лет двенадцать назад?
Гинна Пал молча кивнул.
- Ну, тогда ты хорошо представляешь, что после битв, осад, пожаров и окончательного разгрома от этих записей осталось немногое. Я служил в БалПа, Ким-Сае и Ки-Сесте, - Блейд спокойно перечислил названия трех либоннских городов-республик, названия которых выведал у Джефа. - Пусть твои сокола принесут оттуда парочку ветеранов... эти парни наверняка узнают меня, хотя с тех пор прошло два десятилетия.
Наблюдая за лицом старого спарпета, странник подумал, что жизнь в мире, где нет ни телевидения, ни радиосвязи, ни даже фотографии, имеет свои преимущества. Если грозный Гинна Пал не прячет ничего в рукаве, то козыри его биты.
Похоже старик это понял.
- Архивы, разумеется, не полны, - равнодушно произнес он. - Я лишь надеялся, что в оставшейся части есть какие-то сведения о наемнике Ричарде Блейде... о человеке, покинувшем родину в юности и не прошедшем каснитский ритуал посвящения в воины.
Блейд едва не вздрогнул, вспомнив слови прелестной Энны насчет ритуальных татуировок и свой ответ. Выходит, она все же связана с крючконосым? Или это пустые подозрения? В конце концов, старик мог догадаться и сам...
- Я тебя не задерживаю, - сказал Гинна Пал. - Поезжай к ситалла, спарпет, и пообедай там за двоих... можешь даже - за троих.
Слегка склонив голову в знак прощания, Блейд развернул коня и помчался в лагерь степняков. Пожалуй, прав Джефайа-финареот, мелькнуло у него в голове: пора бы великому магу из славного Бартама позаботиться кое о ком. Хотя бы о птичках, которые приносят неприятные вести из дальних краев.
* * *