'Может быть он болен или ранен?'
Однако и эта мысль оказалась ложной. Тело перворожденного, не имело каких-либо явных следов ранений или увечий.
'Да что же здесь происходит во имя святого имени Неназываемого!?!'
Человек выглядел вообще поразительно. Соломенных цвет длинных волос подчеркивали волевые, но не в коем случае не резкие черты его загорелого лица. Странный, но притягательный цвет кожи. Идеально сложенная фигура. Холодный блеск голубых глаз. Странные доспехи. Большой круглый щит перекинут за спину. Небольшое копье, на бронзовом наконечнике которого, висит черный шлем, покоилось на его правом плече, облаченное в бронзовые платины. Весь вид этого самца, кричал о его самоуверенности и вере в свое боевое совершенство. Больше того, весь путь свободная рука странного человека то и дело опускалась на спутанную гриву рядом идущего херувима.
Гоблины были поражены не меньше чем Сайра. Они с разинутыми ртами, смотрели, что называется во все глаза, пока эта странная парочка, приближалась в их сторону небыстрым размеренным шагом. Их морды лучше всяких слов, отражали всю гамму чувств, что в данный момент сейчас роились под их черепными коробками.
Тем временем, оба путника подошли на расстояние полета стрелы и остановились. Человек поднял в верх свою праву ладонь и со странным акцентом, поприветствовал весь караван на едином языке Аль-Азифа.
— Мы приветствуем представительницу великой расы вурдов, а также почтенных торговцев принадлежащих к расе хун. — Ахеец старался, что б в его голосе не возникло ни тени иронии. — Мы просив вас об небольшой услуге. Не позволите ли мне и моему другу, сопроводить ваш караван в человеческий город Гивейн? Ведь насколько я понимаю именно туда направлены стопы ваших великолепных животных!
— Твои слова льстят наш слух, представитель человеческой расы… И для нас будет честью появиться на великом торжище Гивейна в сопровождении столь могучих воинов этого мира. — Михруаб решил опередить уже было сорвавшиеся с губ защитницы резкие слова. Судя по лицу самки вурдов, та была хоть и заинтригована всем происходящим, однако не склона сюсюкаться с кем бы то ни было. И горе тому, кто без ее повеления, решит первым обратиться к ней пусть даже и косвенным образом. А ведь судя по тому, что этот человек путешествовал в обществе херувима, было очевидным. Человек очень опасен! Хотя все это и странно.
— Однако… — продолжил глава каравана — …МЫ — он покосился в сторону Сайры. — Хотели бы знать имена героев и конечную цель вашего пути.
— Меня зовут Арест. Я дитя прайда РаАрест. — мысленный ответ херувима коснулся сознания защитницы, главы каравана и конечно же Ахиллеса.
— А мое имя — Ахилл! — в свою очередь решил представиться ахеец. — Я выходец из далекого мира и мы стремимся попасть на великий Торг Гивейна, который проводится, насколько я понял, один раз в пять лет.
Гоблин про себя удивился. Ведь он доподлинно знал, ворота междумирья находится совершенно не в той стороне откуда появилась эта парочка. А значит или этот человек врет или же он выходец из другого континента, который по преданиям минов располагается где-то за Вселенским Морем Мрака. Однако он ни чем не высказал своего недовольства по этому поводу и с почтением изрек.
— Мы будем рады всем нашим караваном — предоставить для вас достойные места, делится своим кровом и пищей, если конечно господа изъявят на то свою волю.
— Решено достопочтенный хун, мы принимаем твое приглашение и тем самым объявляем, что берем ваш караван под свою защиту от любых недостойных на то посягательств с чьей бы то ни было стороны.
Ахиллес заметил, как после последних слов, скривилось лицо защитницы. Помня о том кто перед ним находится, он принялся изучать физиологию своей будущей противницы. Он чувствовал, что эта особь в скором времени станет ему если уж не врагом, то по крайней мере достойным соперником.
Самка вурдов на первый взгляд была обыкновенной человеческой женщиной. Но безусловно, некоторые физические особенности, прямо кричали о себе и бросались в глаза. Ее красивое женская фигура была облачена в обтягивающий костюм. Этот странный наряд наглухо закрывал все ее тело, вплоть до шеи. Не прикрытыми оставались лишь голова и кисти рук. Но даже этот наряд изготовленный по заверению Ареста из крыльев древнего дракона, не могли скрыть потрясающие формы ее тела. Высокая грудь. Стройные ноги и тяжелые берда, как будто специально созданные для удовлетворения мужского естества, просто приковали к себе его взгляд. Пальцы ее рук оканчивались небольшими, но очень острыми ногтями выкрашенными в красный цвет. Позднее Ахиллес узнает, что эти ногти на самом деле были настоящими когтями, которые могли пробить даже медные пластины добротного панциря. У защитницы были черные, как безлунная ночь волосы, расчесанные по середине головы на пробор и ровно остриженные до ее мускулистых плеч. Глаза были неопределенного цвета, но вот черные зрачки имели возможность как и у Ареста сужаться до вертикального состояния. Черты лица были хоть и резкими, однако обладали, как говориться не земной красотой. Неприятное впечатление производили лишь четыре небольших и явно не человеческих резца ее верхней и нижней челюсти.
Не проронив ни слова защитница повернулась спиной к обоим путникам и на ходу приказала Михрабу выступать. Гоблин встрепенулся и услужливо предложил человеку расположиться в любой из деревянных кибиток его каравана. Тот любезно отказался.
Через несколько минут, караван направился в сторону едва различимой полоски лесного массива. Туда где среди многовековых исполинов деревьев Маол, покоился один из великих человеческих городов.
Древесные драконы.
Караван размеренным шагом приближался в сторону гигантского лесного массива. Даже издали было видно, что деревья этого леса не обычны. Они чем-то напоминали пальмы, но были намного стройнее и выше своих земных аналогов.
Их дорога шла в гору. Великие леса Гивейна располагались на плато, которое возвышалось над всей остальной местностью.
Смеркалось.
Ахиллес и Арест всю дорогу провели во главе каравана. Животные непринужденно тянули за собой тяжелые кибитки, однако их скорость была неимоверна низка. Оба путника, то и дело останавливались для того, что бы подождать далеко отставший караван. Когда в очередной раз, медленно плетущиеся кибитки, поравнялись с человеком, Ахиллес поинтересовался у Михруаба, как хочет поступить глава каравана, когда они достигнут лесного массива. Тот ответил, что конечно на ночь глядя не сунется в эти неприветливые леса.
— В таком случае почтенный Хун, мы с моим другом отправимся в перед и приглядим место для стоянки.
— Да будет так. — Мируаб был доволен своими сопровождающими. Шли впереди, отпугивали своим видом местных хищников. К тому же за целый день ни кто из них не потребовал пищи. А теперь вот готовы отыскать удобное место для ночлега.
'Нет, определенно мне везет в этом походе.'
Михруаб радостно потер свои ладони.
— Остановите ваших тягловых ящеров!
Обращаться таким тоном к почтенному главе, могла только защитница.
'Чего там ей еще взбрело в голову?'
Михруаб кивком головы отдал своему вознице приказ об остановке. Сам в то же время свистнул с другой стороны свистка. Этот звук означал привал.
Ахиллес посмотрел на второе деревянное сооружение на колесах из которого выглянуло красивое лицо защитницы. Та почувствовав его взгляд, тут же уставилась своими тонкими зрачками на наглого человека.
'Он у меня доиграется. Придется видимо на привале преподать ему урок.' — с такими приятными мыслями Сайра спрыгнула наземь.
Как всегда ее полет завораживал. В этот раз она позволила себе плавное скольжение.
Херувим так же, как и Ахиллес, заворожено смотрел на вурдскую красавицу.
'Хороша. Наверняка в бою перед тем, как разорвать ее тело, придется как минимум пять раз попробовать на вкус ее ритуальное оружие!?!' — досмотрев эффектное приземление, херивим снова погрузился в собственные думы.
Подойдя к странной парочке, Сайра сознательно обратилась именно к херувиму, причем в слух.
— Почтенные воины… Я хочу присоединиться к вам и вместе выбрать место для ночлега. Мне признаться, до осточертенья надоело, лицезреть эти местные достопримечательности.
Арест не возражал. Ахиллес тем более. Ему очень хотелось побыстрее сойтись с этой защитницей. Как бы там ни было, но она была человекоподобная, а значит могла бы стать не только интересной собеседницей…
Когда они достигли первых деревьев, солнечный диск начал свое неумолимое скольжение за причудливые очертания горизонта. До леса шли молча. Никто почему-то не хотел первым нарушить затянувшееся молчание. Когда же пред взором путником предстали исполинские стволы местных пальм, Ахиллес решил первым нарушить молчание.
— Ну что люди добрые и не очень делать-то будем? Разделимся или вместе будем искать какую-нибудь полянку в этих дебрях?
Оба его спутника, как по команде скривились в презрительной гримасе. И на этот раз Сайра промолчала, хотя видит Тьма ей очень сильно захотелось огреть этого наглеца чем-то тяжелым. Она было даже нагнулась за первой попавшейся ей на глаза веткой, но потом сообразила. Раз херувим молчит? Чего ей нервничать.
'Надо получше разобраться в этом индивиде. Уж больно он много себе позволяет. А раз так, то наверняка все это неспроста. Ведь он думает что имеет на это право!'
— Нет Ахиллес разделятся мы не станем. В здешних трущобах живет многочисленное племя древесных драконов. — херувим поделился своими мыслями с обоими спутниками, при этом ни на секунду не отрывая своего взора от древесных исполинов.
Лес был действительно поразителен. Самые высокие деревья когда-либо видимые ахейцем, просто угнетали создания. Их кроны, смыкаясь высоко над головой, плотно соприкасались друг с другом, отчего даже в самый солнечный и безоблачный день, под сводами этого леса царил полумрак. Расстояние между каждым стволом, которые к стати не смогли бы обхватить взявшись за руки три человека, было около пяти метров.
Ахилл углубился немного в глубь и тут же ощутил себя находящимся в грандиозном храме. Уж больно сильно, стволы местных исполинов, напоминали ему мраморные колонные залы обителей богов.
Они решили, что углубляться в лес не разумно и что надо искать место для стоянки около Гивейнсих владений.
Втроем, не спеша, исследуя кромку леса они через двадцать минут, обнаружили то, что и искали. Площадка была идеальной. Она являлась гигантским уступом и имела форму лезвия широкого ножа. В ширину этот уступ достигал около двести локтей. С него открывался прекрасный вид на лежащие, как на ладони степные просторы.
— Что ж место для кибиток хоть отбавляй. Мне думается это то, что нужно! А Арест? Как мыслишь? — ахеец с интересом отметил, что в этом месте даже ночь приходит намного быстрее чем хотелось бы. А ночь, хорошо скрывает! А скрываются — обычно хищники! А здешние хищники говорят опасны и кровожадны.