Чести ради надо признать, что и те в свою очередь платили им тем же, так как таких детородных органов, как у морских повелителей надводных просторов, не было ни у одной из рас Аль-Азифа. Именно мины считались лучшими любовниками этого мира. Конечно если это происходит по обоюдному соглашению, а не является актом насилия. Во втором случае, для человеческих женщин, соитие становилось хуже пытки.
***
Вот уже вторые сутки Белый со своими двумя оставшимися воинами, ютился под одним из многочисленных стволов черного, как уголь, стволов древа Маол. После смерти Рваного уха, которого так играючи одолела ненавистная вурдская самка, и лицезрения боя за звания Абсолюта, в котором этот странный человек одолел при помощи всего лишь одного единственного удара своего меча, самого Трру, Вожак решил не искушать судьбу и не выпускать на растилалище своего питомца. Повелитель Мирта после долгих размышлений принял единственно верное решение. Укрыться в лесу и следить за караваном хунов и после того, как тот свернет свои шатры для обратного путешествия, невры атакуют гоблинский караван, как только тот покинет гивейнские леса. Уж тогда, он даст полную свободу для своих острых клыков. Он поклялся именем Анибуса, что не даст ускользнуть ни сидской принцессе, ни таким опасным врагам, как херувим и защитница. Напасть на столь сильных противников, Белый решил неожиданно и с точки зрения человеческого и минского понятия о ведении войны — против чести. Но что ему какое-то смутное слово — честь!? Для невра главное победить врага и вернуться в свою нору с достойной добычей или же посмертно покрыть свое прозвище великой славой. Вот, ради чего стоит жить, и вот ради чего, они втроем нападут на торговый караван именно под покровом ночи. Первым делом, Белый рассчитывал отправить к праотцам сидскую принцессу Мию, а там уже по возможности и всех ее сопровождающих. План был прост, заманить подальше от места убийства всю троицу, после чего уничтожить их или же погибнуть самим.
'Хотя нет, погибнет Черная смерть и второй воин. Мне придется остаться в живых, для того, что бы воспитать нового приемника, а ежели победит в одном из поединков мой питомец — вместе с ним вернуться в Мирт и с достоинством передать ему всю власть над всей нашей расой.'
Черная смерть, лучший самец среди невров и всего Логова, наблюдал за станом низкорослых хунов, в котором после битвы с Конунгом минов, жил новый Абслолют. Питомец Белого был не доволен решением Вожака, но перечить не спешил, так как понимал, что тот кто на протяжении почти ста лет является бессменным Вожаком Мирта не является глупцом и видит намного дальше чем самый дальнозоркий охотник. Черный хотел сразиться с человеческим отродьем, так как даже после лицезрения удивительной победы голубоглазого над конунгом, все равно считал, что человек ему не соперник. Питомцу Белого показалось, что нынешний Абсолют одержал победу благодаря своей хитрости, а не великому воинскому искусству, как после этого боя твердили практически все расы Аль-Азифа. Черные продолговатые зрачки на песочном фоне радужной оболочки, пристально следили за тем, как текла размеренная жизнь всего Торга. Большинство торговцев не спешили сворачивать свои праздничные шатры. Празднование окончание турнира длится еще неделю после его завершения.
Шерсть на загривке встала дыбом. Питомец Вожака почувствовал, что в его спину уставились чей-то недобрый взгляд.
'Не ужели древесные твари возвращаются в свои гнезда?'
Окинув кроны высоких пальм беглым взглядом и принюхавшись, невр решил, что пора возвращаться в импровизированную нору и доложить о своих наблюдениях их вожаку.
***
Ахилл смог очнуться по истечению лишь третьих суток. Лекарей, которых прислала царица Гимина, защитница не замедлила вышвырнуть вон за полог шатра, не без основательно переживая за жизнь своего избранного. Ведь эти горе-лекари могли специально напичкать ее самца отравой, для того, что бы хоть таким образом отомстить за нанесенное оскорбление царице их государства. По заверениям Сайры, она сама является прекрасным лекарем и ни чья посторонняя помощь, ей не требовалась. Объяснив Михруабу какие коренья и травы ей надобны и тут же получив все требуемое, она самолично приступила за врачевание человеческого тела. Рана была не глубокой, однако порез быстро загноился. От этого ее избранник два дня провел в бреду. Ее лечение восстанавливало человеческую физику прямо на глазах. То, как быстро зарубцовывался порез, удивило даже херувима. Поняв, что его друг находится под надежной опекой, херувим решил сторожить добычу своего человеческого спутника. Он даже спал возле огромной гоблинской кибитки, которая была забита до отказа, как всевозможными вещами так и рабами практически всех рас. Безусловно людей в рабском загоне было больше всего. Это и понятно. Люди, самые слабые существа Аль-Азифа и именно их поселения обычно грабили представители всех рас и народов этого мира.
На утро четвертого дня, Ахиллес в первые вышел из своего шатра и с прищуренными глазами уставился на лик восходящего светила. Плечо и грудь побаливало. Рубец был хоть и тонким, но зато на его взгляд отвратительным и через чур большим. К человеку радостно засеменил его крылатый друг.
— Привет тебе Абсолют! Я уж думал, что твоя избранница в конец тебя залечит. Она с такой неохотой подпускала к твоему телу даже мою персону, что иногда мне хотелось просто разорвать ее на куски.
— Спасибо Арест. И тебе доброго дня… К стати, где Сайра? Я очнулся, а вокруг ни кого. — человек принялся осторожно разминать свою левую руку круговыми неторопливыми движениями.
— Пошла вместе с Михруабом покупать припасы для твоих рабов и одежду для принцессы Мии.
— К стати, как она? — поморщившись от ноющей боли поинтересовался Ахилл.
— Вчера уже полностью пришла в себя. А то еще два дня назад практически падала в обморок при любом приближении к ее персоне. Видимо думала что это невры.
— Что такая впечатлительная?
Арест развернул свои крылья отгоняя мелких назойливых насекомых от своего тела и с ожесточением заметил:
— Посмотрел бы я на тебя, как бы ты себя чувствовал после того, как на протяжении целого месяца, ты только и ждешь того, что тобой сегодня пообедают.
— Великое дело. Ведь так живет, практически весь разумный и животный мир всего Бытия. А люди в первую очередь. В место того, что бы объединиться и вырезать под корень всех кто опасен для человеческого рода, эти города еще воюют между собою. Так ей и надо. Хотя с другой стороны, лично она конечно в этом не виновата. — Ахилл присел возле полога шатра и попросил херувима, что бы тот привел ту, ради которой в принципе, он и попал в этот мир.
Арест долгим взглядом посмотрел на человека и вдруг послал мысленный вопрос:
— Послушай Ахилл, вот ты говоришь, что людям стоит объединиться и начать вырезать все опасные для них расы. Например если ты станешь тем, кто объединит три последних свободных человеческих города и после чего объявишь войну всему Аль-Азифу, неужели ты бы уничтожил и мою расу?
— Ты что Арест на голову приземлился. Причем здесь херувимы до таких выродков, как невры? — искренне удивился Ахилл.
— Ну почему же выродки? Ведь то, что волкоголовые питаются твоим видом, не означает, что они не заслуживают право на существование под здешним светилом. Вурды вот к примеру не меньше невров издревле кромсали твоих сородичей. О нейридах, я вообще молчу.
Ахиллес задумался и после продолжительного молчания согласился:
— Пожалуй ты прав. Причем здесь остальные расы коли сам человек таков же, да в добавок еще и слаб. Но тем не менее, невров бы я вырезал в первую очередь… — и после непродолжительного молчания окончил — … Гремлинов во вторую.
Ничего не ответив, Арест направился к деревянному сооружению на колесах. Мысленно приказав одному из гоблинов вывести на свет Мию, он бесцеремонно разлегся и стал ожидать появления сидской принцессы. Маленький гоблин проворно отворил огромный засов и юркнул в открывшейся проем. Недолго возившись, он в скором времени вытолкал на дневной свет испуганную девушку. Она была практически обнажена. Ее грудь прикрывало треугольные матерчатые лоскуты, соединенные между собой тонкими нитями, которые затягивались за спиной. Бедра, были прикрыты прозрачными шароварами, которые не скрывали, а скорее наоборот, выставляли женское естество на всеобщее обозрение. Ахилл с интересом посмотрел на сидскую принцессу. На его вкус эта женщина была несколько худощава. Она была невысокого роста. Ее голову обрамляли длинные светлые волосы, которые сейчас ниспадали прямо на ее высокую грудь. В отличие от фигуры царицы Гимины, тело которой было просто создано исключительно для любви, тело принцессы было обременено мышечной массой. Однако по сравнению с просто божественным сложением Сайры, Сидская принцесса, все-таки уступала той в рельефности мышц и соблазнительности женских форм.
— Отвечай своему господину честно и открыто, и тогда не будешь чувствовать ни в чем нужды. — голос Ахиллеса был суров, но при этом и не резок.
— Слушаюсь. — ответила Мия склонив в низком поклоне перед своим новым хозяином, сою обнаженную спину.
— Ты владеешь каким-либо видом воинского искусства?
— Да господин. Я владею искусством Неарга.
Неарг- воинский стиль разработанный первым императором Сида. Из-за того что основными сидскими врагами всегда были невры, которые издревле славились своей реакцией и быстротой двух клыков, император изобрел совершенную технику владения тонкотелой, но зато и очень острой саблей. Те кто проходили школу Неарга могли тягаться один на один даже с невром. Правда такое случалось очень редко. Все-таки огромная животная сила, скрытая в покрытой жесткой шерстью теле, практически всегда побеждала изворотливость и ловкость сидских ратоборцев.
Что за искусство такое? — заинтересовался Ахиллес, который всегда любил познавать что-то новое, когда дело доходило до искусства владения оружием.
Мия наконец привыкла к солнечному свету и перестав шуриться, робко посмотрела на своего нового хозяина. То что она увидела, ее поразило. Человек был высок, физически развит и абсолютно обнажен. На его левом плече красовался тонкий белесый шрам. Волевое загорелое лицо обрамляли почти белокурые длинные волосы. Они слегка вились и в нескольких местах были заплетены в небольшие косички. Но самое сильное впечатление произвели на Мию цвет его кожи и глаз.
'Такой народ не проживает в Аль-Азифе. Кто он?'
Мия вдалась в детали. Честно признавшись, она поведала историю создания этого стиля и скромно отметила свои достижения. По ее словам она еще не дошла до звания мастера и находится в мастерстве Неагра, всего лишь на предпоследней ступени совершенства. Ахилл задумался и наконец произнес.
— Отчего же ты не пыталась бежать из плена принцесса. Ведь обладая воинскими знаниями, ты могла бы по крайней мере умереть свободной. С оружием в руках. Почему же ты избрала судьбу рабыни в темном логове Мирта.
Как ей было объяснить этому странному человеку, что будь у нее хоть малейший шанс завладеть долгожданным клинком, то она перед тем, как перерезать себе горло, уж точно попыталась бы забрать на тот свет хотя бы одного волосатого урода. Где ему понять, что за малейшую провинность, она могла стать забавой для своих хозяев. Что ради таких забав, невры могли часами кромсать своих пленников на кровавые куски. Их самцы с наслаждением насиловали человеческих пленниц, после чего заставляли их поедать их зловонные испражнения.
Мия не стала объяснять мужественному воину, через что ей пришлось пройти и кратко бросила:
— Я не имела возможности. Иначе бы господин, я бы перед тобой сейчас не стояла.
Арест, прикажи сопроводить принцессу на Торг и пусть она приобретет себе свое излюбленное оружие. Мне хочется посмотреть на что способна эта женщина. Да, и будь любезен, сопроводи ее лично. Мало ли что там может случиться… Будь ей телохранителем. Когда принцесса сделает выбор, приведи ее обратно и мы вместе посмотрим на ее хваленное искусство Неарга.
— Хорошо Ахилл. А ты чем займешься?
— Попробую понемногу приводить свое тело в надлежащее состояние. Скоро в путь и я не хочу отправиться в путешествие, как немощный старик.
Он потерял к своей пленницы всякий интерес и принялся разминать свое мускулистое тело.
Михруаб, во время лечения Абсолюта, решил преподнести Ахиллу подарок он переплавил огромный бронзовый щит Тирра и изготовил при помощи Гивейнских кузнецов точную копию щита победителя турнира. Щит получился несколько тяжелее чем прежний, поэтому к нему надо было привыкнуть.
Вечером после небольшого, но сытного ужина, Ахиллесу захотелось посмотреть на сидское искусство владения тонкотелой саблей. По приказанию Абсолюта, Мию поместили в отдельный шатер, возле которого постоянно виднелась огромная туша крылатого херувима.
Аресту понравилось Мия и он подолгу общался с их пленницей познавая обычаи и житейский уклад ее народа, живущего по ту сторону средиземноморья.
Сидская принцесса наконец уяснила, что она оказалась волею богов если уж не у своих избавителей и друзей, то по крайней мере, среди существ, которые освободили ее из власти ненавистного Миртского повелителя. После того, как она в сопровождении ужасного крылатого льва и небольшого гоблина отправилась на Торг и нашла то, что от нее требовалось, Мия окончательно уверилась в том, что ее жизнь, наконец-то может снова обрести смысл. Она выбрала легкий средний клинок. Он был изготовлен из ребра глубоководного дракона. Ребра этого страшного подводного существа, были настолько прочны, что с легкостью выдерживали удар даже минский боевых секир. В то же время они были чрезвычайно остры и никогда не тупились. Правда медные или бронзовые доспехи пробить это оружие было не способно, но вот плоть она резала как воду. Клинок был шириной в три человеческих пальца и имел длину, равную (если мерить от предплечья) вытянутой человеческой руки. Гарда белой сабли были инкрустирована в золото. Оружие было как раз для тех, кто ставил в бою на ловкость и маневренность.
Когда солнце зашло, вокруг большого костра расположился практически весь караван. Пожирая свою излюбленные части чьей-то плоти, гоблины хвастались своими удачными торговыми операциями. Сайра блаженно мурлыкала на коленях своего избранника, изредка прислушиваясь своими заостренными ушами в сторону очередного прохожего, который куда-то брел по своим делам.