'Ладно хватит думать о том чего нет.' — мрачное течение ее мысли, мешали сосредоточиться, для того, что бы войти в боевой транс. Наконец она дождалась того, что Арест назвал иллюзией. Если бы он ее заранее не предупредил, то сейчас, она наверняка бы сама пустилась наутек, для того что бы избежать огромных разломов, появившихся будто бы из ни откуда. Но так, как херувим предупредил ее о том что должно было произойти, уже через несколько мгновений спустя, ее мозг начал анализировать сложившуюся информацию и делать соответствующие выводы. Вот огромное тело, крылатого льва взмыло в воздух и в следующую же минуту, камнем рухнуло прямо на выставленные над головами щиты.
Что ж, Арест начал свой бой, настала и ее черед.
Сайра ринулась на каре, практически через несколько мгновений после того, как херувим подмял под себя свои первые жертвы. Не добегая десяти шагов, она высоко подпрыгнула и позволила энергетики земли пройти через свое сознание. Тело, тут же стало легким, словно гаранский пух. Когда она оттолкнулась в очередной раз, ее прыжок достиг самого центра минского построения. Она сосредоточилась и ее тело снова обрело первоначальный вес. Опустилась она правда, не как херувим. Если тот рухнул на головы рогатых воев, то Сайра приземлилась хоть и стремительно, но зато воистину, как представитель племени кошачьих.
Первого же воя, она полоснула по глазам своим левым кхэшом. Тот даже не успел осознать, что прямо перед ним оказалась не кто иной, а сама Защитница одного из вурдских кланов, а потому и прозевал этот выпад. В принципе в первые секунды боя, этого не понял ни кто из окружавших ее врагов, за что трое из них тут же и поплатились. Оказавшись, на очищенном херувимом оперативном пространстве, Сайра начала свой смертельный танец. Если Ахиллес впадая в боевой транс видел все движения своих противников словно их тела двигались в как бы в вязкой субстанции, то защитница видела рисунок боя таким, каким он и был на самом деле, однако при этом, ее мышечная скорость возрастала настолько, что противнику было трудно уследить за передвижением ее тела. Она не пыталась наносить прямых и выверенных ударов. Ее тактика заключалась в том, что бы вывести из рисунка боя, как можно больше врагов. Кому то, она подрезала сухожилья на толстых бочкообразных ногах, кто то лишился глаз, ушей, а кое кто отправлялся в небытие с перерезанной глоткой.
Ахилл увидел, как вслед за Арестом, в самую гущу построения, ринулась его пассия и решил, что пора и ему вступить на путь, который с большой долей вероятности, может стать для него роковым. Ведь вступать в бой в данном случае, пришлось бы не с толпой слабо вооруженных гремлинов. Ведь на этот раз его противником были просто огромные рогатые существа, обладающие неимоверной физической мощью, которые к тому же являлись хорошо вооруженной армией с железной дисциплинированной. Армией, которая познала воинское построение! В Элладе ее назвали фалангой.
Конечно великое колдовство херувима и неожиданная атака Защитницы, заставили даже переднюю шеренгу минов растеряться, по крайней мере на несколько долгих мгновений, передняя шеренга фаланги, так же пришла в некоторое замешательство, что и послужило своеобразным сигналом для ахейца и он бросился в перед. В его левой руке находился щит в поперечном пазе которого покоился бронзовый меч. В кулаке сжимавшим щитовую лямку покоилось черное копье. В правой руке, голубоглазый воин, держал небольшой сидский дротик.
Когда, до первой шеренги оставалось считанные метры, Ахилл вступил в схватку. Его дротик был выброшен с неимоверной силой. Он насквозь пронзил черепную коробку переднего воя и застрял в шее сзади стоящего мина. Оба одновременно повалились под ноги своих боевых товарищей. Следующего врага, ахеец поразил прямо в лоб. Высоко подпрыгнув, он ударил его уже своим копьем. Удар для громадного минотавра был может и не смертельным, но по крайней мере очень болезненным и уж точно роковым, так как золотистое лезвие меча, тут же перерезало практически пополам, его поистине бычью шею. Тут точно ото сна, очнулись остальные воины фаланги, но было уже поздно. Ахилл впал в боевой транс…
Первым, что он сделал, это со всей дури полоснул своей правой кромкой щита по верхней бронзовой каемке щитов по крайней мере трех минов. Такой удар был очень эффективным, так как при достаточной физической силе, позволял солдату произвести удар, при котором собственный щит противника, ломал тому переносицу. Так произошло и на этот раз. Одному из минов, его же щит в кровь разбил тупоносую бычью морду. Двум другим пришлось повалиться наземь с перебитыми кадыками, так как они держали свои щиты ниже чем их крайне правый соплеменник. Освободив себе пространство, ахеец вклинился в их строй.
В свалке, которая образовалась после вступления в бой самого Ахиллеса, свою лепту внесли и наездники далекого Сида. В этот раз, всадники направили стремительный бег своих голодных ящеров, прямо на рассыпавшиеся ряды каре.
Началось, что-то не вообразимое. Казалось, что из этой бойни не выйдет в живых ни одна живая душа.
Ахилл не мог бы определить даже интуитивно сколько прошло времени с начала его личного вступления в схватку. Ему казалось, что это продолжалось целую вечность, хотя на самом деле, бой длился не больше получаса. Когда все участники этой грандиозной схватки просто выдохлись и уже не могли физически продолжать это кровопролитие, оба стана разбрелись в разные стороны. От каре, в строю которого в битву вступили пятьдесят минотавров, в живых осталось всего одиннадцать, во главе со своим предводителем Холком. Казалось, этого неукротимого воя не удалось зацепить ни обоюдоострому мечу ахейца, ни коротким дротикам Сидцев, ни смертоносным лезвиям вурдских кхэшов. На первый взгляд, он просто смертельно устал, а вышел из боя, без одной царапины. Однако это впечатление производила лишь передняя часть его могучего туловища. На самом деле вся его спина, была практически разодрана в клочья, громадными когтями крылатого льва.
Самому же Аресту на этот раз досталось как ни когда.
Когда ахеец окинул своим проницательным взглядом внешний вид херувима, внутри у него все похолодело. В течении боя, телу разумного льва, трижды пришлось соприкоснуться с огромными бронзовыми лезвиями минских секир. Мало того, что херувим потерял огромное количество крови, в добавок ко всему у него, как оказалось в дальнейшем, было переломано пять ребер. Меньше всего, как оказалось, получил ранений сам ахеец. Его огромный бронзовый щит походил на огромный капустный лист, который неумело, но напористо кромсал малолетний человеческий поваренок. Его спину и живот украшали лишь несколько болезненных, но зато неглубоких порезов.
Сайра также не избежала увечий, хотя и не в таком количестве как человек, и не в таком качестве, как херувим. Ее противниками по большей части стали к концу боя сразу два невра. После того, как она отправила к праотцам сразу нескольких рогатых, на ее глаза попались оба миртских волкоголовых. Не видя перед собой больше других противников, Защитница перепрыгнула через головы последних минских воев, которые сражались теперь с сидскими наездниками, и вступила в схватку с извечными врагами ее рода. В данном случае, схватка конечно заведомо была не равной, по той простой причине, что кожаный облегающий комбинезон, выделанный из кожи истинного древнего дракона, не могли пробить не только острые клыки миртских воинов, но и огромные лезвия боевых топоров минов. Повредить кости и внутренние органы — ДА. Порезать тело НЕТ. К тому же, такой чести она не предоставила, как ни первым, так и не вторым своим противникам. Ей пару раз очень сильно досталось от деревянных щитов рогатых. Да три раза, по ее спине полоснули неврские клыки, но все это было чепухой. Будь эти удары нанесены по обнаженному телу, тогда исход поединка оставался бы открытым. А так, опасными или тем более смертельными эти раны назвать было нельзя. После смертоносного вихря обоих кхэшов и двух пар миртских клыков, в живых остался только Белый.
Тело Черной смерти сейчас валялось среди груды поверженных врагов и союзников. Молодой невр был просто истерзан тонкими стальными пиками вурдской защитницы. От десяти сидских наездников, в живых сейчас осталось только трое и то лишь один восседал на своем ящере, который сейчас обильно истекал белесой кровью. Этим воином был Миро. Однако храброму желтокожему наезднику так же достался сокрушительный удар боевой секиры. Его черепаший панцирь, был расколот этим страшным ударом надвое и сейчас командир сидцев держался в седле лишь благодаря своей несгибаемой воли.
Гоблины то же по притихли. Они уже давно израсходовали весь свой метательный арсенал и сейчас с испугом взирали на кровавое месиво, что могло повергнуть в шок любого неискушенного наблюдателя.
Над полем схватки воцарилась гнетущая тишина. Восстановив свое дыхание ахеец решил прервать ее первым:
— Кто из вас сейчас является предводителем? — его голос был тих, но в нем было заключено столько ненависти, что каждый из здесь присутствующих понял, тот кто сейчас отзовется — тот труп.
— Кто был тот и остался человек.
Мутные глаза Холка понемногу затягивала пелена смерти.
Каким бы ни был физически развитым минотавр, но после такой обильной потери крови и при наличии столь ужасных ран, всем стало понятно, долго он не протянет.
— В таком случае я вызываю тебя на личный поединок. Я не знаю, по какой причине ты и твои воины решили напасть на наш караван, но сейчас это уже не имеет ни какого значения. Только после твоей смерти, я смогу договориться с оставшимися в живых. — Ахилл кивнул в сторону остальных соплеменников Холка. — Если в верх одержит мое воинское искусство, то твои воины, должны будут сложить оружие и стать нашими слугами… Что бы уравновесить наши силы, я вызываю тебя на поединок, в котором мы сойдемся, не прибегая к оружию. Пусть все решит честная борьба!
— Ты обезумел Ахилл… — появилась тревожная мысль Ареста. Было понятно, что херувим сейчас находиться на грани смерти и для восстановления своей физического баланса ему сейчас был необходим полный покой.
— …Даже в таком состоянии, этот мин сильнее тебя на целую голову. Зачем ты рискуешь погибнуть или стать калекой человек? Сразись с ним посредством своего меча если тебе уж так сильно хочется отомстить за всех бессмысленно убиенных.
'Во первых Арест, я покараю этого урода исключительно ради того, что бы ты был отмщен, если не дай бог, твое естество отойдет в извечное ничто. А во вторых, я не хочу продолжение этой бойни.' — мысленно ответил ахеец.
— Хорошо человече. Я принимаю твой вызов. — Да будет так, как хочет этот… воин. Вы мои соплеменники, должны сейчас поклясться светлой памятью наших предков, что будете верны только что данному слову. По истечению нашего боя, если я не одержу вверх над ним, вы должны сопроводить их до их конечного пути, где бы он не оканчивался и только после этого вернуться на нашу благословенную твердь.
— Да будет так Ярл. — хором отчеканили десять глоток.
Холк откинул в сторону свой деревянный щит и воткнул в землю острие своей секиры. Неторопливой поступью, огромный минотавр вышел на свободное место, которое не было завалено иссеченными телами и их, истерзанными фрагментами. За ним тянулся кровавый след. Ахиллес так же, как и мин, откинул свой щит в сторону и принялся скидывать с себя все свои доспехи. Через несколько мгновений, он оказался перед своим противником. По его телу стекали ручейки собственной и чужой крови. Сейчас он походил на кровожадное божество, которое соизволило обрести плоть и самолично поучаствовать в кровавой драме этой ночи.
Оба противника несколько мгновений стояли в абсолютной тишине и изучали друг друга. Было сразу понятно, что великолепно сложенное человеческое тело по всем параметрам уступает минскому. Рост, обхват грудной клетки, мышечная масса, все указывало на то, что человеку не выстоять против столь мощного соперника. Да! Во всем превосходил Холк своего оппонента. Во всем, кроме скорости и борцовского искусства.
Первым атаку начал Холк. Наклонив свою голову, он с диким ревом бросился на своего противника, намереваясь насадить ненавистное человеческое тело на острие своих изогнутых рогов.
Ахилл даже и не попытался уйти из под удара. Он ухватился руками за грозные позолоченные острия рогов и что было силы надавил на голову Холка. По инерции голова мина устремилась в низ. Резкий рывок левого рога в верх и вот уже мин стал заваливаться в левую сторону. После — ахеец крутанул свои руки в противоположную от себя сторону, вкладывая в этот маневр, всю силу человеческих рук.
Послышался громкий скрежет раздираемых в костяное крошево шейных позвонков и громадная туша, проделав в воздухе пол оборота в правую сторону, замертво повалилось в окрашенную в красный цвет, траву этой безбрежной саваны.
Тем временем с боку послышались звон клинков. Это сошлись в смертельном бою Мия и вожак невров.
Белый увидев, как под молниеносными уколами вурдской самки, погиб его питомец и решил улизнуть с места схватки. Это ему почти что удалось. На него никто не обратил внимание. Даже Защитнице, пришлось переключить свое внимание на близ стоящего мина. Поэтому невру удалось беспрепятственно ускользнуть в спасительную мглу. Когда невр решил, что он оказался в безопасном отдалении от места побоища, перед ним возникла молчаливая человеческая фигура.
Что ж Вожак, ты видимо действительно истинный предводитель своего мерзкого народа. Таких же трусливых и подлых созданий, как и только что совершенный тобой поступок.
Мия смотрела на Белого не скрывая своего отвращения и всепоглощающей жажды мести.
Но твой жизненный путь теперь окончен и я восхваляю небо и бессмертных богов за то, что этот путь, прерву именно Я — Сидская принцесса.
Произнеся последнюю фразу Мия ринулась в атаку. Воздух наполнился тупым звоном от соприкосновения тонкой сидской сабли и двух неврских бронзовых клыков. Первые секунды не выявили победителя. Несмотря на полученные Белым раны и потею своей живительной влаги, он все-таки, был еще в состоянии скрестить свои клыки с еще одним противником. По крайней мере он в это верил. Тем более, что перед ним стояла та, ради которой он и затеял это нападение. Однако по истечению минуты непрекращающихся выпадов, со стороны его противницы, Вожак осознал, в конечном итоге, он проиграет этот поединок. Поэтому пожилой невр, решил во что бы то ни стало, унести с собой в загробную обитель, и своего противника.
Белый высоко подпрыгнул не думая уже о своем теле. Он вознамерился подмять под себя, тело принцессы и лишить ее жизни, посредством своей пасти.
Оскаленная морда, остановилась от желтоватой шеи, в каких-то нескольких сантиметров.
Заметив по повадкам невра, что тот принял свое поражение и готов на самые крайние действия, Мия была на чеку. В тот миг, когда в воздух взмыло волосатое тело митрского Вожака, принцесса что было мочи метнула саблю. Оружие прочертило полукруг и бесшумно вошло в разинутую пасть.
Выбравшись из под бездыханного тела, принцесса с ненавистью плюнула на труп своего мучителя и с гордо поднятой головой направилась к месту битвы где в гробовом молчании, все присутствующие уставились на бездыханное тело Холка и обнаженное тело Ахиллеса.
АтхНор.
Правитель северного домена срединных просторов, отдыхал нежась в прохладных водах своего удельного домена. Конечно это был не его родовой удел да и у кого он может быть родным, коли всем без исключения князьям, по завету предков был установлен порядок проживания в дворцовых строениях каждого их доменов всего средиземноморья. Князь был обязан проживать во дворце, только во время своего служебного срока, на который его назначал совет всех князей. И это было мудро. При таком положении дел, полностью исключалась возможность к возникновению злоупотребления своим служебным положением.
Правитель был молод, но не по годам разумен, и по тому это новое назначение пришедшее вчера с морским гонцом, его ни сколько не удивило. Видно император наконец решил объявить войну этим заносчивым и высокомерным людишкам. Существам, которые в последнее время, позволяют себе огрызаться, когда дело доходит до сбора законной доли с любого судна, будь то торговое или военное. А ведь еще несколько лет назад, когда АтхНор только начинал свое восхождение по служебной лестнице империи, он предупреждал, как великий совет так и императора, избираемого всеми четырьмя правящими доменами, что с заносчивым Аргосом необходимо покончить. Нет, уничтожение под корень, это было бы слишком. Но вот ополовинить не в меру вознесшейся человеческий город, было просто необходимо. Управитель казны, насчитывал уже около пяти случаев, когда мягкотелые людишки соизволили не просто отказать в уплате положенной пошлины, но даже прибегнуть к пролитию священной крови морских воинов Империи Нейрид. Подумаешь, несколько раз молодая и заносчивая молодежь северного домена, решила попрактиковаться в воинском искусстве, напав для забавы на парочку другую торговых корыт этих людишек. Что ж им, оттачивать свои навыки только на охоте на морских драконах, да акул? Или быть может вырезать свои же собственные легионы пиктов!?
'Да к стати о пиктах! Нужно будет по прибытии во дворец, обязательно поставить в известность императора, что он, АтхНор, подчиниться воле господина только в том случае, если тот дает в его распоряжение все восточные легионы. В противном случае, АтхНор, не может гарантировать достижение возложенной на него задачи.' — правитель улыбнулся своим мыслям и оценил их тонкий ход.
Ведь если он сможет достичь цели малой кровью легионов, все восточные просторы будут в его власти, так как пикты естественно будут находиться под влиянием именно его семейных воинов. А из этого следует, что именно он, АтхНор, при желании, может узурпировать ну если и не власть над всем Срединным морем, то по крайней мере на всем его восточном побережье. А ведь это самый прибыльный удел, который во все времена приносил в имперскую казну самую большую часть доходов. Он сладко потянулся. Волны качали его тело словно малое дитя.
Нейриды были способны к изменению структурной составляющей своих тел. Они могли становиться легкими, как перья земных птиц, а могли при желании уплотнять свое естество для того, чтобы камнем пойти на дно.
Сейчас молодой князь и правитель западного домена, нежился в ярких лучах полуденного солнца. Ему всегда нравился покой и тепло. А в западных водах, такое блаженство было редким, так как эти воды раз в году подвергались сезонному водообмену с глубинным течением океана мрака. Сюда его направили, в качестве боевого князя. Уж больно много в последнее время через границу внутренних уделов, в срединное море прорывались отродья темных глубин.