Аргоский поселок уже давно покинули, как мины, так и гоблины со своим караваном.
На землю опускалась ночь. На небосводе появилась первая звезда. Миро лежал в прибрежных зарослях и своим зорким взглядом осматривал водную гладь голубой реки. Ему было не удобно. Он был туго стянут в области грудной клетке куском прочной ткани, для лучшего заживления его поломанных ребер.
Миро тяжело вздохнул. Было как всегда жарко. Желтокожий воин лежал и размышлял о том, как было бы прекрасно, если бы в сегодняшней схватке, этот голубоглазый воин был бы убит. Он, тогда был бы освобожден от своего слова и забрав сидскую принцессу тут же направился сухопутным путем в сторону срединного моря. Там, как думал Миро, они бы договорился с любым аргосским купеческим или военным судном и наняв его команду, отправились по другую сторону моря.
' Эх-х… Вернулся бы в Сид и на веки вечные вписал бы свое имя в летопись Сидской державы.'
Он еще раз вздохнул… Мечты мечтами, а вот погибнет ли сегодня этот странный человек — еще вопрос!? Ведь Миро как ни кто другой чувствовал, что в бою, Ахиллес равен Сету — богу войны. Еще неизвестно для кого сегодня в последний раз зайдет лик Бога солнца, для него или же для вурдских стрелков.
— К стати, а вот и они. — прошептал Миро.
'Начинается.' — подумал он, и по немного стал выбираться из своего укрытия, для того, что бы отдать приказ одному из своих солдат.
— Устреми бег своего тула к Абсолюту и предупреди его. К нашему берегу устремились три челна. По видимому стрелков не больше десяти. Пока точно не разглядеть, слишком далеко, но то что не больше, это точно.
— Слушаюсь. — склонив свою голову, угрюмый воин ударил древком копья в бок своего ездового ящера и умчался в сторону поселка.
Он застал человека неведомого народа, за приготовлением к битве. Ахиллес как раз примерялся к своему новому щиту. На этот раз это был минский деревянный щит. Повертев его, ахеец решил для себя, что это средство защиты, для него неуклюже и пожалуй тяжеловато.
'Ни чего. От стрел убережет.' — подумал он. — 'Тем более если все пойдет, как он задумал особо он и не понадобиться.'
— Абсолют, к нам приближаются враги! Их численность не превышает десятка.
— Хорошо воин. Ты знаешь, что делать! Удачного боя.
Сидский наездник ударил правым кулаком в свою грудь и помчался в сторону бескрайней саваны.
Савана хоть и была бескрайней, но однако местность прилегающая непосредственно к поселку была холмистой. За одним из этих холмов, вурдских стрелков и поджидал неприятный сюрприз.
Надев свой шлем, ахеец посмотрел в сторону, откуда должны были появиться лучники.
'Пора.' — решил он сам для себя.
Выйдя из поселка, он направился в степь. В скором времени он различил позади себя какое-то движение. Десять вурдских воинов вошли в поселок. Остановившись ахеец, что было силы прокричал:
— Эй кровососы! Не меня ли вы ищите? Так тогда вот я где!!! Давайте сразимся… Подходите ко мне порождения тьмы. Вы не воины, вы человеческие недоношенные выкидыши!
Один из лучников, еще не успел войти в открытые ворота поселка, а быть может остался специально возле них в качестве наблюдателя. Именно он и услышал этот издевательский крик. Развернувшись спиной к ахейцу, он что то прокричал в темноту. В скором времени из поселка выбежали все девять долговязых стрелков и мигом оценив расстояние, которое составляло не меньше триста шагов, натянули свои двухметровые луки. Каждый из них выпустил по одной стреле. Ахилл был уже наслышан о их дальнобойности и закинув на плечо огромный минский щит, понесся что было мочи в сторону близ лежащего холма. Длинные, с белым опереньем стрелы, с сухим стуком воткнулись позади него в твердую степную почву. Ахилесс все время оборачивался. Он удивился, когда понял, на какую длину, стрелы проникли в жирную желтоватую землю. Несмотря на то, что они были пущены специально высоко в верх, а по сему от сопротивления с воздухом на излете должны были бы потерять всю свою убойную силу, они вошли в землю на одну треть своей полутораметровой длины.
'Да-а-а! Такие выстрелы за сто шагов пробьют на вылет не только мой щит, но и мое тело вместе с доспехом.'
И от осознания этой мысли он припустил еще быстрее. В очередной раз оглянувшись назад, ахеец увидел, что все десять вурдских стрелка, не раздумывая припустили за своей добычей. Бежали они на удивление очень быстро.
Наконец Ахиллес выбежал на самую вершину холма и посмотрел на то, что открылось его взору.
'Ух-х ты… Это поистине страшно!'
Такова была его реакция на открывшийся его взору картину. Практически до следующего холма, плотной массой, на него неслось многотысячное стадо диких буйволов. Пригибая свои мощные рога, два самца тянули за собой все свое огромное стадо.
Начал работать разработанный ахийцем план.
Еще задолго до захода солнца, Арест, два сидских наездника и их принцесса, были посланы Ахиллом далеко в степь для того, что бы подогнать поближе к индскому поселку мигрирующее стадо этих степных травоядных. Вчетвером, они зашли в тыл всему скопищу этой живой массы, и начали оттеснять своими криками и рыком херувима, часть огромного стада в нужное направление. Это было очень нелегко. В такой массе животных всегда находились те кто был готов сразиться с любым хищником для защиты своего потомства. Для того, что бы стадо принялось безысходностью, Аресту даже пришлось разорвать в клочья трех самок. Только после этого буйволы поняли, что тягаться с таким противником бессмысленно. По одиночке, они не соперники крылатому льву, а в стаде всегда есть шанс выжить. В общем почти полторы тысячи голов, сидцам и херувиму, удалось отогнать в нужное для себя направление. Они перестали теснить стадо только тогда, когда между поселком и животными оставалось два холма. Потом один из желтокожих, направился к своему командиру, который залег на прибрежном берегу и сторожил неминуемое вурдское появление. Мия и второй воин вместе с херувимом, остались на своих местах и все время носились в разные стороны, не допуская того, чтобы стадо улизнуло из нужного места. Когда вернулся первый наездник и жестом руки показал что пора, они все вчетвером, погнали эту живую смертоносную массу, прямо в сторону поселка.
Сам же Ахилл был занят до утра тем, что рыл себе глубокую яму. Вернее это была даже не яма, а нора.
Посмотрев еще раз в сторону приближавшихся стрелков, ахеец в последний раз прокричал несколько обидных для последних высказываний, по поводу и древнейших и матерей.
Четверо из них не выдержало. Они резко остановились и натянув луки, пустили еще по одной стреле. Как Ахиллес и предполагал, стрелы насквозь пронзили крепкое дерево минского щита. Он заранее держал его на вытянутых руках. Все-таки одно бронзовое жало стрелы, больно кольнуло в незащищенную руку в область бицепса. С сзади все отчетливее доносилось монотонный гул тысячи рогатых бестий.
Проклинать меткость вурдов было некогда. Не раздумывая, ахеец юркнул в узкую щель вырытой норы. Он сейчас молил всех богов каких только мог вспомнить, о том, что бы за время его отсутствия, схрон не облюбовал под себя, какой-то ползучий гад.
Уже через несколько мгновений, весь мир заполнил топот многотысячного стада.
Буйволы мчались не разбирая дороги. Видели они довольно плохо. Стадо не остановилось даже тогда, когда первые два самца по непонятной для них причине, прямо на ходу рухнули под копыта всего стада, утыканные странными белыми отростками!?
Необъятная масса в миг растоптало десять одиноких фигур, посмевших встать на пути обезумившего от страха животных и остановило свой сокрушительный бег только после того, как сровняв с землей камышовые постройки индов, уперлось в голубую воду Сириуса.
Выбравшись из своей норы, ахеец посмотрел на то, во что воплотилась его идея. Там где еще совсем недавно возвышались остроконечные постройки старательных альбиносов и круглые камышевые шалаши индов — теперь была самая настоящая пустошь. Буйволы смели все. Не остановила их даже высокая деревянная ограда, которая была возведена для защиты от хищников. Весь поселок, был в прямом и переносном смысле, втоптан в землю.
После того, как головные самцы уперлись в голубые воды Сириуса, они одной сплошной массой стали уводить все стадо в низ по течению реки.
Сзади послышались тяжелое дыхание. Ахилл обернулся и уже через несколько мгновений уставился на вывалившийся красный язык своего крылатого друга. Арест дышал так тяжело словно в его утробе пробуждалась вулканическая активность. Через минуту к ним подъехали три наездника. Все молча уставились на дело своих рук и лап.
Надеюсь у Миро хватило ума не остаться на своем прежнем месте, в противном случае, его постигла та же участь что и кровососов. — почему то шепотом сказал Ахиллес.
Когда рассвело, выяснилось что у Миро ума не хватило. Ни тела защитника сидских ворот, ни его фрагментов, найти так и не удалось, в прочем, как и тела десяти вурдов.
На утро весь отряд решал, что им делать дальше. Ни у кого не осталось ни пищи ни переменных вещей. Все, что было оставлено в поселке, теперь было изничтожено под копытами бешеных рогатых бестий. Сидские воины были подавлены. Они не знали что им теперь делать. Добраться вдвоем к себе на родину было по их мнению таким же великим подвигом, как и завоевать звание Абсолюта. Еды нет, карт тем более, из оружия только дротики да сабли, ну и тулы конечно. Но и идти в вурдский уделы, два воина то же не стремились. Они объяснили свою позицию тем, что являются степными бойцами и готовы воевать с кем угодно на открытой местности, но там где не видно солнца и нет места для маневра на боевом ящере, не место желтоликим. Арест тоже отговаривал своего друга от столь опрометчивого шага. Ведь среди лесов, ни люди ни он, не имели ни какого преимущества перед вурскими лучниками. В конце концов, они же были у себя дома и знали там каждую ветку или тропу.
— Да что ты заладил тропа да ветки. Ты видел их луки. Что то я сомневаюсь, что с таким оружием, удобно прыгать как древесный кот с дерева на дерево… — ахеец вспомнил, как умела леветировать Сайра и с раздражение продолжил. — Ну ладно. Пусть не прыгать, но по крайней мере вести прицельный огонь, это уж точно.
— Да кто же тебе сказал человек, что они у себя в своем уделе, будут использовать свои дальнобойные луки. Они справятся с нами посредством своих тонких металлических полосок, что носят у себя на поясах. Луками они действительно пользуются только во время походов. То есть тогда, когда они покидают свои дремучие леса. И не забывай. Помимо воинов, первой нас встретит их клановая защитница, а в лесу такое создание вырежет нас всех по одному, за считанные минуты.
— Так что ты предлагаешь? Оставить на растерзание этим тварям Сайру и этого долбанного избранного.
— А на кой тебе вообще сдался этот избранный. Рея к тебе не приходит ни во сне, ни на яву. Может богиня уже и передумала и ей вообще не нужен этот союз. А насчет Сайры… Так мы же ее отговаривали, она поступила так, как велел ее кодекс. Чем мы виноваты?
— Ты что Арест боишься?
— Причем здесь трусость? Здравый смысл — вот как это зовется! — до сих пор Арест передавал свои мысли всем присутствующим последнюю часть, он адресовал только для Ахилла. — К тому же мой друг, на твоем месте я бы отказался от довольно сомнительного союза с Сайрой и переключил свое внимание на Мию. Она по крайней мере с тобой одного вида. К тому же, испытывает по отношению к твоей персоне такие же чувства, как и Защитница.
Ахеец покосился на Мию и понял, что окончания херувимовой мысли она не получила, как впрочем и два сидских наездника.
— Может ты и прав. — так же мысленно ответил ахеец, но в данном случае для меня освобождение Сайры, это в первую очередь дело чести и принципа.
— Ох уж мне эти ваши человеческие понятие о чести. Смешно. Я бы понял еще, если бы ты мстил за членов своей семьи. Это достойно того, а так…