— Спасибо за заботу, но мне просто необходимо размять свое тело и укрепить свой дух. Как ни как, в дальнейшем придется сражаться с более сильными нелюдями. Так что пора проверить, помнит ли мое тело в полной мере то искусство единоборства, которого я достиг в своей прошлой жизни.
— Ну, тебе виднее… Все, старейшины ожидают твоего появления на арене.
— Будешь наблюдать с этого места или переберешься поближе?
Пожалуй, что мне стоит расположиться возле места схватки. Глядишь моя помощь понадобится, хотя признаться, я это сделаю с большой не охотой. Как ты сам выразился, ты дал Слово или как ты там это охарактеризовал — Слово Чести!
— Ну, тогда я пойду. — Ахиллес поправил свои доспехи, кивнул херувиму и направился к неугомонной толпе.
Наступило гробовое молчание. Стало слышно, как в траве передвигаются насекомые. На середину импровизируемой арены, вышло три старых гремлина. Они были самыми пожилыми жителями этого Клана, а значит и самыми почтенными. Речь старейшин по всей видимости была пылкой. Так как из рта каждого оратора то и дело капала слюна. А когда она достигла своего апогея, слюна прямо таки разбрызгивалась на несколько метров. Ахиллес со скучным видом ожидал, когда представление окончится. Дождавшись, повернулся к Аресту.
— Ну и чего они здесь наговорили? Придется тебе пока быть моим личным переводчиком. Сам понимаешь, языком пока не владею.
— Ну откровенно говоря, тебе не очень будет приятен дословный смысловой образ, но если ты настаиваешь, то прошу… Старейшины восхваляют свою богиню Рею и просят ее о снисхождении на их клан ее благодати. Так же, они высказывают желание, что бы твои противники, разорвали на куски презренное человеческое тело, осмелевшего кинуть вызов непоколебимому воинскому мастерству воинам их клана… Ну, и так далее.
— Понятно. Что ж, подумывал над тем, что может все-таки стоит всех противников с честью отправить в мир иной, но видать все-таки придется их всех покалечить… За исключением пожалуй двух воинов. Пусть помнят о своем позоре, всю отмеренную им провидением жизнь.
— Ты что это Ахилл, хочешь сказать, что не просто их одолеешь, а разгромишь их отряд и при этом, ты настолько уверен в своих силах, что даже способен заранее предсказать точное количество убитых и раненых?
— Вот именно Арест. Вот именно.
На морде Херувима отразилось, что-то вроде злобного оскала, заменявшую ему улыбку.
— Ну что ж, давай посмотрим, как тебе удастся воплотить это в реальность.
Прохладный вечерний ветерок, обдавал обнаженное тело ахейца непривычной для него свежестью.
Войны клана приготовились к атаке.
И вот, старейшины вышли за периметр растилалища и громким свистом подали знак всем присутствующим, что схватка начата.
Гремлины так и остались в нестройном строю. По видимому они не знали ни какого пешего построения, а может и не рассчитывали на то, что безоружный человек окажет серьезное сопротивление. Как бы там не было, но первым движение начал именно ахеец. Он помчался навстречу неорганизованной толпе своих врагов, словно спущенная с тетивы стрела.
Трое гремлинов, из первого ряда, тут же метнули в него свои дротики. Уклон туловища на полном ходу в лево, и все три брошенных снаряда, пролетели от ахейца в нескольких сантиметров от туловища. Еще один дротик, выпущенный одним из противников, был на лету перехвачен правой рукой, после чего, голубоглазый воин с опорной правой ноги, сделал в движении разворот на сто восемьдесят градусов, через правое плечо и метнул вражеское оружие наугад в центр первой шеренги. Небольшое копье, на вылет пронзило тело первой жертвы, насквозь прошило сзади стоящего воина и застряло уже в пахе у третьего. Больше метнуть уже ни кто не успел, так как человек, оказался в самой гуще врагов.
В тесноте, гремлены не могли использовать метательное оружие, а пока они сообразили, что враг среди них, и что стоит начать использовать свои дубины, было уже практически поздно.
Первого врага, Ахилл отправил на землю с разбитой в дребезг челюстью. Второго — его кулак настиг в области грудной клетки. Незадачливый воин с удивлением в глазах повалился в траву, хватая ртом не поступающий в легкие воздух. Следующих двух, ахеец столкнул головами, да так, что у тех по видимому треснули черепные коробки. В этот момент опомнился близ стоящий противник, вооруженный шипастой дубиной. Взмах его оружия пришелся в никуда. Более того, переместившись на пол шага в сторону, ахеец одним небрежным движением вывел из битвы еще двух соперников. Одного из них он ударил своим левым локтем в область виска, другого, огрел по голове отобранной у нападавшего дубинкой. Обезоруженного соперника, он повалил на землю ударом ноги в коленную чашечку. Не прошло и нескольких мгновений, а в траве уже лежало половина отряда. Оставшиеся не удел воины, сразу смекнули, что в ближнем бою, их всех ждет столь же позорная участь, как и их сородичей и попытались было рассеяться для того, что бы уже на расстоянии, попытаться поразить своего врага, своим метательным оружием. Однако успели не все. Крайне правый воин, был снесен ударом правого кулака под дых. Еще один остался лежать с широко открытыми глазами после того, как после проведения бойцовского приема, оказался брошенным на своих же соплеменников, придавив при этом двух незадачливых собратьев, с которыми Ахиллес разобрался совсем уж по свойски. Оказавшись подле кучи барахтающихся врагов, он на ходу, ударом ноги, переломал торчащую из кучи — малы чью-то левую руку, а ударом своих двух сцепленных в замок кулаков, прогнул грудную клетку второго противника.
После начала схватки прошло, что-то около минуты. От отряда в двадцать воинов осталось всего шесть испуганных существ, которые больше и не помышляли о продолжении схватки.
Переведя дух Ахилл посмотрел на другую сторону арены где сгрудились в кучку оставшаяся гремленская молодежь.
— Ну и…Чего уставились лысые? И это все, на что способна ваша хваленная раса?
Провидимому Арест передал смысл вышесказанного одному из оставшихся воинов. Крайне правый гремлен, с диким, ожесточенным криком кинулся на встречу своей судьбе. За ним ринулась и вся оставшаяся пятерка. Встретиться им всем пришлось, опять же с приемами греческой кулачной борьбы.
Еще пара секунд и на арене, остался стоять только Ахиллес. Он со скучным видом посмотрел на свалку из переломанных костей и ребер.
— Ну что гремлены? — Ахилл посмотрел на собравшийся клан — Кому еще хочется помериться силами с презренной человечиной!?? Что? Больше ни кого?
Ахиллес прошелся по кругу вглядываясь в лица тех, кто еще минуту назад орал и улюлюкал, ожидая скорой расправы над презренным человечишкой. Все жители стана, потупив взор разглядывали свои босые ноги. Все были шокированы только что увиденным. Не смотря на то, что никто не понимал слов этого человечешки, все без исключения поняли, что тот выкрикивал.
Желающих стать очередными жертвами не нашлось. Ведь человек неведомого народа в бою оказался равен самим Богам.
Подойдя к херувиму Ахиллес увидел, как тот лежал с приоткрытой пастью из которой выглядывали мощные клыки.
— Закрой Арест рот, а то мошкара залетит ненароком и передай старейшинам, что из двадцати воинов, только двум больше уж не понадобиться помощь их знахарей! — Ахилл еще раз посмотрел на место схватки. — Остальных, они еще в силах спасти для того, что бы до конца их дней, заботиться о них, как о новорожденных.
Арест.
Арест был рожден от лучших охотников своего прайда. Вырастили его, как в прочем и всех котят, которых могла позволить себе семья, силами всех семи самок прайда. Воспитывал же, сам глава, а вот учил уму разуму — старейшина семьи.
Ему повезло. Прайд в котором он был рожден, обладал могуществом. У него была самая сильная генетическая линия, среди всех семей херувимов, а значит, все члены семьи, были лучшими воинами их расы. Из-за того, что херувимы, с точки зрения остальных разумных, были практически бессмертны, дети рождались в прайде исключительно по строгой необходимости для занятия свободных мест в иерархии семьи. Когда кто-либо из семьи погибал, или же получал в ходе схватки очень серьезные повреждения, при которых херувиму на регенерацию своей органики потребовалось бы не меньше недели (таких оставляли погибать под священным деревом), глава прайда разрешал самцам и самкам спариваться. Конечно перед этим пара должна была пройти все необходимые обряды. Смысл обрядов заключалось в том, что оба партнера по несколько дней погружались в свой собственный внутренний мир. Они улучшали и корректировали свой организм для того, что бы на свет смог появиться например именно самец и обязательно с выраженными способностями охотника или же воина. Или например самка с генетически заложенными данными для того, что бы стать лучшей воспитательницей и так далее.
Арест был выращен как охотник. Конечно же, каждый член прайда, от главы до самой древней самки, были исключительными воинами.
Самому же Аресту по человеческому летоисчислению 'стукнуло' всего пятьсот лет. Наступило тот период, когда он должен был отправиться в мир, для того что бы покрыть свое имя славой. Херувимы редко появлялись в Мире по той простой причине, что они редко рождали детенышей. Арест в своем прайде был первым за последние две тысячи лет, которому суждено было выйти в большой мир.
Глава семьи напутствовал его угрюмыми образами:
— Арест, наша семья уже долгое время по местному летоисчислению рас, не отправляли своих детей для подтверждения их зрелости. Поэтому будь осторожным, но ни когда не отступай ни перед чем и ни перед кем. Ты знаешь условия странствия. До твоего возвращения, слава о тебе должна опередить твое возвращение в прайд. Поэтому будь бдителен, но помни правило расы херувимов… Если не способен противостоять — УМРИ, но не покорись.
— Да Глава. Я сделаю все, что от меня зависит, что бы слава нашего прайда и расы, небыли посрамлены ни моими деяниями, ни моим образом мышления.
— Да будет так Арест, но не забывай, что мир Аль-Азифа разнообразен и много гран. В нем живет, как ты знаешь множество разумных рас. Не мне тебе напоминать их достоинства и недостатки, ты это все можешь узнать погрузившись в свою генетическую память, но тем не менее помни всегда одну вещь… — Глава расправил свои перепончатые крылья и закончил свою мысль — …Мы Перворожденные, должны остаться самой сильной расой, когда свершиться пророчество и наступит последняя битва. Поэтому от каждого, кто выходит в Мир, зависит то, чему он научится и что передаст через свою линию своим потомкам.
— Я все понял. Буду осторожен и не позволю своему страху посрамить Великое Имя прайда.
Арест вышел в мир на закате дня. Его провожала Зари. Самка прайда, которая была его физической матерью. Они непринужденно семенили до границы их владений, постоянно обмениваясь мысле — образами.
— Арест, я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь. Глава прайда конечно же хочет семье только хорошего, но помни и то, чему учила тебя Зари. Не жди и не проси в большом Мире ни от кого помощи, но если ее тебе окажут, то ни когда не пренебрегай ею. Херувимы хоть и были созданы первыми, но и они не единственные высокоразвитые существа этого мира. Так что помни, не смотря на то, что большинство рас боятся и ненавидят наш род, есть и такие, которые преклоняются перед нашей сутью, как перед Богами. Уважай их чувства и тебе, всегда будет сопутствовать удача.
— Да мать. Я ни чего не забыл из того чему ты меня учила… — после некоторой паузы, Арест продолжил — Даже не смотря на то, что твою точку зрения и не одобряет глава семьи.
— Зари забежала в перед и остановившись посмотрела прямо в глаза своему первенцу.
Сила может привлечь только три вещи Арест. Страх, Ненависть и Преклонение. Бесстрашие же — Уважение и Зависть. Снисхождение — только МЕСТЬ. Не будь снисходительным, как к своим друзьям так и врагам. Не опирайся на слепую силу и будь осторожным, как в общении, так и в бою. Если ты все это запомнишь и будешь всегда помнить в своем странствии эти три правила… — Зари нежно потерлась своим загривком о могучую грудь ее любимчика — То вернешься в прайд самым прославленным херувимом за последние пять тысяч лет после странствия Итара.
Они попрощались у могучего баобаба, священного дерева херувимов пред которым преклонялся их род. Этот вид растительности, как и сами херувимы, был олицетворением мощи и долголетия, непоколебимости и несокрушимости прайда.
Первая схватка, как и предполагал Арест, произошла у водопоя. Ему не захотели уступить дорогу стая двуногих плезавров. Они были очень древними созданиями. Бегали на двух задних конечностях, причем способны были развить приличную скорость. Охотились большими стаями и кроме всего прочего считались самыми ненавистными хищниками степей. Каждый из плезов был не выше груди Ареста. Они имели гибкие тела и обладали прекрасной реакцией. От продолговатой башки до кончика хвоста, плезы имели шипастый гребень, который был покрыт выделениями потовых желез их организма. Если поранить любую часть тела об эти шипы, то организм постепенно начинал пробирать столбняк. Жуткие твари, считались самыми презренными представителями животного мира этих просторов, за то, что нарушали основы бытия своей жестокостью и непредсказуемостью.
Арест знал, что плезы нападают на обессиленных существ даже у водопоя. А ведь в животном мире это считалось, чем-то вроде табу.
'Если ты рожден хищником и этим гордишься, то будь любезен искать себе пропитание в истинной среде обитания своей жертвы. А нападать на существо, которое обессилило от недостатка жидкости? Это жестоко и не правильно, так как такое отношение может привести к вымиранию определенного вида добычи. Это повлечет уменьшение численности другого вида и так далее' — Так учил Ареста его наставник Ару, которому было более двух с половиной тысяч лет. Он был уже в таком возрасте, когда семья его обеспечивала, как пищей так и защитой, а его обязанностью стало воспитание подрастающего поколения. Старый самец учил молодежь, как постигать глубины своего Я, лечить с помощью регенерации свое тело, извлекать из генетической памяти нужную информацию, переданную для потомков их предками.