Подойдя к тропе, которая вела к водопою, Арест приготовился к схватке. Он еще ни когда не выходил биться с превосходящими силами плезов, так как те, понимая истинную силу херувимов, вообще редко когда позволяли себе даже близко приближаться к месторасположению семьи, и по сему, Арест немного нервничал. Вспомнив напутствие главы прайда, он решил отринуть прочь все страхи и сомнения и начать само утверждаться в этом мире. Пренебрежительной походкой он спустился к водопою.
Заметив еще издали херувима, плезы тут же подняли перекрестное шипение. Большая часть этих древних охотников, тут же уступило обширную площадь возле вод озера. Стараясь даже не смотреть в сторону возможных противников, Арест остановился у самой кромки воды и внимательно всмотрелся в мутные воды. Плезы, плезами, но и о водных хищниках не стоило забывать. Посмотрев на воду своим внутренним Я, и не заметив ни каких признаков агрессивности со стороны местных обитателей, Арест стал не спеша лакать мутную озерную жижу. Выйдя из состояния внутреннего отражения, Арест краем глаза покосился на своих беспокойных соседей и сразу же все понял. Плезы, все-таки решили атаковать. Несколько ящеров, перекрыли единственную тропу, отрезая херувима от единственного пути отхода.
'Видать сначала просмотрели окрестности для того, что бы убедиться, что я здесь в гордом одиночестве. И убедившись в этом, решили, что я больной и брошен своим прайдом.' — догадался молодой херувим.
Прекратив лакать для того, что бы тяжесть в желудке не мешала в бою, Арест решил первым показать кто здесь хозяин положения. Дождавшись пока трое самых наглых представителя стаи, подойдут на удобную дистанцию, он атаковал первым. Сделав два быстрых скачка и на третьем, оторвавшись от земли, херувим заработал крыльями. Расстояние в тридцать скачков, Арест преодолел за три мгновения и испустив самый яростный рык, молнией повалился на свои первые жертвы. Первый же плез, был впечатан в мокрый песок под тяжестью мощного тела херувима. За шипы и их парализующее действие Арест не переживал. Способность регенерировать любые ткани организма, сделали из их вида бесстрашных бойцов.
Оставшихся двух, он в миг разорвал на куски одним ударом левой лапы. Повторив свой вызов, он с удовольствием отметил, что оставшиеся ящеры, от страха прижались к земле. Однако не зря их вид просуществовал в этом мире несколько сот тысячелетий. Эти твари отличались тем, что несмотря на свой страх, всегда отвечали ударом на удар.
Через несколько долгих мгновений, уже вся стая неслась на Ареста сверкая своими злобными глазками. Дождавшись когда большинство атакующих приблизятся на расстояние прыжка, Арест что было силы прыгнул в верх и двумя мощными взмахами своих крыльев, оказался за спинами нападавших. Перед ним остались только три плеза перекрывавших единственную тропу водопоя. Один из ящеров метнулся к горлу Ареста. Херувим даже не изменил траектории своего движения. Он на лету разорвал того своей пастью, а ударом правой лапы, смел оставшихся противников куда-то в лево.
Плезы сделали роковую ошибку. Во-первых, они решили, что херувим струсил и пытается улизнуть от своей смерти и поэтому решил прорваться к единственной тропе. Во-вторых, они так и не поняли, что Арест не слабый и не брошенный херувим, а молодая и жаждущая славы машина убийств.
Заняв высшую точку на возвышенности, херувим резко развернулся и ударом правой лапы разорвал в клочья тела сразу трех плезов, которые были уже в прыжке.
Вся масса ящеров, тупо пыталась прорваться на равнину.
Дело в том, что небольшое озерцо находилось в впадине. Когда-то, на это место упал небольшой осколок звезды, который на ровном теле степи, сотворил котлован. Метеорит пробил верхний грунт и освободил при этом грунтовые воды. Именно на склонах таких вот мест и любили произрастать хищные растения. Херувимы их назвали Сор'н'хи, что на межрасовом означало — паутина смерти. Любое существо, которое попадало в зону досягаемости щупалец Сор'н'хи было обречено на медленную и страшную смерть. Растение опутывало своими щупальцами свою добычу и начинало высасывать из своей жертвы его жизненные соки. Мучения могли продлиться несколько дней.
В общем, Арест своим маневром, отрезал плезам единственную возможность выйти на оперативный простор, при помощи которого, плезы могли бы использовать свое численное превосходство.
Тупо напирающая масса ящеров в считанные секунды была разбросана по обе стороны тропы. Ими сразу же занялись ростки 'паутины смерти'. Атака плезов прекратилась. Шесть оставшихся в живых ящера, ретировались к берегам озера, дрожа при этом всем своим телом.
Желания уничтожить под корень эту стаю у Ареста не возникло. Как ни как, он все-таки помнил о хрупком живом балансе сущего мира. Уничтожь этих ящеров и тут же в этой части степи может начаться мор. Ящеры не гнушались падалью и были здесь чем-то вроде чистильщиков.
Погрузившись на несколько мгновений в созерцание и не заметив ни каких патологических повреждений тела, Арест с поистине царской грацией спустился обратно к водопою. Оставшиеся в живых ящеры, тут же воспользовались возможностью и с удивительной скоростью ринулись к свободной тропе.
Утолив наконец в полной мере свою жажду и бросив последний взгляд на остатки своих обреченных врагов, большинство из которых были еще живы, но уже намертво опутаны щупальцами Сор'н'хи, Арест решил отправиться своей дорогой.
Огласив окрестности своим победным рыком, он засеменил на восток.
Несчастье постигло Ареста, именно тогда, когда он меньше всего ее ожидал. Семь раз восходило и заходило жаркое солнце Аль-Азифа прежде чем херувим оказался жестоко искалечен. Виной тому были буйволы. Арест, как раз охотился на стадо численностью в тысячу голов.
Лежа на брюхе, притаившись в высокой сухой траве, он ожидал момента для стремительного броска. К стаду, Арест подкрался, как и следовало ожидать от лучшего охотника этого мира, совершенно незаметно. Осталось только выбрать свою жертву. И в тот момент, когда все его тело было уже готово устремиться в смертельном броске к выбранной им жертве, херувим с удивлением отметил, что вся эта многотысячная живая масса, в считанные мгновения, пришла в движение. Причем на ее пути оказался не кто иной, как сам херувим.
Уже после того, как он дотащил свое израненное и избитое тело, до ближайшего святого места и погрузился в созерцание, для того, что бы попытаться хоть как-то унять неимоверную боль, а за одно и понять, что же произошло, ему открылась истинная картина всего произошедшего.
С другого конца, стадо буйволов подверглось нападению многочисленной стаи степных шакалов. В своем безумстве от страха и жажды выжить, вся эта живая лавина пришла в движение. И кто же виноват, что сам Арест подкрался так искусно, что его присутствия не почувствовали даже опытные самцы.
Поняв, что огромное стадо несется в его сторону, херувим инстинктивно попытался уйти из под копыт обезумевшего стада. В первые минуты, ему даже удавалось своим присутствием оказывать на впереди мчащихся особей определенное влияние, но в выносливости и скорости передвижения, херувим все-таки уступал жвачным.
В скором времени он оказался практически раздавлен под копытами диких буйволом. Непродолжительное время, он еще пытался хоть как-то бороться с лавиной парнокопытных. Страшными ударами своих лап, он переламывал конечности того или иного животного, образовывая тем самым хоть иногда небольшое пространство, для того, что бы хоть изредка подниматься на своих крыльях над лавиной рогов. Но все было тщетно…
Уже лежа в тени заброшенного баобаба и проанализировав свой организм, Арест ужаснулся. Он обнаружил, что кости обеих передних лапы превратились в кашу. Было сломано шесть ребер. Уничтожена печень и селезенка. Из всех внутренних органов казалось, только его сердце избежало повреждений. Прикинув сколько его организму надо для того, что бы хоть как-то восстановить и регенерировать разорванные внутренние органы, он пришел к выводу что это конец! На восстановление поврежденных внутренних органов по его подсчетам ушла бы неделя, для восстановления всех костных тканей — не меньше трех. И это при том, что ему был необходим полный покой и к тому же обильная пища.
Он провалялся тогда в беспамятстве три дня. Его спасло то, что на четвертый день, его баобабу, решили посетить охотники одной из местных семей херувимов. Их было четыре особи. Один самец и три самки. Узнав, кто он и что произошло, самец приказал оставить Ареста и продолжить охоту. Только глубокой ночью одна из самок притащила тушу убитой косули и ни чего не объясняя скрылась в ночи. Это было очень странным поступком для любого перворожденного. Ведь любому крылатому еще с детства объясняли, как необходимо поступать с теми, кто оказался слабее своего врага или обстоятельств. Он не достоин жить, так как своими генами может испортить генный пул прайда и вообще всей расы.
Как бы там не было, но в четвертую ночь, Арест наелся до отвала свежего мяса. Полученные питательные вещества ускорили восстановление его организма, однако нестерпимо хотелось пить. Кровь косули быстро свернулась и потому жажда мучила тело Ареста даже больше чем не прекращающая и безумная боль в каждой клеточке его тела. И тогда он потрясал окружающее пространство своим рыком. Но так, казалось только его больному разуму. На самом деле он мог издавать тогда всего лишь слабые стоны, а вот разум, выдавал их за рык хозяина степей, который был настолько страшен, что мог ввести любое живое существо в ступор.
Постоянно погружаясь в свое отражение Арест видел, что ему не успеть восстановить физику организма и в конечном итоге его все же ждет мучительная смерть.
'Как все-таки все получилось глупо и нелепо.' — эта мысль точила его изнутри не давая окончательно сдаться. Ему так хотелось отпустить свое Я на волю и прекратить эту страшную боль. Вот уже в шестой раз после это постыдного происшествия, солнце садилась за горизонт.
'А вот и падальщики.' — Несмотря на затуманенное сознание, ему удалось ощутить, что какое-то существо пытается подкрасться к его беспомощному телу. Выйдя из созерцания, он получил новую порцию боли, но заметив, что к нему приближается человек, попытался собрать воедино свои мысли.
'О Тьма! Вот уж действительно ты меня наказываешь по заслугам. Из всех живых существ этого мира, ты послала мне избавление от руки самого презренного вида Аль-Азифа. Уж лучше бы мне перегрыз глотку любой, пусть даже самый шелудивый шакал. Что ж, эта тварь долго будет гордиться тем, что освежует мою тушу. Он станет наверняка самым популярным охотником своего племени, после того, как наплетет как будто сразился с самим херувимом и победил его в честном бою.' — Арест еще раз посмотрел сквозь слезившиеся от боли глаза на того, кто оправит его сущность в бесконечность.
— Ну что ж ты ждешь червь… Прикончи того, перед кем бы в страхе удирал поджав свой хвост, будь я чистом свете силы. — он решил перед смертью показать, что даже в таком состоянии как сейчас, херувим выше этого выродка.
— Жалкий шакал, поедатель падали. Чего же ты ждешь? Убей меня.
— Я тебе не враг. — в слух произнес человек, но Арест прекрасно уловил смысловой образ двуногого выродка. — И если тебе нужна помощь и ты готов ее принять, то я в свою очередь готов ее тебе оказать.
С минуту Человек и Крылатое существо пристально всматривались в глаза друг друга.
— Ладно Человече. Можешь делить со мной мое логово. — и сознание Ареста вернулось к созерцанию. Терпеть боль было просто не выносимо.
Как ему было противно его помощь! О Тьма!!! Лизать его ладони… Есть с его рук… Замотал вокруг его лапы какие то палки и сказал, что это поможет быстрее срастись раздробленным костям. Р-р-р-р.
Арест был сильно поражен тем, что человек оказался вообще не знаком с расами Аль-Азифа. Более того, он был поражен даже тем, что херувимы разумны.
Некоторое время крылатый лев даже усомнился в здравом ли уме этот двуногий. Поначалу, он решил вытерпеть все унижения, а уж после того, как восстановит свою физиологию, наказать этого презренного червяка.
Однако проходили дни, складывающиеся в недели, Арест постепенно восстанавливал свои жизненные силы и при этом поражался этому человеку все больше и больше. Ни какого преклонения перед ним. Ни какого раболепия и страха в поведении и психике. Более того, иногда этот червь позволял себе столь привольное к нему обращение, что этот факт просто шокировал сознание Ареста. После таких моментов, он был не в силах наказать выродка, за столь высокое непочтение к своей персоне. Затем херувим понял, что этот странный представитель человеческой расы, попал в мир Аль-Азифа откуда-то с запредельных земель и решил, что стоит разобраться в том и узнать с кем же свела его судьба.
И вот теперь ОН — АРЕСТ, смотрит открыв пасть словно малый котенок, который впервые увидел мощь своего прайда, на Человека, который умеет биться как сама ТЬМА. Человека, который даже исходя из чисто физиологических параметров, не способен на то, что бы так двигаться. Но тем не менее, вот он. Обнажен. Не возмутим. Даже дыхание не сбито, а ведь он голыми руками вывел из строя двадцать гремлинов. Конечно гремлены не такие уж и великие воины, но ведь странно не это! А еще странно и то, что этот человек, который называет себя Ахиллесом, заранее определил сколько противников он отправит в бесконечность, а скольких искалечит!
— Закрой Арест рот, а то мошкара залетит ненароком и передай старейшинам, что из двадцати воинов, только двум больше уж не понадобиться помощь их знахарей. — Ахилл еще раз посмотрел на место схватки — Остальных, они еще в силах спасти для того, что бы до конца их дней, заботиться о них как о новорожденных.
Кентавры.
Прошел почти цикл (месяц) с тех пор как Арест и Ахиллес пересекли свои жизненные тропы и ступили на совместный путь. Арест замечал, что человек к концу цикла, стал заметно раздражительнее. Он уже довольно сносно общался на едином языке этого мира, но почему-то каждый вечер, не прекращал своего обучения до наступления ночи. Общались они мало. Арест предпочитал жить в степи. Человек, соответственно в персональной землянке. Частенько херувим ловил себя на мысли, а не покинуть ли своего спутника, и каждый раз после мучительных размышлений приходил к мысли, что сделать этого он просто не в состоянии. Слишком уж сильно привлекала его сущность этого существа, имя которому — Ахиллес. В общем, жили они оба припеваючи. Кормили их как на убой. Херувиму изредка сам выходил на охоту, но только для того, что бы не растерять своих охотничьих навыков и держать свое тело в постоянной боевой готовности.
И вот долгожданный день настал.
Ранним утром, видя еще сладкие сны, херувима потянули за кисточку хвоста. Рефлексы на то и рефлексы, что бы не зависимо от того, где находится сознание, защитить твое тело.
Резкий бросок и чье-то податливое, мягкое тело оказалось погребенным под двести пятидесяти килограммовым телом херувима.
— Да слезь ты с меня кошак ты бестолковый. Я же специально тебя попытался разбудить тихо, что бы не испугать твое внутреннее Я, или, как ты там это называешь. — прошептал кто-то под ним.
Арест с удивлением узнал оттенок разума своего попутчика.
— Еще раз попытаешься проделать со мной это… Я клянусь вездесущей тьмой, что больше не буду сдерживать свою челюсть и перекушу твою наглую башку.
— Да убери ты свою морду Арест. Исслюнявил мне все лицо.