Стопка кухонных полотенец. То, что надо. Я схватил полстопы, и побежал обратно.
Волку было совсем плохо. В нём сидело не менее трёх пуль, и он тяжело, с хрипом втягивал воздух. Я как мог перебинтовал его, а потом замотал бедро Аристарху. Получилось так себе.
Дым меж тем рассеялся, и стало видно, что в круглом холле лежит два неподвижных тела. Плюс третий на складе.
Неплохо.
Вот только…
— Как думаете, сколько у нас времени? — спросил я.
Аристарх хмыкнул, но ничего не сказал. Только ствол автомата качнулся.
— Я думаю, часов шесть, — сказал бабайка. — Не больше. А может час. Кто знает.
— Бесполезно, — сказал Аристарх, сосредоточенно глядя на вход. — Даже если мы их перебьём, дверь заделать мы не успеем.
— Надо уходить, — сказал бабайка, и Аристарх искоса глянул на него с жалостью. Типа, хороший парень, но спёкся. Протёк, так сказать, крышей.
— Мы возьмём их с собой? — спросил я.
— Отчего нет? — сказал бабайка. — Совершенно не возбраняется это сделать… Я, в общем, попробую настроить переход, а там видно будет.
— О чём это вы? — спросил Матроскин. Аристарх же ничего не говорил, только переводил взгляд с меня на бабайку и обратно, и в глазах его сияла надежда.
— Где зал перехода?
— В конце коридора, — ответил я.
— Ну, я пошёл… — и бабайка пополз в зал перехода.
Аристарх внимательно посмотрел на меня.
— Ну-ка давай-ка, дорогой, скажи мне…
Покалеченная дверь кессона приоткрылась до половины, и чья-то быстрая рука закинула какой-то предмет. Я всё разглядел очень чётко. Небольшой брикет, чуть больше сигаретной пачки.
Летит, вращаясь, отскакивает от стены и отлетает на середину холла.
— Прижмись! — крикнул Аристарх и прикрыл голову руками.
Взрыв в этом замкнутом пространстве прогремел оглушающе громко. Нам повезло, это какой-то взрыв-пакет, а не осколочная граната, пронеслось в голове, а если бы он залетел в наш коридор… Из дыма вылетел еще один брикет, упал на грань, скользнул и остановился, не доехав до нас сантиметров тридцать. Аристарх с силой ткнул брикет стволом автомата, словно кием, и тот отлетел обратно в дым.
Снова громыхнуло.
И затарахтели автоматы.
И тотчас затрещал в ответ автомат Аристарха.
Я видимо был немного ошалевший от всего этого громыхания, и поэтому действовал как во сне. Нажал на спуск, и не отпускал его секунды две, вяло удивляясь тому, что автомат не стреляет. Потом я таки снял автомат с предохранителя (когда я успел его поставить на предохранитель? вот ещё вопрос), и начал короткими очередями садить в дым, туда, где, по моему разумению, должна быть дверь кессона. Автомат Аристарха замолчал, он тут же выстрелил кумулятивной гранатой, и торопливо сдёрнул опустевший магазин. Мимо него тут же проскочил в синий дым Матроскин.
Щелкнул вставленный Аристархом магазин, и в дыму кто-то заорал и тут же смолк.
А я всё лупил короткими в сторону двери.
Из дыма вынырнул Матроскин и улегся возле меня, слизывая что-то с лапы.
— Хватит, — сказал Аристарх.
И тут-то я сообразил — больше не стреляют.
Минуту мы лежали, напряжённо вслушиваясь в наступившую тишину.
— Я настроил переход.
Я обернулся. Бабайка лежал на животе, смотрел на меня и улыбался.
XXI
— Всё надо сделать очень быстро, — говорил бабайка, сосредоточенно глядя на дверь кессона. — Сейчас мы бежим все в зал перехода и… и, собственно, переходим. Я последний.
— Почему ты? — спросил я.
— Надо будет в момент перехода уничтожить аппаратуру. Незачем их с собой дальше тащить.
— Волк не сможет бежать, — сказал Матроскин.
Бабайка посмотрел на меня вопросительно.
— Да, — сказал я, глядя, как тяжко вздымается и опускается замотанная волчья бочина. — Волк не сможет бежать.
Помолчали. А что если…
— А ты… — начал я осторожно. — А ты не можешь пугнуть их? Ну там… — пощелкал пальцами, — превратиться в кого-нибудь…
— Нет, — покачал головой бабайка. — Здесь не могу.
Вот так.
Здесь. Там он, значит, может, а здесь нет.
— Его надо тащить, — сказал кот.
— Легко сказать, — буркнул Аристарх. — В нём весу…
— Его надо тащить, — повторил кот. При этом он смотрел на меня. Только на меня, словно и не было больше никого.