Хлопанье нескольких пар крыльев в тёмно-синем небе, тени крылатых людей надо мной.
— Вот она! Аврора!
— Аврора, ты меня слышишь? Это мы! Что с тобой? Скажи что-нибудь!
— По-моему, она в анабиозе.
— Нет, она просто ослабела! Проклятье, до чего её довели!
Кто-то гладил меня по лицу, по голове, чьи-то мягкие губы прижимались к моему лбу. Одновременно кто-то другой держал и гладил мою руку, а кто-то ещё присел у моих ног. Меня окружили, ласкали, целовали, обнимали, а я не могла разглядеть их лиц.
— Аврора, — сказал тёплый, взволнованный голос рядом с моим лицом. — Всё хорошо, мы с тобой.
Я узнала её, это была Юля. Разомкнув пересохшие губы, я прошептала:
— Юль…
— Да, да, я с тобой, — смеялась она, гладя меня по щекам. — Сейчас мы полетим домой.
— Я не могу… лететь…
— Ничего, мы тебя понесём, — послышался голос Оскара. — Мы прилетели сначала в крепость, хотели тебя там встретить, но нам сказали, что тебя уже отпустили. Мы быстро тебя нашли, ты не успела уйти далеко. Ну, летим скорее, все ждут!
— Кто… ждёт? — Я приподняла голову, вглядываясь в окружившие меня силуэты.
Юля засмеялась.
— Твоя семья, — сказала она. — У тебя теперь большая семья, и все тебя с нетерпением ждут.
— Я понесу её, — сказал Оскар.
— Я сама понесу, — ответила Юля.
Смахнув пальцами снег, совсем залепивший мне ресницы и мешавший смотреть, я открыла глаза пошире и наконец смогла разглядеть их. Голубовато-серый сумрак окутывал их фигуры в чёрных пальто, ветер трепал им волосы и густо пересыпал снегом; они были полны сил и способны на длинный перелёт, тогда как во мне жизнь еле теплилась. Что ещё сказать? Я была рада их видеть. Юля легко, как ребёнка, подняла меня на руки, и дорогая бриллиантовая серьга в её ухе тускло заблестела в сумраке прямо перед моими глазами. Мне не оставалось ничего, как только обхватить Юлю руками и уткнуться ей в плечо.
— Всё хорошо, — прошептала она ласково. — Летим домой.